Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 43

Двери мастерской охранял Забияки. С каменным лицом распахнул он тяжелую створку перед Чаёку, и та прошла, отвернувшись и опустив глаза.

– Привет! – на ходу шепнула ему Лёлька, стараясь вложить в это короткое слово что она знает про их с Чаёку беду, сочувствует изо всех сил, что считает обоих дурнями, потому что не борются за свою любовь, и что они могут рассчитывать на них с Яром в случае чего. Но судя по замешательству охранника и его ошарашенной физиономии, ни одно из секретных значений до адресата не дошло. Решив, что будет еще время, Лёка вздохнула и двинулась вслед за своей попечительницей. Дверь за ними закрылась мягко, но тяжело, как подбитая войлоком крышка гроба, сопровождавший их охранник остался снаружи, а они поспешили через погруженный в полумрак зал к ярко освещенному пятачку в середине.

Подойдя поближе, девочка увидела десятка два людей в черных одеяниях с торчащими огромными плечами, похожими на крылья. Они сидели на коленях на татами вокруг потемневшего от времени большого низкого стола. Сделанный из стволов молодых деревьев, местами прожженный, местами порубленный, местами прогрызенный[75], с ножками из коряг, причем разной длины, стол производил впечатление сколоченного на первом уроке ремесла ленивым шестилеткой. Под короткую ножку кто-то подсунул украшенную жемчугом золотую шкатулку.

На столе, испуская слабое матовое сияние, лежало огромное блюдо. Оно тихо гудело, как сонный рой задумчивых пчел, и лица окруживших его людей озарялись то мертвенно-белым, то трупно-синим, то тошнотворно-болотным светом. Над Вечными и их дайитикю – ибо все нормальные вамаясьцы в это время или спали, или располагались на максимальном удалении от диковинного стола и его груза – висело сероватое светящееся облако.

Подойдя поближе, она узнала Оду Таракану, Тонитаму и братьев Кошамару, хотя по-прежнему не могла сказать, кто из них кто. На приближающиеся шаги братья оглянулись.

– Остановитесь тут! – вскинул ладонь один из них, и Чаёку встала, как вкопанная, метрах в пяти от него.

– Смотрите на облако, не сходите с места и молчите, Ори-сан, пока Извечный не даст разрешения говорить, – шепнула она девочке.

Не зная, с какого именно момента надо начинать молчать, Лёлька на всякий случай кивнула, скрестила руки на груди и стала ждать развития событий.

Маги положили руки на стол и в один голос принялись напевать что-то тягучее и неразборчивое. Привычную к чудесам замка Хранителей, ее не удивила оранжевая молния, вырвавшаяся из светящегося блюда и охватившая всех чародеев тройным кольцом, не испугало дрожание земли, швырнувшее их с Чаёку на пол, но не затронувшее даже краем магов, не озадачили фигуры Вечных, выросшие вдруг раза в три, не поразило ставшее прозрачным серое облако, а появившееся там лицо Адалета не заставило вытереть повлажневшие вдруг глаза. Почти.

Старик окинул сверлящим взором вамаясьцев, те отшатнулись, и даже оранжевая молния, казалось, стала бледнее.

– Да продлятся ваши годы до бесконечности, Адарету-сан, – приветствовал его один из Кошамару – и теперь Лёлька догадывалась, который.

– Не могу пожелать вам того же, увы, – кустистые брови сдвинулись над переносицей.

– Мы сожалеем о случившемся и желали бы, чтобы всё в ту ночь завершилось по-иному, – не отнимая ладоней от поверхности стола, проговорил Нерояма.

– В этом я с вами согласен, – сухо кивнул Хранитель. – Вы пробудили Большое Око Луны, чтобы пожелать мне доброго вечера и извиниться?

По лицам Вечных и их учеников прокатилось нервное изумление.

– Мы пробудили Око сразу, как только смогли, чтобы успокоить вас и ваших гостей, – Извечный один не выказал ничего, кроме уважения к собеседнику.

– Попытайтесь.

– Мы несем вам весть о том, что дети ваших друзей, даймё из Рукомото, у нас, и находятся в полной безопасности и комфорте. Не ожидаю, что вы поверите мне на слово после нашей последней встречи, о чем моё сердце печалится и болит, поэтому мы умоляем вас поговорить с Ори-сан.

– С… кем?..

– С онна-бугэйся, – любезно пояснил Извечный.

– Так бы сразу и сказали, – саркастически фыркнул Адалет, но вамаясец, похоже, принял его слова за чистую монету. Не оборачиваясь и не отнимая ладоней от стола, он качнул головой, и Чаёку быстро забормотала какое-то заклинание. Вспышка – и светящееся облако покрыло весь потолок зала. Адалет вскинул брови – он увидел княжну. Но, не останавливаясь на ней, глаза его забегали по сторонам, ища – и не находя.

– Оля? – тревожно выговорил он. – Где Ярослав?

– Наверху, в нашей комнате, дедушка Адалет! – поспешила успокоить его девочка. – С ним всё в порядке! Просто он не смог придти, потому что уже спит!

Хранитель подозрительно прищурился:

– А ты отчего не спишь?

– Меня позвали повидаться с вами. Я же старшая!

– Хм-гм… – старик закусил губу, что-то обдумывая.

– Нет, с нами вправду всё хорошо! Правда-правда, честно-честно! А… мама и папа как? Очень?..

И снова голос отчего-то едва не сорвался, а глаза защипало.

– Очень – не то слово, – Адалет был мрачен, как грозовая туча.

– Они рядом?.. Можно с ними?..

– Нет. Они уехали.

– Домой?

Маг-хранитель задумался на несколько мгновений и медленно проговорил:

– Ну… можно сказать, что домой. Хотя то место, куда они поехали, домом не назовешь. Говорят, что дом у человека там, где семья. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

– А чего тут не понимать? – буркнула Лёлька, ожидавшая от старика больше если не теплоты, то новостей о родителях или просто добрых слов. – Дом – где семья. Где не семья – там не дом. Где не дом – там не семья. Семья – семь я. Это бы и Ярка понял.

– Ну вот и славно, – с непонятным облегчением кивнул старик. – Дом там, где семья. Помнится, твои родители любят это повторять.

– Да?.. – очи девочки, первый раз услышавшей эту сентенцию, округлились.

– Да. И не спорь со мной. Думай над этими словами, полными мудрости, и постигнешь всю их глубину. И может, тоска по дому у тебя уменьшится. Ведь твой брат с тобой. Хоть это и не вся семья. Но всё невозможно иметь сразу. Постепенно – да. Но не сразу.

Лёка задумалась – о том, чего Адалет начитался на эту ночь глядя – и едва не ахнула, выдавая всё и всех. Он же хотел сказать, что папа и мама едут туда, где их семья! То есть они! То есть в Вамаяси! Но догадаются ли они сначала вернуться в Лукоморск и забрать Масдая?!..

– А-а… – задыхаясь от волнения и сунув поглубже в подмышки задрожавшие пальцы, как можно равнодушнее протянула она, – а там, где… всякие предметы мебели… и роскоши… и пользы… там тоже семья?

– Ч-чего? – Адалет, повинуясь, наверное, вамаясьской модной тенденции этого сезона, вытаращил глаза.

– Предметы, говорю, – изо всех сил стараясь выглядеть непримечательной для стороннего наблюдателя, она поиграла бровями. – Трюмо там всякие… статуи… панели янтарные… обои… шелковые…

– Обои?.. – тупо переспросил Хранитель.

– А! И еще портьеры! И шторы! И гобелены! Шерстяные! Если их на пол уронить!.. – она не знала, как еще можно намекнуть на ковер, не называя его.

– Н-не уверен, что гобелены вообще бывают шерстяными, – озадаченно захлопал глазами Адалет. – Даже если их ронять с крыши на землю. Неоднократно. Или ты шторы сейчас имела в виду?..

– Я имела в виду… – Лёлька лихорадочно задумалась. – Имела в виду… дорожки там всякие…

– Девочка, – встревоженно произнес маг. – Чем тебя кормят? Чем поят? Что-нибудь подозрительное нюхать заставляют?

– Только цветы всякие, но это скоро пройдет! Нет, дедушка Адалет, с нами хорошо обращаются! У нас отдельная комната, и подушки уже не деревянные, и спим не на столе, и гулять даже ходим, и на Мишаню залазили, говорят, она сначала лысая была, а потом обросла, а Ярка у них камень закопал, чтобы его сверху видно не было, а я говорю, что это уже не югэн, а саби получается, а кормят хорошо, только рис с рыбой надоели уже хуже лука!