Механический зверь. Маленький изобретатель (СИ) - Розин Юрий - Страница 22

Челюсть кандидатки в няни-механики отпала во второй раз.

— Привет, малыш. Меня зовут Дамия, — аккуратно присев перед кресло-каталкой, женщина протянула руку.

— Л-ллл-лазар-р-рис, — в крепкую, покрытую мазолями ладонь легла тонкая бледная ручка, синеватая от проступающих из-под кожи вен. — М-можно п-пп-пр-росто Л-л-л-лаз. П-прият-тт-тно п-пппознак-к-ккомиться.

— Мне тоже приятно. Ты первый ребенок, кого я встречаю, кто бы в таком возрасте так хорошо говорил.

Конечно, имелась в виду не дикция, а сам навык построения предложений. Но Лаз едва удержался от того, чтобы не съязвить по этому поводу. Приходилось поддерживать имидж четырехлетки, иначе у него могли бы возникнуть куда большие проблемы, чем есть сейчас.

— С-спасибб-бо. Вы буд-дддете со м-мной з-з-занимать-т-ться м-механ-нн-низмами?

— Все верно. Скажи, ты точно уверен, что этого хочешь? — В глазах этой женщины читались забота и внимание. Она была хорошей.

— Т-тт-точ-ч-ччно. Я х-хоч-хоч-чу быт-ть к-к-аа-ак д-дед-ддушк-ка, — ему нужен был хоть один по-настоящему детский повод. Что же, это было лучше, чем ничего.

— Да, твой дед отличный мужик, — на лице Дамии появилась первая улыбка. — Это благодаря ему я сейчас с тобой разговариваю, а то так бы и маялась без дела в оружейной гвардии.

— Я д-д-ддумаю, что с-ссо м-мной в-в-ввам не п-при-придет-тся ск-ску-учать.

— Знаешь, мне тоже так кажется, — заговорщицкое подмигивание было довольно забавным, если держать в голове, что настоящая разница в возрасте между ними была всего в несколько лет, но Лаз улыбнулся не этому.

Просто, похоже, что у него впервые в этой жизни появился настоящий друг.

— Что это такое?

— Я не знаю, но нам надо срочно доложить об этом в столицу.

— Согласен. Если эта информация правдива, то…

— Ты меньше думай и больше шевели булками!

— Да-да, уже бегу.

— Беги-беги… надо же… меня определенно ждет повышение.

Глава 11.

— Дамия. Дамия!

— А, госпожа Морфей, здравствуйте.

— Здравствуйте… уф… секундочку, — Фелиция, как истинная леди, очень редко бегала и этот небольшой кросс полностью сбил женщине дыхание.

— Не торопитесь, — рывком сбросив с плеча немаленький ящик, Дамия поставила его на землю и уселась сверху. По сравнению с их первой встречей пару месяцев назад, отставной офицер выглядела куда более бодрой и живой. — Вот, присаживайтесь рядом.

— Да, спасибо. — короб протестующе скрипнул, но выдержал.

— Вы что-то хотели у меня спросить? — В глазах Дамии играли озорные искорки. Фелиция поражалась этим переменам, недавняя молчаливая скорбь исчезла бесследно, женщину словно подменили.

— Ничего конкретного, просто узнать, как идут у вас с Лазарисом дела. Я его почти не вижу, с утра он исчезает из дома, возвращается только на обед, ужин и когда уже пора ложиться спать. И вы точно такая же. Я, конечно, понимаю, что это все, наверняка, очень интересно, но мне же тоже хочется пообщаться с сыном. — В голосе Фелиции сквозило неприкрытое раздражение. Впервые за четыре года любовь ее ребенка была украден у нее, и кем? простыми железяками! И пусть сознание понимало, что это не изменило его чувств к маме, сердце продолжало отчаянно сопротивляться.

— Так пойдемте со мной! — немного невежливым движением согнав свою нанимательницу с ящика, Дамия вернула ношу на плечо и призывно махнула рукой.

— Нет-нет, как же я пойду, там наверняка грязно, да и не хочу я его отвлекать… — Конечно, ей хотелось пойти. Но она так долго сопротивлялась желанию сына, что теперь вмешиваться в его увлечение было как-то неудобно и даже немного стыдно.

— Да идемте, Лаза сейчас нет в лаборатории, он на небольшой прогулке по саду. Я настояла, чтобы он иногда выходил из четырех стен. Так что я смогу вам все показать по-тихому, а когда он вернется, вы сможете понаблюдать за нашими занятиями.

Фелиция поняла, что женщина видит ее насквозь. Спорить было бессмысленно, так что она лишь благодарно кивнула.

Надо сказать, что Кратидас Морфей все свои обещания исполнял по высшему разряду. В пустом ранее уголке старого сада теперь стоял небольшой домик, все еще поблескивающий новенькой краской. Если бы не полдюжины толстых труб, торчащих из крыши как грибы, невозможно было бы догадаться, что это место — на самом деле высокотехнологичная лаборатория.

Свекр Фелиции оказался прав, хобби его внука влетело старику в кругленькую сумму, но встречая за завтраком, обедом и ужином искрящиеся энтузиазмом глаза Лаза, Кратидас ни о чем не жалел.

И сейчас сама Фелиция, впервые переступившая порог дома с момента его постройки, смогла хотя бы от части понять, что так привлекало ее сына.

Надо сказать, что Дамия поддерживала лабораторию в идеальной чистоте, привитой армейской выучкой. Однако все равно было видно, что все в этом месте активно использовалось и не было лишь элементами антуража. По одной стене ровными рядами висели инструменты, чистенькие и блестящие, но рукоятки были затерты, а рабочие поверхности начали стесываться. У другой стоял длинный верстак, часть которого, специально для мальчика, могла опускаться почти до пола. В ящиках лежали деревянные заготовки разных деталей, другие ящики были заняты слитками металлов, большими и маленькими, третьи — свернутыми в трубочки схемами и чертежами, а дальнюю стену, освобожденную от стеллажей, украшали три печных топки разных размеров.

И во всем этом, приложив лишь небольшие усилия, можно было разглядеть нечто большее, чем просто набор оборудования. Стоило просто постоять в этом помещении пару минут, подышать запахом свежей стружки, чернил и горячего железа, как становилось понятно: тут творится настоящая магия, не та, доступная любому чародею-недоучке, а особенная, никак с первой не связанная. Такая магия жила в старой пекарне, где слуги всегда покупали хлеб, в кабинете Кратидаса Морфея, где в полутьме и полной тишине, за тяжелым дубовым столом он решал чьи-то судьбы, даже в классе самой Фелиции, где она занималась со своими детьми, тоже витала эта магия. Именно она отличала настоящее от поддельного, показывала, что человек, который здесь работает, находился на своем месте, там, где ему следовало быть с самого рождения.

— Госпожа… — тихий голос Дамии выдернул Фелицию из ступора.

— Да-да, вы правы, здесь очень интересно… — она засуетилась, протянув руку к первому попавшемуся свитку, поднесла ладонь к лицу и замерла.

— Вы плачете, госпожа.

— Мам-ма! Ты п-пришла к-кк нам в г-ггости? — Маленькое инвалидное кресло въехало в лабораторию, тихо поскрипывая недостаточно смазанными осями.

— Да, мой хороший. Встретила у дома Дамию — и она пригласила меня в гости. — Профессионализма у Фелиции Морфей было не отнять: ее голос ничем не выдал недавнего всплеска эмоций. Вот только никакой самоконтроль не мог убрать красноту с глаз.

— Мама, т-тты п-ппла-акала? — маленькая ладошка легла на ее руку.

— Нет, дорогой, просто у вас тут было немного дымно, у мамы заслезились глаза. Все в порядке, — Отмазка, конечно, отвратительная, но ничего другого не придумалось.

— Н-ну ладно. Т-ттебе зд-д-здесь нр-нравится? — К счастью, Лазарис, похоже, не обратил на слезы большого внимания. Проехав между женщинами, он остановился посреди свободного пространства и картинно раскинул руки.

— Очень нравится. Ты ведь мне все тут покажешь?

— К-кконеч-чч-чно! См-ммот-тр-три…

— Дорогой, а вот ты знал, что разные материалы по-разному реагируют на магию? к примеру, бронза… — Вечером, когда чета Морфеев уже лежала в кровати и Санктус пытался продолжить чтение книжки, которую недавно откопал в закромах отца, Фелиция неожиданно начала разговор на совершенно новую тему.

Ее руки ни на секунду не останавливались, с немного противным звуком втирая друг в друга один из множества кремов, и при этом она умудрялась вываливать на мужа горы странной и непонятно откуда взявшейся информации. Наконец, книжка была отложена на прикроватную тумбу: Санктус окончательно потерял строчку, на которой читал, и на Фелицию уставились два раздраженных и недоумевающих глаза.