Механический Зверь. Железный Дьяволенок (СИ) - Розин Юрий - Страница 35

— Знаю, — Лаз кивнул. Это была очень известная фраза.

— Ну вот. Однако там есть продолжение. Стихийный маг должен думать там, ЧТО должно произойти, а псионик — КАК. Но настоящий стихийник должен будет думать о том, КАК, а настоящий псионик — ЧТО. Дальше там сам додумаешь или еще подсказать?

— Не надо.

— Ну тогда на этом урок закончен. — Улыбнувшись Лазу напоследок, Базил взмыл в воздух.

.

Занятие получилось кратким, но крайне продуктивным. Все-таки не просто так этот человек был сильнейшим псиоником страны.

На самом деле, полную фразу Лаз слышал и раньше. Но только после вида миллиона зависших в воздухе капель понял, насколько большая разница между этими ЧТО и КАК.

Если идти с начала, то суть состояла в следующем. Стихийный маг воплощал в жизнь при помощи магии свои желания. “Хочу фаэрбол”, “Хочу чтобы возник ураган”, “Хочу, чтобы затряслась земля” и так далее. Таким образом ему и правда нужно было представлять конечный результат магии, то есть ЧТО произойдет. Псионик, с другой стороны, не “желал”, а, скорее, “приказывал”. “Переместись на столько-то метров вправо” или “стань жидкостью”. Таким образом ему нужно было представлять процесс, то самое КАК.

Однако эти варианты работы магии с какого-то момента утыкались в стену. Для стихийников это был расход энергии. создать землетрясение в радиусе десятка метров? Никаких вопросов. Двух десятков? Тоже не слишком сложно. Сотни метров? Непосильная задача для 99 % магов. Просто потому, что при линейном увеличении размеров объем вырастал по закону квадрата-куба, а значит на увеличение радиуса в десять раз тратилось минимум в сто раз больше энергии. Сила человеческой души была конечной. Даже такие монстры, как Савойн или даже Чабу А’Маку имели свой предел. А потому пока стихийник действовал по принципу ЧТО, его развитие бы неизбежно остановилось.

Сложность псионики уже объяснялась. Следуя по пути КАК, псионик утыкался в возможности собственного мозга.

Конечно, и та, и другая проблемы не существовали для слабых или начинающих магов. Для них на первом месте было научиться достаточно хорошо использовать хотя бы те запасы энергии или ресурсов мозга, что у них были.

Однако Лаз, пусть и был относительным новичком, уже начинал чувствовать эту стену. Дело было не в том, что он к ней приближался, просто он мог заглянуть чуть дальше других в перспективе своих способностей.

И Базил Бадис оставил не просто подсказку, а жирный и смачный намек на то, как эту стену преодолеть. Стихийник, если хотел увеличить мощь своей магии без колоссальных трат энергии, рано или поздно был вынужден задуматься о том, как использовать свои силы более оригинально.

Лучшим показательным примером служил Савойн Листер, разработавший первую в своем роде погодную магию. Ведь, по сути, он не вызывал настоящие молнии, это было бы слишком расточительно. Лаз мог предположить, как действовала эта магия. Вероятнее всего, высший маг управлял воздушными потоками, влажностью и температурой в атмосфере, создавая такую погоду, какая требовалась. В апогее магии появлялись грозовые облака, в которых без непосредственного участия Савойна возникали молнии. И он лишь направлял их туда, куда хотел, а не создавал из ничего. Такой финт экономил просто невероятное количество энергии. В подобных ухищрениях и состояло КАК стихийной магии.

А с таким отличным образцом для подражания, как статичная радуга Базила, Лаз довольно быстро понял и идею ЧТО псионики. Все-таки правильно говорят на земном востоке, что слово мудреца стоит тысячи прочитанных книг. Теперь все это казалось таким очевидным, что ему было почти стыдно: как это он не понял такой банальщины?

Ведь, если подумать, он уже сделал этот шаг от КАК к ЧТО. Давным-давно, уже, считай, три года назад, на балу в королевском дворце. Только не в отношении телекинеза, а в плоскости магии восприятия. Его сфера восприятия была именно тем самым “ЧТО должно произойти” — не сосредотачиваясь на объектах, он покрывал все вокруг себя куполом магии.

Так, может, с телекинезом нужно поступать точно также? Не создавать огромного количества “рук”, а просто вообразить, что должно произойти внутри этого купола. Конечно, затраты энергии на такой купол были бы значительно больше, чем даже на тысячи “рук”, но ведь энергии-то у него было навалом. Сейчас, если учитывать только силу души, Лаза уже можно было включать в список одиннадцати высших магов. Главной его проблемой как раз был вопрос, куда всю эту энергию девать.

Следующее занятие с Базилом откладывалось на неопределенный срок. Уже этих пятнадцати минут Лазу хватило бы на несколько месяцев экспериментов и практики.

Глава 26.

— Итак, посиделки в честь начала осени объявляю открытыми! — девочки расположились вокруг низенького столика, забитого всяческими вкусностями, Штучка, как председатель собрания, провозгласила о старте женского вечера, остальные не думали возражать.

— А мальчики наши где?

— Варвар к какому-то своему знакомому потащил. Точно говорю, вернутся с синяками, трое из пяти пьяные и все дико довольные.

— Ну и пусть.

— Да конечно пусть развлекаются как хотят. Лишь бы ничего себе не выбили и не отбили.

— А я волнуюсь, — Лани тяжело вздохнула и поежилась, словно от холода.

— Чего это вдруг? Вроде никогда особого значения этому не придавала.

— А вдруг ему и правда глаз выбьют? Это же даже магией не лечится.

— Дьяволенку нашему?

— Да при чем тут Лаз? — девушка словно обиделась на такое предположение. — Сарифу. Что Лазу-то будет? Он сильнее их четверых вместе взятых.

— Понятно все с тобой, — Штучка хитро ухмыльнулась.

— Да ну тебя…

— А по мне пусть бы Лазу что-нибудь выбили.

— Жарди!

— Что? Я его еще не до конца простила.

— Слушай, я уверена, у него были на то серьезные причины. В конце концов, ты сама прекрасно знаешь, что даже если Лаз что-то делает против наших желаний, в итоге это всегда получается в плюс.

— Да ладно!? Пример приведи.

— Я знаю! — Алексис, до того тихо поглощающая конфеты, с довольным выражением на моське ткнула в Жарди пальцем. — Помнишь, он тебе запретил есть тот пирог из тыкв, хотя бы настаивала? А ты не удержалась и почти неделю с больным животом просидела!

— Да как это вообще связано!?

— Не знаю… вы сказали, когда он прав рассказать. — Зыркнув на подругу недовольным взглядом, Малютка вернулась к уничтожению сладостей.

— Чего ты кричишь, правда? Сама пример попросила. — Мари с усилием и характерным “Чпок!” вытянула из бутылки вина пробку, насаженную на штопор. — Может не самый подходящий, но суть понятна. Мне в начале года Лаз сказал прекратить с профессором Лашби прекратить заниматься, сказав, что у него предчувствие нехорошее. Я тоже злилась, потому что учил правда интересно, но Лаза послушала. А Лашби недавно турнули за домогательство.

— Ридам не такой!

— Может быть, я не спорю. Я просто пытаюсь сказать, что наш Дьяволенок очень редко когда ошибается.

— Но ведь он даже причины называть не хочет. Только отмалчивается.

— Значит тебе нельзя знать, — Лани подключилась к отстаиванию чести брата. — Может он тебя защищает таким образом.

— Все на одного, да?

— Считай как хочешь, — Штучка подняла руки, открещиваясь от всех дальнейших споров. — Просто подумай об этом.

— Ладно… давайте сменим тему.

— Я знаю одну хорошую. Лани, как у тебя с Сарифом дела? Уже целовались? — Заговорщицкая улыбка Мари вкупе с копной огненно-рыжих волос делала ее невероятно похожей на хитрую лису.

— Д… Н… не твое дело! — на полыхающих щечках девушки можно было бы пожарить яичницу.

— Аха-ха! Точно да! А как? По-настоящему или просто чмокнулись?

— Не скажу.

— Ладно, не дуйся. Не хочешь — не рассказывай. Может тогда сходим куда-нибудь?

— Давайте к мальчикам! — у Алексис закончились конфеты. — Будем за них болеть!

— Давайте. А когда они победят, Лани нам покажет, как надо одаривать победителей.