Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм (СИ) - Розин Юрий - Страница 14

Лаз же собирался с помощью этих техник выяснить, что произошло с душой Сына Монарха.

.

— Эмина! Эмина, дочка! Эмина, черт тебя дери! — Высокий мускулистый мужчина с квадратной челюстью, копной седых волос и хищным прищуром маленьких поросячьих глазок, высунув голову из двери каюты, пьяным голосом орал на весь корабль. Отвечать ему явно не собирались, причем не только с таким усердием разыскиваемая дочь, но и ни один из нескольких десятков человек экипажа Налима.

Впрочем, капитана Эмрата это не могло остановить. Слишком шаткой, даже с учетом нахождения на судне, походкой, он вывалился из каюты и отправился в обход верхней палубы. На нижние дочку пускать он матросам строго запретил, так что если ее не было в каюте, то это означало, что она пряталась где-то между многочисленных ящиков, бочек, связок канатов, сложенных парусов и прочего хлама, которым была завалена палуба.

С учетом темноты, обилия препятствий на пути и граничащего с пьяным обмороком состояния, поиски затянулись почти на час. Рулевой, все это время наблюдавший за брожениями капитана, уже потерял счет своим печальным вздохам, а перебуженные воплями и грохотом роняемых коробок матросы на нижних палубах в очередной раз успели начать и закончить разговор на тему кошмарного обращения отца с дочерью. Впрочем, делать что-либо никто не собирался за проступки, а тем более за прямые конфликты Эмрат наказывал сразу и очень сурово вплоть до увольнения. Если был пьян, как сейчас, мог и за борт выбросить, как у единственного, пусть и совсем слабенького, мага на корабле, у мужчины на это хватало способностей.

А потому даже когда пьяные вопли и ругань перекрыл крик боли и последовавший за этим плач, экипажу оставалось лишь стискивать зубы и кулаки. По крайней мере тем, кого состояние девушки еще волновало, потому что после многих рейсов в экипаже уже почти не осталось сочувствующих или добросердечных людей, они просто не задерживались: либо уходили самостоятельно, либо оказывались выставленными за дверь самим Эмратом. К тому же крики стихли уже спустя несколько минут, когда девушку за волосы втащили в каюту и заперли дверь.

Причину пьянства капитана и последовавшего за ним рукоприкладства можно было не искать. В пути несколько ящиков со специями, которые Налим вез из самого Сайркина, а туда они попали из Озерной империи, залило водой. Вообще-то они должны были быть герметичными, как раз во избежание таких вот эксцессов, однако Эмрат был, если не прибегать к жестким выражениям, человеком крайне жадным. А потому семь треснувших ящиков он не выбросил, а приказал просто заколотить досками покрепче. И для того, чтобы удержать душистые травы внутри этого хватало и даже влажный морской воздух за пару недель путешествия не успевал их испортить. Однако когда ящик плавает в воде несколько часов, что и произошло из-за довольно сильного шторма, неплотно подогнанные друг к другу доски дали о себе знать.

Ароматные травы отсырели, лишившись практически всей своей ценности буквально в паре дней пути от Эшельрага, а потому Эмрат решил уменьшить свое благосостояние еще немного путем уничтожения нескольких бутылок с крепким спиртным. А заодно и напомнить дочке, кто в их семье главный, руководствуясь извращенной логикой пьяного угара, говорящего, что Эмина каким-то образом умудрилась об этом забыть.

И когда Налим завтра прибудет в порт Эшельрага, Эмрат обязательно начнет извиняться и даже даст дочке денег на покупки и развлечения. Вот только вряд ли это ему поможет.

Лаз действовал медленно и осторожно, влиять подобным образом на чужую душу было крайне непривычным и очень сложным процессом, так что он очень боялся ошибиться и сделать лишь хуже. Но постепенно, слой за слоем, созданные разумом Сына Монарха барьеры начинали поддаваться. Пропало ощущение цвета, затем формы, потом размера. Сейчас маленькая клякса, через которую Лаз воспринимал чужую душу, находилась уже не просто рядом с ней, она была внутри, отделенная лишь тонкой энергетической оболочкой. А вокруг, бесконечная, куда не посмотри, раскинулась чужая душа, уже не желтая или фиолетовая, а полностью бесцветная, словно всю вселенную вдруг затопило водой.

Тем не менее, и в этом заключался один из главных парадоксов, из-за которых было невозможно окончательно уничтожить все наложенные на душу фильтры восприятия, она была конечной и вполне определенной по своему объему, а также не имела объема в принципе. Впрочем, не стоит залезать так далеко в метафизику, достаточно будет лишь сказать, что Лаз, пусть это и была чужая душа, вполне неплохо разбирался во всем этом.

При таком способе восприятия его собственная душа выглядела точно также, а потому, пусть он и не мог больше свободно перемещаться внутри этой бесконечности одной лишь силой мысли, но изучить токи энергии внутри чужой души было сравнительно несложно. И он искал совпадения.

Проблема, его и Сына Монарха, очевидно заключалась в том, что душа как-то неправильно взаимодействует с телом. И теперь, получив возможность сравнить два образца и найти схожие паттерны, Лаз мог попробовать выяснить, какие из них ответственны именно за подобное состояние тела и затем попытаться их исправить. Причем, если это удастся сделать с другим человеком, то скорее всего у него получится проделать то же самое и с собственной душой, убрав все последствия детской немощи.

Конечно, очень многие ниточки вели в тупики. Две души, на первый взгляд совсем разные, при ближайшем рассмотрении имели множество схожих черт. В качестве примера отлично подходили не духовные, а вполне обычные, из плоти и крови, тела двух людей. Даже если это были мужчина и женщина, взрослый и ребенок, здоровый или умирающий человек, в наших телах одни и те же органы, состоящие из одних и тех же клеток, в свою очередь состоящих из одинаковых молекул и атомов. Так и души, независимо от их внешнего вида и личности владельца, строятся, по сути, руководствуясь единой схемой.

Если хорошо покопаться то в душе человека можно найти все его воспоминания, все черты его характера, все его чувства и мысли и, естественно, всю информацию о его теле, включая те самые органы, ткани и клетки. И у двух разных людей в душах очевидно найдется одинаковая информация о строении желудка или количестве глаз. Но, как и в реальном теле, в душе информация о разных вещах ощущается очень по-разному. И Лаз, получив возможность сравнивать, мог попытаться обнаружить те самые аномальные участки.

Вот только, к большому сожалению, «мог обнаружить», «обнаружил» и «мог исправить» — это огромная разница. В реальном мире прошло уже больше двух часов, Сын Монарха охрип от криков и сейчас просто стонал, свернувшись калачиком и не замечая ничего вокруг. А Лаз, находящийся на последнем издыхании от невероятного умственного перенапряжения, осознал, что достичь желаемого у него в данных условиях не выйдет.

И причина была в том, что, пытаясь сравнивать две одинаково сломанных вещи, ты никогда не поймешь, что сломано и как чинить, не увидев эту же вещь целой. Из всей огромной души ему удалось оставить едва ли десятую долю процента, в которой могла находиться проблема, но ему нужно было знать куда точнее. А для этого ему была нужна душа здорового человека, не страдающего от этой ужасной болезни. Сейчас он больше уже ничего не сможет сделать.

Внутренне тяжело вздохнув, он вначале вернул свое восприятие в нормальное состояние, потом вытянул кусочек своей души из внутреннего мира Сына Монарха, а затем и сам вынырнул в реальность. В ушах сразу зазвучал женский плач, а в чуткий кошачий нос ударила едкая смесь запахов пота и испражнений, испытывать дикий непроходящий страх два часа кряду без последствий не способен ни один человек.

— Можно заходить. — Даже в передаваемом магией голосе чувствовалась усталость.

Спустя несколько секунд дверь комнаты распахнулась и внутрь влетела Мина, сиделка больного, заплаканная и растрепанная.