Механический Зверь. Часть 5. Белый генерал (СИ) - Розин Юрий - Страница 22

— Хочу. — Врать он точно не собирался. — Но определенно не сейчас. Пользоваться положением и твоим состоянием я не буду.

— То, что я пьяная, не значит, что я себя не контролирую! — Заявила Айна, упрямо топнув ножкой, от чего и так не слишком крепко державшееся полотенце окончательно сдалось и спало к ее ногам. Правда с учетом высоты бадьи ничего из категории 18+ Лаз так и не увидел и, надо сказать, ему стоило огромных усилий остаться сидеть в том же положении. Поднимать полотенце девушка не стала, лишь еще сильнее покраснела. Вместо этого, сжав кулачки, словно собиралась драться, она заговорила. — Ты меня спас. Я имею в виду не этот раз и даже не то, что было тогда, давным-давно, в особняке в Лотосе. Ты вытащил меня из пустоты, благодаря тебе я снова смогла чувствовать. И мне все равно, кого ты собрался убить. Ты моя добрая тьма и я нашла тебя спустя столько лет. Это ли не знак, что нам суждено быть вместе? Каждый раз, когда я смотрю на тебя, у меня все сжимается внутри, словно я тону и кончается воздух. Но почему-то это чувство не плохое, оно чудесное. И какая разница, что я пьяна? Я просто пыталась набраться храбрости, чтобы сказать тебе все это. На мои чувства вино никак не повлияло. И я уже достаточно взрослая, чтобы решать, с кем я хочу… — слово «спать» у нее выдавить так и не получилось, — а с кем…

Договорить она не успела. Лаз, отбросив все свои только что передуманные мысли о том, что нужно быть взрослым и ответственным, разметав щепками саму бадью и наполнявшую ее воду по сторонам, чтобы ничего не мешало, прижал девушку к себе. Разум — вещь полезная, но любви он порой лишь мешает. Лаз точно знал, что ни он, ни Айна, не пожалеют о том, что сейчас произойдет.

Казалось, она даже не обратила внимания на то, в какой хаос превратилась комната. Смущение куда-то пропало, осталось только предвкушение, скрытое во взгляде и чуть приподнятых уголках губ. С замиранием сердца Айна заглянула Лазу в глаза. Неизвестность покалывала её воображение, она стояла на пороге чего-то совершенно нового и невероятного, вот сейчас, еще мгновение, всего один шаг…

Лаз запустил руки в еще влажные волосы цвета воронова крыла и прильнул к её губам. Горьковато-сладкий привкус вина обжег губы и пламенем прокатился по языку. Руки Айны обвились вокруг его шеи, та стеснительная девочка, что минуту назад краснела от неудобных вопросов, исчезла. Все чувства обострились до предела: каждое прикосновение, каждый вздох, гулкое и частое биение сердец. Они были в объятьях друг друга, так близко, как это только возможно, но этого было все равно мало.

Лаз поднял Айну на руки и понёс в комнату, куда сквозь окна пробивались первые солнечные лучи и нежно положил на кровать, снова запечатав ее губы поцелуем.

Осколки снов и мечтаний, истории, простые и сложные, столь долгие пути, которыми они шли сюда и сейчас — всё собралось в эту ночь воедино. Каждую минуту хотелось потратить без остатка, каждую секунду выпить до дна. И плевать, что будет дальше. Пусть детали сотрёт время, пусть исчезнет это место, эта страна, этот мир. Чувство, что возникло между ними, останется навсегда.

В том номере они провели пять дней, никуда не выходя и даже не спускаясь в ресторан гостиницы. Это было их личное время, возможность перевести дух после того, что произошло и перед тем, что должно было произойти. В каком-то смысле это был их маленьких медовый месяц.

Однако все когда-нибудь заканчивается. И плохое и, к сожалению, хорошее. Вечно отсиживаться в номере они не могли. А потому, на шестой день, с трудом разорвав последний еще на долгое время поцелуй, Лаз, закинув на плечи оба рюкзака, пропустил Айну вперед, нацепив на лицо маску ледяного безразличия.

Жертвой, если так можно выразиться, был выбран первый попавшийся солдат с символикой Танильского Каганата на форме. Подойдя к нему с максимально спокойным видом, Айна, вздохнув, обрубила последние концы, еще связывающие их с возможностью тихой и незаметной жизни.

— Прошу прощения?

— Да, что такое? — Солдат, молодой еще парень, даже младше самой Айны, развернулся на голос и застыл, как статуя. Наполовину от красоты стоящей перед ним девушки, а наполовину от того, что именно ее лицо, пусть и куда более молодое, висело на большинстве плакатов в их части. И если у него еще могли оставаться какие-то сомнения, Айна поспешила их развеять.

— Я Айниталия Катарум Таниль, третья принцесса Танильского Каганата. — Они с Лазом несколько раз репетировали этот момент и парень, в свойственной ему саркастичной манере, придумал несколько завершений для подобного приветствия. И Айна не смогла удержаться от того, чтобы не использовать одно из них. — Кажется, за нахождение меня положена награда. Где мне ее получить?

.

Тронный зал дворца Талитейма за прошедшие годы ничуть не изменился. Разве что теперь он казался немного меньше, но тут, скорее, была виновата сама Айна, а точнее ее увеличившийся за время плена рост.

Катарум Таниль, ее отец и по всеобщему мнению самый влиятельный на данный момент человек на континенте, подперев рукой подбородок, сидел на своем троне. Вот он вообще ни капельки не изменился. Все те же иссиня-черные, как и у самой Айны, волосы, в которых за прошедшие годы не появилось ни единого седого волоска, все тот же доспех с драконом на груди, все тот же леденящий взгляд темных глаз. И под этим взглядом девушка почувствовала все тот же трепет, что и в детстве. Словно не было семи лет плена в темнице, словно ей снова было пять, и отец отчитывал ее за недостаточное старание на уроках.

Хотя нет, кое-что все-таки изменилось. Лазу сюда пути не было, понятное дело, даже в сам дворец его впустили с большим скрипом, но Айна точно знала, что он ждет ее. И стоило этой мысли только появиться, как страх тут же съежился и забился куда-то в самый дальний уголок сознания, не уничтоженный, к сожалению, но совершенно бессильный. И ее распрямившиеся плечи, переставшие дрожать руки, блеск в глазах — не ускользнули от взгляда отца. Удивленно подняв бровь, каган заговорил.

— Я вижу, ты сильно изменилась, дочка. — Никакой радостной встречи, ни объятий, ни даже улыбки. Впрочем, в том, что все будет именно так, Айна и не сомневалась.

— Да, отец, это правда. — В первую секунду она даже сама не поверила в то, каким сильным и уверенным был ее голос. Под сводами тронного зала он звучал почти также ясно и мощно, как и голос кагана.

— Что же с тобой произошло, чтобы вызвать такие изменения?

— Меня похитил один из древних магов по имени Чибак Сиджи, я нужна была ему из-за моей магии разума. — Этот разговор они с Лазом тоже обговаривали. Врать было нельзя, по крайней мере о том, что можно было проверить. Если бы ее поймали на лжи, так необходимое доверие со стороны кагана было бы подорвано. — Все эти годы я провела у него в темнице, вынужденная исполнять роль подопытного кролика в его экспериментах.

— Я знаю, кто такой Чибак Сиджи, — кивнул каган, недовольно хмурясь. — Как же ты сбежала?

— Воспользовалась брешью в защите темницы и использовала свою магию. Чибак Сиджи мертв. — Каган одобрительно кивнул.

— Отлично, дочка, я рад, что испытания не сломали тебя, а, наоборот, закалили и избавили от твоих дурацких детских предрассудков. Но как же то место, где тебя держали? Оно наверняка должно быть полно невероятных вещей, все-таки его хозяин — один из сильнейших людей в мире.

Айна с трудом удержалась от того, чтобы недовольно поморщиться. В этом был весь ее отец. Его дочь вернулась живой и здоровой после семи лет плена, а его интересуют лишь сокровища, оставшиеся от старика. Ни в ней, ни в ее братьях и сестрах каган никогда по-настоящему не видел свою семью. Лишь средства для достижения определенных целей и, в перспективе, возможно, приемников его трона. И то только потому, что, как живой человек, Катарум Таниль понимал, что смертен. Получи он лишнюю сотню лет, мыслей о передаче титула детям у него бы даже не возникло.