Цена одного дня (СИ) - Кейн Лея - Страница 10

Мои глаза опускаются на его мощные руки, которыми он меня и без пистолета из истории сотрет, если терпение лопнет. А судя по тому, как играют желваки на его суровом лице, оно уже на исходе.

— Рассказывай, — требует Люков.

— Что рассказывать?

— Не прикидывайся. Ты прекрасно слышала, о чем мы с Беллой трепались. Не ради этого, хочешь сказать, сериал без звука смотрела?

— Босс, пожалуйста, — с мольбой прошу я.

— Рас-ска-зы-вай.

— А если не стану? Что ты сделаешь?

— Заставлю.

Настроен он решительно, а мне не хочется быть оттасканной за волосы. Опустив ноги с дивана, я вздыхаю для храбрости. Сцепляю пальцы замком и мысленно возвращаюсь в пережитой кошмар.

— Макс был менеджером в страховой, когда мы познакомились. Его родители не из богатых и влиятельных, зато очень хорошие люди. Единственное плохо, что Макса избаловали. Их первый ребенок умер младенцем. Отойти от горя им помогла вторая беременность. Вот они с Макса пылинки и сдували. Эгоистичным он вырос. Даже на мне женился, чтобы в люди выбиться за счет тестя. — Я беру паузу, чувствуя, как во мне растет отпущенная обида и ненависть к бывшему мужу. — В общем, я ему верила, а он связи заводил, с важными людьми знакомился, тепленькое местечко себе искал, чтобы не вкалывать по десять часов в душном офисе. В итоге впутался в грязное дельце коррумпированных чинуш. Естественно, отец не хотел пачкать свою безупречную репутацию. Они сильно повздорили, а потом встретились на одном званом ужине, где произошел очередной скандал. В жизни не испытывала такого позора… После пыталась достучаться до Макса, умоляла его выбраться из болота, куда его засасывало. Но он только о деньгах думал. Уж очень большой куш ему пообещали. А тут я со своей внезапной беременностью…

— От него? — вдруг спрашивает Люков, чем застает меня врасплох.

— Ты за кого меня принимаешь, босс?

— Пока за дуру, — честно отвечает он.

— Любопытные наблюдения. Ты, главарь бандитской группировки, считаешь меня дурой за то, что я спала с таким же бандитом, только меньшего калибра? А на минуточку, он был моим законным мужем, и я его любила. Пока… он не убил нашего ребенка.

Меня снова душит горький ком, застрявший в горле. Верно психолог говорил, от этого груза не избавиться, с ним нужно смириться.

— Он тебя избил? — продолжает тянуть из меня Люков.

— Нет. Он никогда не поднимал на меня руку. Отца боялся. Просто он не хотел ребенка. Во всяком случае, в то время. У него были грандиозные планы, как свинтить в Америку. Моя беременность все портила. Он настаивал на аборте, но я отказалась. Тогда Макс убедил меня, что он передумал, заставил поверить в свои теплые чувства к малышу и однажды вместе с витаминами дал мне таблетку, вызвавшую выкидыш…

Зубной скрежет Люкова, как сигнал его отношения к такому низкому поступку, придает мне уверенности и сил.

— Я едва не умерла от кровотечения. Несколько дней в реанимации, развод и затяжная депрессия, отправившая меня подальше от места, где все напоминало о пережитом. Отец до сих пор считает, что мне следовало обратиться в суд и посадить Макса. Ведь он легко отделался. Правда его партнеры сочли его человеком ненадежным и послали на все четыре стороны. А в страховой место уже было занято. Он, как и я, уехал из города. Только я вернулась, а о нем даже родители не знают. Вот так вот, босс, — вздыхаю я. — Не у одного тебя рана на сердце. Я тоже нахлебалась. И представляю, как тебе больно. Ну что, такая цена тебя устраивает? Купила я еще один день?

Не отводя от меня пронзительного взгляда, о котором обычно говорят — испепеляющий, Люков встает и, расстегивая рубашку, идет в ванную.

— Ты просто промолчишь? — поражаюсь я ему вслед. — Обычно люди мне сочувствуют.

Он замирает на пороге, чуть поворачивает голову и через плечо говорит:

— Я предпочитаю не болтать, а действовать.

Блин, у меня ноги немеют от его тона. Что он задумал?

— Босс, не пугай меня, — прошу я, медленно вставая с дивана. — Мне и так достаточно впечатлений.

— Я в душ! — Он уходит, оставив меня наедине с тараканами в голове, стволом и мобильником.

Даже не подсуетился убрать. Неужели знает, что я не стану брать его на прицел? Или пистолет разряжен? Допустим, причин не париться по этому поводу с лихвой. Но мобила-то, мобила! Я же могу позвонить отцу и сказать, где я!

А собственно, где я?! Ну то, что я в ***нске, я поняла из теленовостей. А дальше? Адреса не знаю, района тоже. И стоит ли вообще впутывать в это отца? Шаман не в игры с нами играет. Ради шутки из пулеметов дорогой особняк не решетят.

Пока размышляю, свалить ли из плена Люка, звонит телефон. Отвечать на чужой звонок не решаюсь, беру мобильник и плетусь в ванную. Тихонько скребусь в дверь, но естественно, из-за шума воды босс меня не слышит. Начинаю стучать. Бесполезно. Набираюсь храбрости открыть дверь. Через матовое стекло душевой кабинки вижу силуэт крепкого мужского тела и не знаю, куда глаза девать от стыда. Кое-как возвращаю себе дар речи и бормочу:

— Босс, тебе звонят.

Я не из стеснительных. Отодвигаю дверцу душевой кабины и, не прикрываясь, протягиваю руку.

Как краснеет Ева, я вижу даже в полумраке ванной комнаты. Бедная неискушенная птичка, забывшая, что такое мужчина.

Черт, мысль о том, как она соскучилась по ласкам, разгоняет в моих жилах кровь. Та предательски приливает в причинное место, и твердая головка члена упирается в стекло.

Я забираю телефон из ладони птички, еле сдерживаясь, чтобы не схватить ее за руку. Желание поставить ее на колени и грубо трахнуть в рот пьянит сильнее коньяка. Перед глазами уже вспыхивают яркие красочные картинки, как она извивается подо мной своим нежным стройным телом, как стонет мне в ухо, шаловливыми ноготками царапает мою спину. Я снова вспоминаю наш поцелуй и до боли закусываю губу, глядя, как птичка вылетает из ванной, пряча лицо.

Похоже, она заметила стояк. Теперь всякий раз видя меня, будет об этом думать. Чудно, блядь!

— Алло, — хриплю я в трубку каким-то разомлевшим от разыгравшейся фантазии голосом.

— Люк, тип, которого ты приказал взять, — докладывает Фаза, — парень Чеха.

Твою мать! Мне хочется раздавить мобилу. День ото дня не легче. Яйца этого ублюдка охраняются Чехом — одним из самых безжалостных гангстеров, у которого нешуточные связи с Палермо.

— Он тебе очень нужен? — уточняет Фаза.

— Отбой, — командую я. — Сначала разберемся с Шаманом, потом решим, как уболтать Чеха отдать нам эту свинью.

— А кто он такой?

— Ебаная мразь, заслуживающая мучительной казни.

Я откладываю телефон на край тумбочки, смываю с себя пену и, обмотав бедра полотенцем, выхожу из ванной.

Птичка шуршит пакетами, примеряя купленные Фазой вещи. Она уже перебинтовала свои стопы и сделала это настолько плохо, что мне требуется двойная порция коньяка. На кухне я закуриваю и пью, наслаждаясь наступающей легкостью. Башка уже не трещит, проблемы не кажутся тупиковыми. Вот только по-прежнему хочется натянуть птичку на ствол.

— Босс, можно мне одеяло и подушку? — спрашивает она, показавшись в дверном проеме.

Смеряю ее взглядом, прикидывая, что она умеет и чему готова научиться, и представляю, как снимает с себя этот проклятый халат, изящно заползает на кровать, маняще выпячивая попку и сгребая простыню в кулачки.

Нет, блядь, надо еще выпить.

Наливаю очередную порцию, проглатываю двумя глотками и затягиваюсь сигаретой.

— Неси бинты.

— Что? — теряется она.

— Так раны не перебинтовывают.

Тушу окурок и выхожу из кухни, всего на полмига задержавшись рядом с птичкой. Она снова ищет, за что бы зацепиться взглядом, лишь бы не видеть меня. Первая срывается с места, позволив мне идти следом и смотреть на ее спину, фантазируя, как я наматываю ее волосы на свой кулак, трахая ее сзади до звезд перед глазами.

Надо было оставить Беллу. Хоть бы отсосала в качестве наказания. Иначе к утру я ебанусь от перевозбуждения.