Цена одного дня (СИ) - Кейн Лея - Страница 5

Я пожимаю Шаману руку и, опустив рассказ о том, что у моего Черепа забрали ствол, представляю ему свою спутницу:

— Это Ева, моя…

Ее пальцы сильнее впиваются в мой локоть. Сучка волнуется и лишь вымученно улыбается.

— …невеста.

— Говорю ж, шайтан! — Всплескивает руками Шаман. — Ни слова не сказал! Я бы и бешбармак, и куырдак, и шай организовал.

— Да где же ты в этом клубе такое богатство найдешь? — разряжаю я обстановку, пропуская Еву к дивану. — На свадьбе специально для тебя будет и бешбармак, и куырдак, и чай…

— Ша-а-ай, — тянет Шаман, смакуя звуки. — Через «ш», понимаешь?

Мы рассаживаемся, делаем заказ у подошедшей официантки, не наглея, и мне импонирует, как смело прорезается у Евы голосок, когда она просит безалкогольный коктейль или просто воду без газа.

— Ты вот обижаешь меня, Владислав, — начинает жестикулировать Шаман. — Не сказал, что женишься. Не уважаешь старых друзей?

— Почему же? Ты первый и узнал. Спроси любого, все удивятся, услышав, что Люков собрался жениться.

— Эх, ты! — грозит он пальцем, щурясь. — Невеста ни слова не говорит. Идеальной женой будет. Большого калыма заслуживает.

Какая же ты личина двуличная, Шаман. Готов чаем напоить, а через пять минут пустить пулю в спину.

— Я просто библиотекарь, — за каким-то хреном выдает Ева. — Люблю тишину, покой. Почитать у речки. Вы классику любите? Шекспир, Достоевский, Ауэзов?

Глаза Шамана расширяются, брови ползут вверх.

Твою мать, блядь! Какая нахуй речка?! На тебе колье за пять сотен баксов, перед которым зарплата библиотекаря на колени падает!

— Золотую девушку ты нашел, Владислав! — вдруг восклицает Шаман и поднимает стакан. — Подарю вам на свадьбу партию своего первосортного товара.

Ага, а в партии килограммов пять будет! Разговоров больше, чем толку.

Пока выпиваем, к нам присоединяется Фара. Ничуть не меняется. Каким в пятнадцать был, такой и в двадцать пять. Худой, щуплый, с глупой улыбочкой.

— Вот смотри, дорогой, это твоя сестренка! — Шаман обнимает его за плечи. — Ева. Наш Владислав на ней скоро женится.

Глаза Фархата сразу загораются. Плевать ему на бизнес отца, когда в штанах давит.

— Ева, это мой сын — Фархат. Он в университете дипломную писал по Ауэзову. Профессора сказали, это лучшая работа за все время литературы.

Ну да, еще бы они сказали иначе. Сколько же ты баранов за эту работу отдал?

— Ух ты! — расцветает Ева, и я с трудом понимаю, наигранно, или она действительно заинтересовалась. — А можно взглянуть?

Ты что, дура, думаешь, он ее с собой в кармане носит? Я готов по лбу себя, блядь, шлепнуть.

— Да-а-а, — лыбится Фара. — Она на сайте универа есть. У меня там ноут… Пойдем покажу.

— Имей уважение, сын! — грозится Шаман. — Ева — невеста Владислава.

— О, извиняюсь. Если Влад не против.

Я смотрю на Еву, она на меня, хлопая ресницами — так наивно, что сразу и не скажешь, как ловко она взяла в оборот и Шамана, и Фару за считанные минуты.

— Только недолго, милая.

Мне нужно убедить Шамана, что это не розыгрыш, и, переступив через ненависть к этой сучке, я склоняюсь и целую ее в губы. Они мягкие, нежные, податливые. Чуть размыкаются навстречу моему поцелую. Понимаю, что надо прекратить, но ее сладость манит, и моя рука сама тянется к ее щеке. Ладонью чувствую шелковистость ее кожи, пальцами зацепляю сережку, пробираюсь к мочке, поздно соображая, что наслаждаюсь этим мгновеньем слабости.

Но Ева первая останавливает меня, отчего я зверею. Как я мог увлечься ею?!

Она ладонью упирается в мою грудь и кокетливо шепчет:

— Позже, милый. Не будем смущать наших друзей. — Встает, вырываясь из моих объятий, и, беря Фару под руку, подмигивает мне: — Я вернусь через десять минут.

Я провожаю ее проклятым ошарашенным взглядом, ненавидя себя ничуть не меньше, чем ее.

— Ну а как твой братишка, Владислав? — уже печальнее спрашивает Шаман, возвращая меня в реальность и больно ударяя о землю.

— У нас прогресс, — не своим мертвенным голосом лепечу, как подросток перед школьной доской.

Беру стакан и осушаю его до дна.

Горячий глоток опускается по пищеводу, рассеивая наваждение.

— Он идет на поправку, — уже тверже добавляю под задумчивым взглядом Шамана. — Но мы же здесь собрались обсудить наши деловые вопросы. Товар понравился?

— О, да-а-а… Претензий нет. Душа радуется, когда все так гладко проходит.

Я поглядываю на часы, почему-то нервничая из-за медленно идущих стрелок и думая, чем там занимается Ева. Шамана почти не слышу. Его голос меркнет на фоне музыки и моих жужжащих мыслей.

Дьявол, мне понравилось ее целовать! Без сигаретного привкуса и без силикона… Но я не должен забывать, кто она и что мне должна!

Наконец проходит десять минут. Евы нет.

— Шаман, прости, что перебиваю. Ева уже должна вернуться.

— Ну подумаешь, задержалась чуток. Может, носик припудрить пошла. Это же женщина, Владислав.

— Ева очень пунктуальна. Ты не против, если твои джигиты проводят меня к ней?

— Да зачем тебе эти джигиты? Я сам провожу!

По пути, обнимая меня за плечи, Шаман что-то рассказывает о своей молодости, о свадьбе, о первых трех женах и четырех сыновьях. Потом переходит к дочерям, но мы уже у двери отдельной комнаты, за которой слышится визг Евы:

— Пусти, козел!!! Нет, я сказала, нет!!!

В меня будто бес вселяется: врываюсь в комнату в тот самый момент, когда Ева, замахнувшись ноутбуком, разбивает его о голову Фары, и тот навзничь падает у моих ног.

Выронив заискрившийся ноутбук, Ева поднимает заплаканное лицо с размазанной тушью и бормочет:

- Простите... Пожалуйста... Я на хотела...

Да, Евочка, это пиздец. Ты нам обоим только что смертный приговор подписала...

В голове долбит только «Бум-бум», когда Шаман и его парни бросаются к обездвиженному Фаре. Его висок рассечен, глаза закатились. Я уверена, он не дышит.

Боже, я убила его… Убила…

— Скорую! Врача немедленно!

— Выводи ее! Череп, блядь, ты слышишь?!

Люков вытаскивает меня из комнаты, словно из болота.

На улице я вдыхаю полной грудью, но все еще дрожу. Колени подгибаются, на локте горят следы от цепкой хватки босса.

— Ты психопатка! — вышедший к нам Люков заталкивает меня в машину и приказывает Черепу гнать. — Какой у нас был уговор?! — рявкает он, вжимая меня в спинку сиденья.

Мне уже пофиг, пусть хоть сейчас пристрелит. Я натягиваю на плечо порванную лямку платья и смахиваю с лица упавшую прядь из растрепавшейся укладки. Эти жесты заставляют Люкова заткнуться. Он оглядывает меня злым взглядом и сжимает челюсти так, что я вижу играющие на его лице желваки.

— Ты опоздал, — бормочу я предательски сорвавшимся на плач голосом.

Черт, как же больно от мысли, что тот подонок едва меня не изнасиловал. Я сразу поняла, что медлить он не собирается, потому и дала Люкову десять минут. Фара даже ноутбук включать не стал. Едва дверь запер, как тут же кинулся ко мне с поцелуями.

— Ты все испортила, — уже тише говорит Люков.

Я утираю слезы, придавая голосу твердость:

— Они не поверили в нашу игру… Шаман нам улыбался, а сам жестами с Фарой объяснялся, зубки нам заговаривая... Тот не опаздывает на встречи. Он вовремя приходит. Просто со стороны наблюдает, сигналы от отца получает…

— Что? — хмурится босс.

— У меня отец прокурор. Я многое знаю. Тебя поимели, босс. И меня… едва не отымели…

Взгляд Люкова снова скользит по мне. Он сдергивает с себя пиджак и набрасывает на мои плечи. Оставшуюся дорогу мы едем молча. Люков тупо с кем-то переписывается, пялясь в телефон, а когда мы въезжаем во двор, велит встречающей нас Белле напоить меня горячим чаем.

— Что случилось? — верещит она каким-то истеричным тоном.

— Фаза где?! — требовательно спрашивает Люков, входя в холл особняка первым.

— Я… Я не знаю. Он уехал сразу после вас. Я думала, вы его куда-то отправили, босс.