Лирика - Петрарка Франческо - Страница 37

Вы ищете опоры

В продажном сердце, но велик ли прок

В любви, подогреваемой деньгами:

Чем больше рать за вами,

Тем больше оснований для тревог.

О бешеный поток,

В какой стране пустынной

Родился ты, чтоб наши нивы смять?

Когда всему причиной

Мы сами, кто тебя направит вспять?

Чтоб нам тевтоны угрожать не смели,

Природа возвела

Спасительные Альпы, но слепая

Корысть со временем свое взяла,

И на здоровом теле

Гноеточит лишай, не заживая.

Сегодня волчья стая

В одном загоне с овцами живет.

И кто страдает? Тот, кто безобидней,

И это тем постыдней,

Что нечисть эту породил народ,

Которому живот

Вспорол бесстрашный Марий,

Не ведавший усталости, пока

От крови подлых тварей

Соленою не сделалась река.

Не стану здесь перечислять победы,

Которые не раз

Над ними Цезарь праздновал когда-то.

Кого благодарить, когда не вас,

За нынешние беды,

За то, что неуемной жаждой злата

Отечество разъято

И пришлый меч гуляет по стране!

По чьей вине и по какому праву

Чините вы расправу

Над ближним, наживаясь на войне,

И кличете извне

Людей, готовых кровью

Расходы ваши оправдать сполна?

Не из любви к злословью

Глаголю я, - мне истина важна.

На хитрого баварца положиться

И после всех измен

Не раскусить предателя в~наймите!

Едва опасность, он сдается в плен,

И ваша кровь струится

Обильней в каждом из кровопролитий.

С раздумий день начните

И сами убедитесь, до чего

Губительное вы несете бремя.

Латинян славных племя,

Гони пришельцев всех до одного,

Оспорив торжество

Отсталого народа.

Коль скоро он сильнее нас умом,

То вовсе не природа,

Но мы, и только мы, повинны в том.

Где я родился, где я вырос, если

Не в этой стороне?

Не в этом ли гнезде меня вскормили9

Какой предел на свете ближе мне,

Чем этот край? Не здесь ли

Почиют старики мои в могиле9

Дай Бог, чтоб исходили

Из этой мысли вы! Смотрите, как

Несчастный люд под вашей властью страждет:

Он состраданья жаждет

От неба и от вас. Подайте знак

И тут же свет на мрак

Оружие поднимет,

И кратким будет бой на этот раз,

Затем что не отнимет

Никто исконной доблести у нас.

Влады-ки, не надейтесь на отсрочку,

У смерти свой расчет,

И время не остановить в полете:

Вы нынче здесь, но знайте наперед,

Что душам в одиночку

Держать ответ на страшном повороте.

Пока вы здесь бредете,

Сумейте зло в себе преодолеть,

Благому ветру паруса подставив

И помыслы направив

Не на бесчинства, а на то, чтоб впредь

В деяниях греметь

Ума иль рук. Иначе

На этом свете вам не обрести

Блаженства, и тем паче

На небо вам заказаны пути.

Послание мое,

Стой на своем, не повышая тона,

Поскольку к людям ты обращено,

Которые давно

От правды отвернулись оскорбленно.

Зато тебя, канцона,

Приветят дружно те,

Что о добре пекутся к чести мира.

Так будь на высоте,

Иди, взывая: "Мира! Мира! Мира!"

CXXIX

От мысли к мысли, от горы к другой

Амур меня ведет путем неторным,

Тропинки стороною обходя:

Смятенная душа найдет покой,

Пустынный берег над ручьем проворным

Или тенистый дол в пути найдя,

Где, волею вождя,

То радостна она, то вдруг заплачет

И лик меняет мой, отобразив

На нем любой порыв,

Как будто бы под маской маску прячет;

И скажет, кто не меньше пролил слез:

"Он любит. Но любим ли? - вот вопрос".

Для глаз моих угла жилого вид

Смертельный враг. Меня дубрава манит,

На высях горных отдых нахожу.

Иду - и мысль на месте не стоит,

И грусть нередко радостью предстанет,

С которою смотрю на госпожу.

Недаром дорожу

Я этой сладкой, этой горькой частью

И говорю в душе: желанный срок,

Быть может, недалек,

JKLorfla ты не нарадуешься счастью.

От этой мысли к новой - ровно шаг:

Ужели правда? Но когда? Но как?

Остановясь порой в тени холма

Иль под сосной и выбрав наудачу

Скалы обломок, я на нем пишу

Прекрасный лик. Когда же от письма

Вернусь к себе, замечу вдруг, что плачу,

И - "Как ты мог расстаться с ней?" - спрошу.

Пускай, когда спешу

Утешить мысль теплом ее улыбки,

Я забываю о себе самом,

Любовию влеком,

Душа в восторге от такой ошибки:

И всюду вижу я мою любовь

И счастлив заблуждаться вновь и вновь.

Она не раз являлась предо мной

В траве зеленой и в воде прозрачной,

И в облаке не раз ее найду.

И Леда перед этой красотой

Сочла бы дочь-красавицу невзрачной,

Так солнце гасит яркую звезду.

Чем дальше забреду,

Чем глуше место, тем мою отраду

Прекрасней нахожу. Но вот обман

Растает, как туман,

И камнем хладным я на камень сяду,

И зарыдает хладный камень тот

И пальцами по струнам проведет.

На самую высокую из гор,

Куда бессильны дотянуться тени

Других вершин, всхожу: ведь только там

Охватывает безутешный взор

Всю полноту душевных злоключений.

Там предаюсь спасительным слезам,

Поняв, что к тем местам,

Где государыня моя осталась,

Неблизок путь. И про себя тогда

Шепчу: "Смотри туда,

Где, может, по тебе истосковалась,

Как ты по ней, любимая твоя".

И этой думою утешен я.

Канцона, за горами,

Где глубже и прозрачней небосвод,

Меня над речкой ты увидишь снова,

Где в рощице лавровой

Благоуханный ветерок поет:

Душа расстаться с милой не сумела,

И здесь перед тобою - только тело.

CXXXV

Особенной должна

Быть редкость, неожиданным явленье,

Возможность для сравненья

Дающее со мною, - разве нет?

Где брезжит первый свет,

Есть птица - диво стороны далекой:

Без друга, одинока,

От вольной смерти восстает она.

Так страсть моя - одна,

Так, полная высокого стремленья,

Не может жить без солнца своего,

Так гаснет - для того,

Чтоб вновь пылать, не зная утоленья,

Горит, сгорает, чтобы возродиться,

Как чудо-птица, жизни вновь полна.

Могучий камень скрыт

В индийском море: силой притягает