Кинк. Право на удовольствие (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 20

Так и не поняла, узнала ли меня Марго или она всем входящим в зал приветливо кивает, как старым знакомым, но мне было приятно. Ночной клуб на первом этаже типично гудел — надо же, как быстро это место обзавелось для меня «типичными характеристиками». Володя действительно взял кофе и не подумал настаивать на алкоголе — скорее всего, так ему не терпелось услышать полный отчет.

Я и рассказала о том, как явилась сюда устраиваться барменом, а попала на фотосессию, — в третий раз еще проще, чем во второй. Практика в любом вопросе так же позитивно сказывается? Владимир не критиковал, но несколько раз уточнил короткими звуками:

— Ню или не ню?

— Что ты, я никогда не разделась бы перед камерой! — отвечала я всякий раз, предусмотрительно умалчивая, что грудь моя все же побывала в состоянии ню. Но, если Гордей не соврал, в ресторан этот кадр не попадет. И продолжила, чтобы сменить тему: — А прическа — это первый шаг в сторону нового образа! Кто знает, вдруг когда-нибудь Артем меня и барменом возьмет, если я стану выглядеть достаточно презентабельной? Или для других целей образ поможет!

— Вот уж понятия не имею, куда он тебя возьмет. — Володя усмехнулся в кулак. — Столько лет его знаю, а никогда не могу понять, что у этого маньячины в голове! Хотя цветочки вполне могут быть актом вежливости — хладнокровный гад иногда такой вежливый, что в дрожь бросает.

И я смеялась, разделяя полностью эту точку зрения. Как только Володя отпустил эту тему, получив устраивающие ответы, сразу перешел к другим. Он забавно рассказывал о польской поездке и о других, а бывал он много где. А я почти сразу уловила, что в его смешных байках много чего фигурировало, но ни разу не были упомянуты девушки, как если бы за границей существовала только выпивка, исторические места и мужики-сотоварищи. Не выдержала несуразицы и расхохоталась от его рассказа, как он со стриптизером — вот так, снова в мужском роде — играл на раздевание в карты. Особенно мне нравилось, когда он забывался и называл «стриптизера» по имени — Златкой. На очередной осечке Володя и сам скривился, едва сдерживая смех, а я поинтересовалась:

— Ты с какой целью притворяешься, что ни одной женщины в радиусе километра ни разу не видел?

— Так не хочу, чтобы ты посчитала меня бабником. Ясно же как пень! Вообще-то, умение нравиться женщинам — мое главное достоинство, но сильно сомневаюсь, что тебя можно подсечь на этот крючок. Да и смысл рассказа в другом, я же тебе правила покера объясняю!

И я снова хохотала — да по одному его виду понятно, что Володя бабник: с такой внешностью и с такой явной легкомысленностью это просто обязательный пункт. Но сообщила:

— Не верю, но это очень мило! Продолжай, Казанова! Стриптизер по имени Златка победил?

И снова зафигурировали только выпивка и мужики на фоне польских достопримечательностей. И да, это очень мило, когда мужчина старается произвести о себе впечатление — кажется, до сих пор никто так не старался, чтобы не отпугнуть меня откровенностями.

Прямо в середине предложения Володя откинулся на спинку и крикнул в пересеченную синими лучами темноту:

— Артемушка Александрович! Будьте любезны!

Я и не заметила его появления, как и сам Артем сразу не увидел нас. Он кивнул, что услышал, сначала подошел к стойке, что-то сказал барменам, а потом направился к нам. Уселся на свободный стул и окинул обоих удивленным взглядом, который почему-то остановился на мне.

— Так вы встречаетесь или нет? Утром была одна информация, а что по факту?

— Не встречаемся, — ответила я с улыбкой. — Вот, просто выбрались на кофе…

— Будем встречаться, — уверенно заявил Володя. — Но сейчас не об этом. Ты почему это мою Лилечку барменом не устроил? Она так хотела!

— Твою Лилечку? — Артем сложил руки на груди и ехидно посмотрел на друга. — Знал бы, что Лилечка уже твоя, то устроил бы ей подработку в седьмом зале на третьем, а не лайтовую свиданку с фотографом.

— Ты ебанулся? Моя Лилечка не такая! — показательно ужаснулся Володя. — Я вообще таких баб не знаю, которые даже за деньги смогли бы…

Артем перебил не без издевки:

— Тогда вообще не пойму, что у вас за отношения. Твой навостренный хвост я заметил сразу, но утром Лиля назвала тебя почти чужим человеком.

— Она просто медленно соображает! — Володя отмахнулся. — А я, как обычно, думаю наперед. Правда, Лиль?

Вставила реплику и я, раз оба на меня уставились:

— А что там в седьмом зале? — Но тут же вскинула ладони и добавила: — Хотя не надо! Обойдусь без этого знания!

И они снова сосредоточились друг на друге.

— Дай нам пару дней, Артем, и мы поцелуями будем заводить весь квартал! Вот этот самый, где твой «Кинк» располагается.

— О-о, — с подтекстом протянул второй, и я предугадала дальнейшее, но не смогла остановить: — Будете? Выходит, у меня с твоей Лилечкой уже более близкие отношения?

И что-то в его улыбке заставило Володю поверить, он даже в лице изменился и перестал веселиться, а спросил коротко:

— Что, прости?

— Поцелуй был, — ответил змей в блондинистом обличии. — Позлить тебя хотел. А Лиля, видимо, не хотела, раз так и не сообщила. Ну как, получилось?

Володя не ответил и перевел взгляд на меня, после чего удостоверился окончательно. И у Артема получилось его разозлить — я это в появившейся улыбке без грамма веселья рассмотрела. Володя наклонился ко мне, перехватив за предплечье, и спросил:

— Серьезно? Тогда спасибо, что не сказала, отнесу этот плюс на счет наших будущих отношений. Но у меня теперь жуки внутри скребут. Я-то собирался долго и красиво выплясывать перед тобой брачный танец гиппопотама, а теперь… жуки скребут.

И он перехватил меня за затылок, не позволяя вывернуться. Прижался губами к моим, закрыл глаза — и оттого мои сами закрылись. Я не ожидала, но поддалась настойчивому языку и разомкнула губы. В конце концов, Володя мне очень нравился — не просто же так я тут сидела и слушала его польские байки. Нравился, несмотря на то, что был от меня бесконечно далек. А может именно поэтому? И пусть бабник! Я, может быть, впервые в жизни целуюсь с настолько очаровательным бабником! И пусть я однолюб, а это чувство уже истратила на Олега, — Олег об этом никогда не узнает, а о любви здесь и речи не идет, только о гормонах. Но Владимир не напирал и поцелуй не углубил, а отстранился и прижался лбом к моему, зашептав:

— Лиль, ты слишком потрясающая, чтобы сразу тебя осознать. И извини, что это произошло именно так.

Я почти растворилась в его трепетных словах и недавней ласке, позабыла, что мы здесь не одни, но Володя сам же и выдернул меня из приятных ощущений — он глянул на Артема, а тот прокомментировал:

— Ну прямо Дон Жуан на пороге монастыря. Слезы умиления наворачиваются.