Натюрморт с живой белкой (СИ) - Горышина Ольга - Страница 15

Белка подняла глаза к небу, но тут же опустила и, щурясь, побрела к дому кратчайшим путём, который отяжелевшим ногам казался сумасшедше длинным. Белка недоумевала, откуда взялась подобная усталость в натренированным теле? Не могут же камни, оставшиеся в бикини, настолько утяжелять поступь. Тело ныло, точно после часового бега. Пришлось даже остановиться и, зажав икру в ладонь, ждать, пока исчезнет противная пульсация.

Мартин удивился такому скорому возвращению дочери. Он встретил её в футболке для поло и совсем не казался заспанным. Просто уставшим, каким был и вчера после самолёта. На вопрос Белки, спал ли он, Мартин покачал головой и указал на раскрытый ноутбук. Но Белка увидела лишь наполовину выпитую бутылку вина. Значит, он работал довольно долго, не урвав даже полчасика на сон.

Недовольный взгляд дочери не укрылся от Мартина. Он покачал головой, подхватил бутылку и молча отнёс в кухню. Однако ж задержался на обратном пути в коридоре, чтобы сказать:

— Не буду скрывать, что у меня завались работы. Я не сумел разгрести завалы и меня не хотели отпускать.

Он мог бы ничего и не говорить. Белка понимала, что неделя будет тяжёлой и готовилась всецело посвятить себя рисованию. Просто не получилось подавить вздох сожаления. Она до последнего надеялась, что отчим хотя бы сможет сопровождать её на пленэры.

— Да всё окей. У меня тоже много планов…

И голос прозвучал не так, как хотелось бы Белке, и когда она решила пройти в ванную, Мартин остановил её за плечо.

— Белка, ты не имеешь права сердиться.

Он заглядывал ей в глаза, и она щурилась от его пристального взгляда, будто на солнце. Что он там прочёл, оставалось только гадать, но отпустил её с ещё большим вздохом, чем тот, с которым она встретила его сообщение.

— Пап, я всё понимаю, — Белка действительно хотела улыбнуться, но снова выходила гримаса. — Ну я… Я так тебя ждала!

— А как ждал тебя я…

Мартин смял пальцами карманы бриджей, в которых прятал руки, чтобы удержаться и не обнять дочь. Ему хотелось сейчас играть роль строгого отца и не расходиться на сантименты. Белка знала его таким всегда и если в детстве в подобные моменты почти что ненавидела отчима за чрезмерную суровость, то сейчас обожала за неумение скрывать истинные чувства. Она кивнула — и на этот раз уже без тинейджерского раздражения. Принимая его рабочую занятость, она утешала себя тем, что он рядом и не в офисе, и упрощала разлуку громадьем планов на новые яхтенные шедевры, могущие обратиться в звонкую монету. Завтра она как бы невзначай раскроет мольберт прямо перед носом у прошлого клиента. Заработать нового сложно, упустить старого — легко. План — удержать его силой беличьей кисти.

Об этом Белка думала, оставляя чёрные очки в белой раковине. Их следовало отмыть и убрать. Подальше от глаз Мартина. Во время разговора она прятала сломанный подарок за спиной, потому даже обрадовалась, что Мартин воздержался от объятий.

Вода в душе долго не прогревалась, хотя через тонкую стенку Белка слышала, как отчаянно щёлкает водогрей. Она крутила туда-сюда ручку смесителя, не в силах отвести напряжённый взгляд от пустого пальца. Сердце предательски щемило от пляжных воспоминаний, и, чтобы охладить голову, Белка юркнула под всё ещё прохладный душ. Этот Денис чувствовал к ней то, что почувствовал бы к любой другой полуобнажённой девушке, повисни она на нём обезьяной. Сработал животный инстинкт и желание хищника, а то, что сработало в ней или что дало сбой, Белке не хотелось называть своими именами. Бешеные волны в единое мгновение снесли плотину отчуждённости, которую она выстроила вокруг себя после предательства матери. Она запретила голове думать про серьёзные отношения с парнями, и тело спокойно подчинилось жёстким правилам поведения на кампусе. Ни откровенные танцы, которые порой случались на вечеринках, ни особо настырные знакомые не заставляли сердце ёкать. А тут, что произошло тут? К кому она потянулась? К русскому самоуверенному самцу, для которого все кошки серы. Сначала он говорит, что его тошнит от ней подобных, и от одного поцелуя тошнота тут же проходит без следа? Тогда ей нужно срочно запатентовать новое лекарство! Может, оно и на горном серпантине поможет больным людям?

Белка рассмеялась и, глотнув воды, жестоко закашлялась. Голову она мыла уже с закрытым ртом, безжалостно дёргая себя за волосы, чтобы вытрясти из головы весь песок вместе с непрошенными мыслями. Пляжного мусора у сливного отверстия скопилась целая пригоршня, и только после третьего шампуня Белка почувствовала себя чистой. Да и то лишь на секунду. Надо было ещё выдраить тело, как палубу, чтобы содрать одуревшую кожу, явно с перегрева решившую, что она может что-то чувствовать к этому Денису.

****

Белка стояла перед зеркалом красная и злая. Живот продолжало крутить, и Белка убеждала своё отражение в том, что это время обеда просто давно миновало. Мартин обещал освободиться через час и прогуляться с ней до вчерашнего ресторанчика, где подавали неплохую куру-гриль. Через час… Теперь Белка ни на йоту не сомневалась, что всё дело в голоде.

В холодильнике нашёлся лишь сыр. Пришлось сварить кофе и отломить от вчерашнего чёрствого багета горбушку. Чтобы скрасить одинокий перекус, который она устроила себе в кухне на кафельном полу прямо у раскрытого окна, Белка отыскала в сети краткий пересказ купринского рассказа. На английском, чтобы не проверять себя на скорость чтения и понимание русского текста. Понять бы посыл Дениса. Какую параллель его больной мозг мог провести между утренней авантюрой, потерей кольца и влюблённостью какого-то идиота в замужнюю женщину?

Белка отложила телефон на соседнюю плитку, засунула в рот остаток булки, чтобы мозги не так громко скрипели. Хотелось верить в самый простой ответ — Денис спутал рассказ с каким-то другим… Не намекал же он, что мог влюбиться в неё, если бы не знал, что она, как княгиня Вера, скоро предпочтёт в мужья другого… Идиотизм! Такие типы ни в кого не влюбляются и берегут свою свободу, как зеницу ока. Интересно только, за что же этот конкретный субъект больше переживает: что какая-то сучка протянет лапку к его сбережениям в банке или что не позволит муженьку гулять направо и налево? Наверное, первое — никакая жена от похождений на сторону его не удержит. Он женат. Точно. Надень он кольцо впервые, даже размер в размер, оно бы ему непременно мешало.

Белка схватила телефон и вскочила на ноги. Надо прекратить думать об этом идиоте. Лучше совершить психологический трюк… Она бросилась на кровать, открыла планшет с клавиатурой и принялась набивать текст про утреннее приключение. Только её герои отправились в ювелирный магазин вместе, купили фальшивые кольца с дешёвыми камнями, а потом на прощание отправили их в морское плавание. Так было бы лучше и в реальной жизни…

Запостив историю в свой блог, Белка уставилась в пустой экран. Мартин ничего не заподозрит, даже если прочитает эту дурацкую запись. А если вдруг спроецирует историю на хозяйку блога, Белка скажет, что эту чушь рассказал ей Денис. И на самом деле он купил кольцо настоящее — русская щедрая душа не могла экономить на спектакле. Это в блоге у неё фигурировала американская пара, которой вдобавок к деньгам было жаль своего доброго имени, и в море они хотели омыться ото лжи перед риэлтором. Однако морской бог разозлился и устроил бурю.

Белка перекатилась на спину и зажмурилась. В «Гранатовом браслете» нищий герой дарит дорогое украшение, не дешёвку… Мелочность претит русскому духу. И духу Дениса уж точно. Владелец мазерати не стал бы покупать дешёвый камень, боясь упасть в грязь лицом перед девушкой. Даже такой, какой она была в его глазах. Выходило, что…

Белка два раза ударилась лбом о мягкую подушку и чуть не зарычала в голос. Он не мог опуститься до того, чтобы отчитывать русскую «паспорт-хантер» за потерянный бриллиант и на ходу придумал про другой камень… Белка даже наморщила нос, но вспомнить название не смогла. Какие камни! Она не носит колец, совсем… И не выносит вранья. Особенно того, которым её якобы защищают. Отчего? Оттого ли, чтобы она не почувствовала себя в долгу перед ним. Да, сейчас ей сделалось вдруг ещё противнее, чем на пляже, когда она только-только обнаружила потерю. Она не будет спокойна, пока чувствует за собой долг…