Натюрморт с живой белкой (СИ) - Горышина Ольга - Страница 23

— Почему этот дождь не пошел вчера… Тебе всего-то пары электрических разрядов не хватало. А сейчас ты искришься, и кожа твоя горячее парного молока. Я боюсь даже предположить, что там у тебя внизу…

Белка только сейчас поняла, что мокрые шорты торчат из кармана рюкзака. Ладонь Дениса уже нырнула под резинку бикини, и она в панике стиснула ноги, но коленка Дениса тут же врезалась между ними, когда пальцы сжали тонкую полоску завитков.

— Пусти! — пискнула Белка, пытаясь нащупать дрожащей ногой следующую ступеньку.

Резинка впилась в кожу, как хорошая рогатка. Оставался последний пролет. Десять ступенек и все, она на свободе! Да только Денис рванул ее назад, скрестив горячие руки над напряженным пупком. Их ноги вновь соприкоснулись, и она кожей бедра почувствовала пульсацию под синей тканью его купальных шорт.

— Теперь ты меня не прогонишь, бельчонок, слышишь? Не прогонишь…

Когда Денис схватил губами кожу над выступающей ключицей, на глазах у Белки навернулись слезы. Пальцы, вцепившиеся в железные перила, то воспламенялись факелом, то превращались в сосульки. Из последних сил она змеей прокрутилась в руках Дениса и ткнулась губами в бороду, но ответить на свой поцелуй не позволила, прижав его нижнюю губу указательным пальцем.

— Я не одна, — прохрипела Белка, вдруг с ужасом услышав в собственном голосе неприкрытую горечь. С одеждами пала броня безразличия к мужским ласкам — кожа под его пальцами сходила, как после ожога, причиняя нестерпимую боль. Денис стиснул ей плечи с такой силой, что пришлось даже подняться на цыпочки.

— В плане, не одна? Ты снимаешь комнату? Почему не сказала?

Белка вытянула шею, чтобы он увидел в ее глазах сожаление.

— Это был просто дождь… — голос ее дрожал. — Я не собиралась…

— Черт! — Денис принялся тереться волосами о ее мокрый лоб. — Дай мне хоть минуту остыть… Что ж ты не сказала сразу… В таком виде и к незнакомым людям…

— Денис, — Белка сжала ледяными пальцами его мягкие щеки. — Там за дверью не посторонний человек, там…

Она видела, как потемнел его взгляд, и вместе с ним отключился свет. Продолжала Белка уже в полной темноте.

— Денис… Я… Слушай, я не та… Фадж! — Белка почти подтолкнула его к двери своим английским «блином», но Денис удержал ее у бедра. — Я здесь с отцом. Но ничего страшного. Он не кусается.

— Что ты сказала?

Белка протянула руку к кнопке и уже при свете ринулась к двери, чтобы позвонить. Денис не сделал ни шага с лестницы. Белка обернулась:

— Релакс. Мы с пляжа в грозу. Итс окей!

Когда чуть приоткрылась дверь, Белка открыла рот для громкого «хай», но Мартин замахал на нее рукой и потряс телефоном. Она зажала ладонью рот и пальцем поманила к себе Дениса, которого Мартин так и не заметил. А вот Денис увидел его и стоял теперь, как вкопанный, а потом выругался, негромко, но смачно.

Белка, вся пунцовая, стояла на пороге квартиры.

— Денис, — прошипела она. — Заходи! — и когда он так и не сдвинулся с места, сказала громко: — Живо!

Теперь Денис стоял у двери, и Белке пришлось просунуть руку ему за спину, чтобы повернуть замок. От гостиной их отделяла небольшая стенка. Мартина они не видели, но слышали его выверенную монотонную английскую речь. Наконец со словами «Ай вил апришиэйт ё хелп, гайс» он появился в коридоре, держа ноутбук на согнутом локте. Телефон оставался у уха, и Белка не могла понять, чьей помощи он будет благодарен. Они и так не шумят. Денис как в рот воды набрал! Но Мартин все равно исчез в своей спальне и закрыл дверь. Но перед мысленным взором Белки продолжало стоять его каменное лицо.

— Хочешь в душ? — шепнула Белка, а вот Денис огрызнулся почти что в голос:

— Хочу!

Чтобы не покраснеть еще больше, Белка вытащила из-за двери швабру с совком собрать принесенный с пляжа песок.

— Давай дам тебе папину футболку с шортами?

Она стояла с совком, точно со щитом, чтобы Денис не мог подойти ближе. Его взгляд искрился сильнее молний за окном. В комнате с грохотом закрылась рама, и Белка подпрыгнула, чуть не перевернув совок.

— Знаешь, лучше дай мне в морду, — прорычал Денис. — Это будет самое безболезненное из всего того, что ты со мной сделала за эти три дня.

Он выдержал паузу, и тишина электрическим разрядом прошлась по руке, так что Белке даже пришлось опустить совок на пол.

— С чего я должен верить тебе сейчас?

Белка сорвала с его спины рюкзак, плюхнула его не глядя прямо на совок и принялась искать кошелек. Через пару мгновений она смогла сунуть под нос Дениса кредитную карту и орегонские права, где четко было написано имя «Бель Деграсси», на фотографии она тоже выглядела собой. Денис остался недвижим. Белка пихнула рюкзак в угол и вновь схватилась за метлу.

— У тебя мать русская, что ли?

Белка кивнула и поспешила в кухню, где тоже шарахнуло окно. К ногам с сервировочного столика посыпались чайные пакетики. Она перешагнула через них, чтобы добраться до помойного ведра. Закрыла на замок окно, за которым бушевала стихия, и принялась наводить порядок.

— Хочешь чая? — поднявшись с колен, спросила она появившегося в дверях Дениса.

— Ты мне обещала душ.

Это была новая грубая интонация. Таким тоном он с ней еще не разговаривал. Сердце подпрыгнуло к горлу, и Белка едва смогла выговорить «сейчас» и только на балконе сообразила, что все это время разговаривала с Денисом по-английски, и понадеялась, что Мартин их не слышит. Все нервы, все нервы, надо взять себя в руки. Она это понимала, но лишь умом. Тело жило своей жизнью. Жилка под коленкой дрожала, точно после пробежки, и Белка с большим трудом подняла опрокинутую ветром железную сушилку и нажала на кнопку, чтобы опустить на перила балкона железные жалюзи. Гостиная сразу погрузилась во тьму, и пришлось на ощупь снимать прищепки.

— Вот, — она протянула Денису полотенце с одеждой и указала на открытую дверь ванной комнаты. — Закрой там окно, пожалуйста.

Денис прижал одежду к мокрой футболке и продолжал смотреть на Белку тяжелым взглядом.

— А ты классно говоришь по-русски. Респект. С мамой практикуешься? И, кстати, с ней ты меня когда познакомишь?

Белка почувствовала, как леденеют виски.

— Мама погибла в аварии, — проговорила она чужим голосом.

Денис уткнулся взглядом в полотенце.

— Прости. Не хотел. Закрыть окно, говоришь?

Он шагнул в ванную.

— Да, спасибо, — бросила ему в спину Белка и пошла в кухню включить чайник.

Наверное, надо сделать сэндвичи. Мартин явно ничего не ел. Под коленкой все еще болело, от мокрой одежды начинало не на шутку колотить, но переодеваться без душа Белка не хотела, да и вообще не хотела ничего делать. Минута, две… Она бесцельно глядела на шумящий чайник, так и не протянув руки даже к хлебному пакету.

— Ты почему не отвечаешь на телефон? Я звонил тебе три раза.

Белка аж подпрыгнула от вопроса Мартина. Без телефона, но с тем же каменным лицом он вышел к ней из комнаты. Сейчас будет еще одна буря. Уже из-за Дениса.

— Пап, я не слышала. Прости. Рюкзак был у Дениса.

Она натянула майку на трусы так, что чуть не обнажила грудь, хотя взгляд Мартина все время оставался на ее лице.

— Пап, извини. Я просто забыла купальник, а было очень жарко… Я полдня рисовала…

— Почему ты оправдываешься? — Мартин остановил излияния дочери все тем же мертвым голосом. — Я спросил тебя только про телефон. Я звоню тебе, лишь когда мне действительно нужно поговорить с тобой. У меня на работе большие проблемы. Надо срочно ехать в парижский офис. Я хотел узнать, едешь ли ты со мной? В любом случае, уже заказан люкс. В нем две комнаты. Но если ты хочешь остаться…

Вот тут голос его изменился. Не потеплел, а просто стал тише.

— На сколько дней? — спросила Белка.

— Два, три… Я не знаю пока. Я ничего не могу обещать. Вряд ли выйду из офиса, но ты ведь найдешь, чем занять себя в Париже.

— А ты можешь не ехать? У тебя же отпуск.

— Еще нет, и ты это знаешь. Так ты едешь со мной? Я хочу успеть на утренний поезд. Если остаешься, мне нужно вызвать такси. Я не хочу оставлять тебя без машины и не хочу гнать тебя зря до Тулузы. Белка, почему ты молчишь? Скажи наконец, ты едешь со мной?