Натюрморт с живой белкой (СИ) - Горышина Ольга - Страница 42

— Я позвоню завтра с утра и решим… Да, да, я все понимаю… Я тебя тоже люблю. Хорошего дня.

Она рухнула лицом в подушку, а телефон так и остался висеть в вытянутой руке. Денис взял его и положил на пол рядом с кроватью.

— Кофе стынет.

Белка кое-как взобралась в подушки и приняла протянутую чашку. Уже подостыл, можно не бояться обжечься.

— Бутерброд? Или обойдемся без крошек в постели?

Белка подняла глаза от потревоженной пенки.

— Я есть не хочу.

— Кто бы в этом сомневался! Надо, красотка, надо. Ну, — Денис сделал многозначительную паузу. — Переберешься за стол?

— Мне ничего не надо.

Ей действительно нужна была сейчас только подушка, закрыть глаза и попытаться если не провалиться обратно в сон, то хотя бы не думать о предстоящем дне.

Думать ей и не пришлось. Это взял на себя Денис. Он выхватил у нее пустую чашку и скомандовал «В душ!» Белка аж подскочила от силы его голоса, но дальше этого рывка тело не пошло. Тогда Денис схватил ее свободной рукой у локтя и выдернул из кровати.

— Оуч! — ей действительно было больно. — Ар-ю-крэзи?

Сумасшедшим Денис не стал себя признавать, но и не позволил недовольной мамзели долго растирать руку, подтолкнув в спину к двери. Теперь выбора у Белки не оставалось, только идти в душ.

Окно открыто. Холодно. Или ее просто лихорадит? Закрывать окно Белка не стала, просто повернула ручку душа на весь оборот — свариться в кипятке после всего остального не так уж и страшно. К тому же, так можно оставить Дениса без горячей воды, а это уже что-то весомое в их взаимоотношениях. Реванш!

Она бы с удовольствием показала сейчас язык, если бы с волос на губы не свалилась пена от шампуня. Глаз тоже не открыть, но уши пока слышат, и Белка попросила Дениса закрыть открытую им дверцу душевой кабинки. Только вместо нового щелчка, почувствовала ногой колено Дениса и отступила к самой стенке.

— Я сказала, закрой дверь! — напустилась она на него с закрытыми глазами и сразу почувствовала его ладони на своих пальцах, теперь они вдвоем взбивали снежную пену на ее волосах.

— Я и закрыл, — его глубокий голос перекрывал шум душа. — Ты не сказала, с какой стороны, но сейчас уже поздно вдаваться в подробности. Я весь в твоем шампуне.

Он мягко толкнул ее под душ, и Белка принялась тереть лицо ладонями, чтобы вернуть себе зрячесть.

— Почему ты пользуешься детским шампунем? — спросил Денис, когда она промыла глаза, чтобы Белка не успела сказать ему какую-нибудь гадость.

— Потому что…

Мыльные ладони Дениса мягко скользнули с ее плеч на грудь, потом под руки и сомкнулись за напряженной спиной. Он склонился к ней, но не поцеловал, точно действительно ждал ответа, а Белка лишь ловила губами воздух, как бессловесная рыба.

— Потому что… Потому что у меня кондишенер заканчивается всегда раньше шампуня и… Мне жаль выкидывать полную банку перед отъездом.

На точке их губы соприкоснулись, и Белка распластала пальцы по пластику стены, не доверяя больше своим ногам. Душ накрыл их кипящим водопадом, но Белка не боялась глотнуть воды — ей страшно было лишиться последнего кислорода. Плитка под ногами исчезла, Денис держал ее на весу весом своего скользкого тела. Белка вцепилась в волосы, тонкими сосульками прилипшие к его шее, но руки скользили к лопаткам, напрасно пытаясь ухватиться за лопающиеся под пальцами капельки воды.

— Денис, не здесь! — взмолилась Белка, когда тот с силой прижал ее к животу.

— Я выключаю воду!

Он действительно держал ее сейчас коленкой, балансируя на одной ноге. Каскад воды иссяк, но Денис не опустил Белку, он схватил полотенце и накинул ей на голову, как мешок. Она ничего не видела, только слышала, как за ними хлопнула дверь душевой кабинки, затем почувствовала коленкой дверной косяк и тут же спиной упругий матрас.

Денис откинул с лица полотенце, теперь на нем веером раскинулись ее мокрые волосы, а на грудь ей стекали ледяные капли уже с завитков Дениса. Но от них она вздрогнула лишь дважды, затем тело задрожало от электрических разрядов, хранящихся у Дениса в подушечках пальцев. Он лучше всякого махрового полотенца высушивал ее тело снаружи и поджигал внутри. Белка срывала влагу с его губ, но это не приносило облегчения. Он отстранялся от нее, а она тянулась следом, но волосы, орошая горячую спину летним дождем, больше походили на раскаленные песчаные змейки.

— Денис… — простонала Белка, когда он в очередной раз попытался оторваться от нее.

В этот раз он сильнее повел плечами и разбил замок ее пальцев.

— Если я не зачехлю его сейчас, ты будешь виновата в последствиях.

Белка откинулась на полотенце и вцепилась в свои мокрые волосы, пытаясь провести пятерню сквозь спутанные пряди.

— Зато не надо будет перестирывать постель, — Денис вытащил из-под ее головы полотенце и бросил на пол.

Белка уже чувствовала его над собой и удерживала Дениса за подбородок.

— Доверься мне, — Денис отвел ее руку от своего лица и стиснул пальцы, захватив край влажной теперь простыни. Их глаза оставались напротив друг друга, но Белке казалось, что между ними пошел дождь, настолько мутным стало лицо Дениса. Он наклонялся все ниже и ниже к ее приоткрытым губам — напор его поцелуев ослаб, он едва касался ее языком, попеременно целуя щеки. Она терлась о короткий мягкий ворс его бороды, стирая с лица следы его поцелуев, чтобы тут же подставить лицо под новые. Он отпустил ее пальцы. Белка не смогла согнуть их, будто держала в руках хрустальный шарик. Но вот она сжала кулак, и осколки впились ей в руку. Она схватила Дениса за шею саднящей ладонью и стало легче. Она гладила его, и он следовал за ее ритмом, только поцелуи выбивались из общей гармонии. Он то кидал их целой гаммой, пытаясь собрать с языка каждый вздох Белки, то замирал целой нотой на кончике ее носа.

Белка отыскала на его спине топорщащуюся родинку и с таким неистовством крутила ее сейчас, точно желала оторвать. Ему это надоело, и он вновь избавился от ее рук. Белке пришлось искать край подушки, потому что простыня под пальцами Дениса намертво приросла к матрасу. Белка видела все его лицо и, боясь пьяного блеска собственных глаз, откинула голову. Теперь перед глазами плыл потолок, точно тяжелое снежное облако, и вот из него повалил снег, обжигающий, острый — губы Дениса впились в ее шею, а пальцы сдавили грудь. Белка выгнулась сильнее и принялась судорожно шарить по простыне в поисках опоры — и нашла ее в напряженных бицепсах Дениса, подалась к нему, ища губы, но он лишь прижался щекой к ее щеке, так же как она судорожно хватая ртом воздух, который вылетал обратно то ли свистом, то ли хрипом, то ли стоном.

Слова рассыпались по кровати отдельными звуками, из которых не сложить было даже их двух имен. Все утратило смысл. Мир неумолимо сужался до двух переплетенных тел — дрожь соседствовала с жаром, трепет прикосновений с яростными стальными тисками. Они тянулись друг к другу и тут же отталкивали, захлебнувшись в волне страсти.

Огромная капля скатилась с носа Дениса на лоб Белке. Белка схватила ртом воздух, но не смогла удержать его даже на секунду, он вырвался протяжным стоном. Ее накрыло с головой, оглушило, ослепило и отбросило на подушку. Голова Дениса покоилась на ее плече. Нога прижималась к ноге, и их ноги дрожали в унисон. Не в силах открыть глаз, Белка гладила волосы Дениса — они уже наэлектризовались под ее пальцами, но она не в силах была остановиться. Он не поднимал головы и единственный воздух был тот, каким делилось с ним покрытое горячей влагой тело Белки.

— Если тебе тяжело, скажи, — прохрипел он отрывисто. — По собственной воле я с тебя не слезу.

Она молчала, и он продолжал лежать на ней неподвижно, а потом все так же тихо спросил:

— Тебе было хорошо? — Белка по-прежнему молчала. — Если нет, то мой долг перед тобой вырос вдвое. Мне было безумно хорошо с тобой.

Белка дернулась, и Денис откатился в сторону. Только долго не стал на нее смотреть, а вновь накрыл ладонью грудь, чтобы спуститься к пупку и ниже. Белка подтянула ноги и перевернулась на бок, придавив Денису пальцы.