Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 77

Размах деятельности Шеддерика и до этого поражал Кинне. Но тут даже его фантазия сдалась. Шеддерик, которому, возможно, оставалось жить на свободе неделю или две. Которому даже старая сотинскся ведьма неизменно пророчила скорую мучительную смерть. Причем, с самого его возвращения. Человек, который успел заполучить во враги сильнейших сианов Танеррета… да и многих представителей древних и уважаемых ифленских родов. Стоит ли поминать еще и старое фамильное проклятие, о котором брат словно бы забыл, но ведь оно тоже никуда не делось?

— Понятно… непонятно только, когда он собирается все успеть… и почему еще не бросил все к морским жуфам…

Темери ответила на это легким пожатием плеч, означающим упрямое намерение как-то поучаствовать в предстоящих событиях.

Да уж, покладистой домашней жены из нее не получится.

А может и к лучшему! — внезапно заключил Кинрик. Завтрак им обоим оказался не в радость, так может, не стоит его затягивать?

Он протянул девушке руку, помог выбраться из-за стола. Ладонь у нее была шершавая теплая и узкая. Совсем не похожая на изящную, мягкую ладонь Нейтри.

— Идемте!

Слуга, ждавший этого момента, распахнул двери. Там, снаружи, оказывается, уже собрались придворные — не то просто поглазеть на них, не то — поприветствовать.

Кинрик вдруг увидел Вельву — девушка стояла неподалеку и провожала его отчаянным, нежным взглядом. Сразу захотелось подойти и утешить. Но это было бы неприлично. К тому же Кинрик невольно сразу же вспомнил о предстоящем разговоре с Нейтри. И это его расстроило еще больше.

Внезапно до Кинрика дошло, что означал взгляд Вельвы — да и многие другие внимательные взгляды — как ифленских, так и мальканских дворян. Все они думают, что наместник провел ночь в объятиях молодой жены. И возможно, надеются по случайным словам или жестам догадаться, «как все прошло».

— Рэта Итвена, — шепнул он на ухо мальканке. — у меня есть идея.

— Какая?

— Не пугайтесь, но мне снова хочется натянуть им всем нос. Всем нашим придворным сплетникам…

Темершана окинула взглядом собравшихся, и еле заметно сжала в ответ пальцы наместника. Оставалось лишь надеяться, что она правильно поняла задумку.

Кинрик громко и очень галантно сказал:

— Благодарю вас за чудесное утро, моя госпожа! — и коснулся губами сначала ее пальцев, потом щеки. — Надеюсь, вам оно понравилось так же, как и мне!

— Разумеется, — улыбнулась мальканка.

— Позвольте, я провожу вас на галерею. Там сейчас чудесно!

Когда собрание придворных осталось позади, Кинрик быстро свернул в один из служебных коридоров второго этажа, скрытый от благородных чеоров плотной вишневой гардиной. Остановился, прижавшись спиной к стене и неудержимо рассмеялся.

Темери словно заразилась от него смехом и тоже улыбнулась.

— Что вы задумали? — спросила она.

— Сейчас все эти люди помчатся на галерею, проклиная нас за любовь к прогулкам на свежем воздухе. Подозреваю, даже теплые плащи накидывать не станут, чтобы ничего не упустить.

— Чего, например?

— Например, как мы целуемся. Или ругаемся. Они надеются на скандал. Мне иногда кажется, что знатные чеоры, обитающие, что при императорском дворе, что здесь — питаются исключительно слухами и сплетнями. Вот и пусть мерзнут.

— Пусть мерзнут. — Посерьезнев, кивнула мальканка. — А дальше что?

Кинрик снова вздохнул. Так далеко его планы никогда не заходили.

— Вы хотели поговорить с Шеддериком. А я… мне тоже нужно кое с кем поговорить. Я тоже… в общем, мне бы не хотелось, чтобы за этой встречей кто-то наблюдал.

Она снова задумчиво кивнула. И у Кинрика возникло стойкое ощущение, что мальканка догадалась, с кем и о чем он собирается поговорить. Хотя о Нейтри она знать никак не могла.

А если бы знала, что сказала бы?

Нет, если об этом думать, то можно сломать всю голову… и все равно не приблизиться к истине.

— Конечно. Ступайте. Я постараюсь тоже не показываться людям на глаза… хотя бы пару часов.

Кинрик едва удержался, чтобы снова не чмокнуть мальканку в щеку. Почему-то показалось, что в полутемном пустом служебном коридоре это будет совсем неуместно.

Если бы Кинрик решил покинуть цитадель через парадные ворота, может, все дальнейшие события пошли бы иначе. Но он решил, что это будет слишком заметно, и вышел через один из немногих боковых выходов. По той причине, что он опять слишком увлекся мыслями о Нейтри, Кинрик упустил из виду, что этот самый боковой выход находился как раз под галереей, на которую уже начали неспешно выходить благородные чеоры.

И конечно не заметил долгий внимательный взгляд сверху.

Когда человек на галерее убедился, что видит именно Кинрика, а не кого-то другого, он плотнее надвинул капюшон, и чуть не растолкав встречных, метнулся к выходу.

Рэта Темершана Итвена

Сдержать обещание, данное Кинрику, оказалось непросто. Во-первых, когда оказалось, что их на галерее нет, и не предвидится, разочарованные благородные чеоры вернулись в тепло внутренних коридоров и залов, но в свои собственные комнаты они так и не ушли. Во-вторых, ходами для прислуги она воспользоваться тоже не смогла. Так вышло, что спрятались они с Кинриком в обжитой, «новой» части цитадели, где таких коридоров было не очень много, и по ним все время кто-то ходил. Ну и в третьих — чеор та Эммегил.

Благородный добровольный изгнанник, несправедливо обиженный тайной управой и лично наместником, счел возможным вернуться в Тоненг после свадьбы, чтобы никто не подумал, что он желает зла молодой мальканской супруге Кинрика.

И конечно, вернулся он не один, а с прислугой. И с приличествующей свитой молодых ифленских дворян и сианов. И все эти люди ожидали размещения как раз в торжественном каминном зале и в широком центральном коридоре замка, разделяющем его на старую и новую части. Миновать эту толпу незаметно не получилось бы.

Так что Темери пришлось долго ждать удачного момента, а когда он настал, она чуть не обняла свою горничную Дорри, которая, вероятно, по ошибке заглянула в эту часть замка.

Дорри сразу сообразила, что зовут ее из-за гардины, и что крутить головой не надо, а надо, наоборот, с самым деловым видом зайти в служебный коридор. Темери еще в первый день заметила, что девушка она сообразительная и умеет держать язык за зубами, и очень обрадовалась, что не нужно обращаться за помощью, например, к Вельве. Вельва болтушка, и не всегда понимает, какая помощь от нее требуется. Но она любопытна, и даже удивительно, как так получилось, что ее нет среди благородных чеор, решивших прогуляться после галереи еще и здесь.

— Я принесу вам плащ с капюшоном! — придумала Дорри — половина слуг светлого лорда Эммегила такие носят… если вы, конечно, не против!

— Неси! — решила Темери, едва сдержав нервный смешок. Как не задалось утро, так и день обещал быть странным.

Темери приготовилась ждать, но Дорри вовсе не пришлось бежать через весь замок к комнатам прислуги. Нет, оказалось достаточно по этому самому коридору добраться до кухни и выпросить плащ у одного из подмастерьев — якобы, чтобы выбежать на улицу к цветочнице — всего на пару слов! Темери обругала себя. Через кухню, пожалуй, она смогла бы выбраться и так…

Плащ действительно сделал ее почти невидимкой.

Слуги Эммегила разговаривали громко, не заботясь, что их рассуждения об отсутствии у нынешнего наместника хозяйской хватки услышат посторонние заинтересованные уши, а кое-кто из свиты вполголоса рассказывал товарищам, как бы он перекрасил этот мрачный зал, и что было бы неплохо повесить здесь Ифленские знамена.

Знакомых она тоже увидела: озабоченный чеор та Торгил распоряжался лакеями, направляя их к отведенным для гостей комнатам; два гвардейца из полка наместника стояли в карауле у входа в новую часть замка. Но заметила она еще кое-что странное. И вот об этом Шеддерик та Хенвил обязательно должен был узнать.

Один из спутников светлого лорда Эммегила Темершане оказался тоже знаком, хоть и виделись они всего единожды — в гостиной чеора та Дирвила, в тот самый день, когда она ожидала знакомства с хозяином. Вольтрик та Нонси. Она почему-то тогда его сразу запомнила — из-за бровей. Красивых темных бровей, только подчеркивавших его бледную ровную кожу и светлые волосы.