Между Раем и Адом (СИ) - Шай Фелиция - Страница 69

В итоге, день прошел в пустую. Вечером, сидя за столом только вдвоем, потому что ребята наотрез отказались выходить с нами куда-либо, мы решили сделать по-другому. Нужно было спросить их, где именно они вчера были. С кем общались, на какие темы. Наверняка, было какое-то место, где обитала Зависть. Просто не показывалась простым смертным. От мыслей голова буквально шла кругом, но мы с Риком пошли в комнату девочек.

Те очень долго не хотели с нами говорить, но с помощью ораторского мастерства Стаффорда мы всё-таки проникли внутрь и начали вести беседу с девчонками. Попросили рассказать, где были и что видели. Белла с Элизабет ходили вдвоем, но и у тех было все вполне обыденно и скучно. Ни их пара, ни Рик, ни Амалия не находились все в каком-то конкретном месте. Это еще больше сбивало с толку.

— Ну, что ж, у нас с тобой ровно ноль мыслей и ноль идей. Предлагаю сделать вывод: Зависть невозможно поймать, — выдохнул я, падая на кровать.

Крис уже спал. Да и вряд ли бы вмешался в наш разговор.

— Слушай, а может, дело вовсе не в месте и не в людях? — До Рика будто бы что-то начало доходить, но точно уж не до меня. — Скажи-ка, ты ведь сказал, что в комнате чуть ли не впал в этот завистливый транс. Что ты думал перед этим? — Спросил мой друг. — Думал, чувствовал — неважно. Что именно?

— Я увидел в твоих руках амулет, и мне стало завидно, что всем в нашей команде распоряжаешься ты, — задумчиво проговорил я, и тут я понемногу начал догадываться. — Стоп, ты хочешь сказать, что…

— Зависть, как паразит! Она цепляется к эмоциям! — Воскликнул Рик. — Ты был после церкви, тебе морально было легче, и ты не думал о том, чтобы кому-то завидовать. Ты был обращен на свои эмоции и чувства, а не на кого-то другого. Ко мне же не прицепилась, потому что я должен сам догадаться до этого! — Воскликнул мой друг.

— Но… почему тогда тебе дали этот грех? — Спросил я у друга, но он и ответить не успел.

Между нашими кроватями появился сгусток черной материи, который обратился в черную воду, которая медленно поползла к подоконнику, формируя уже на нем женскую фигуру в черном длинном обтягивающем платье.

— А ты умный мальчик, Рик, — промурлыкала зависть, стуча длинными черными когтями по деревянной стене, а другой рукой отбрасывая мешающиеся черные волосы назад. — Однако тебе достаточно долго пришлось думать над моей загадкой. Твоих друзей я пока не отпущу. Тебе надо покаяться, — сказала она, выжидающе скрещивая руки на груди, и кинула взгляд на мирно спящего Криса.

— Покаяться? Но… в чем? — Непонимающе глянул на грех мой друг и даже встал с кровати.

— В своем грехе, милый. Ты же видишь, как я убиваю твоих друзей, делаю из них неспособных думать существ, буквально ослепленных мною. Вспомни момент, когда из-за твоей зависти кто-то пострадал, — произнесла девушка. — Времени у тебя, если хочешь, до рассвета. Потом я уйду, и ты не очистишь свои крылышки.

Зависть усмехнулась.

Буквально с минуту Рик думал над ее вопросом. И с каждой секундой, с которой он осознавал свою ошибку, его глаза становились все печальнее и злее. Он знал, о чем она говорит, но не мог поверить, что придется признаваться в этом.

— Он сам виноват. Попался под горячую руку, — пробурчал мой друг, а Зависть лишь усмехнулась.

— Если ты просто расскажешь свою историю, не осознав ошибки, я не смогу даровать тебе прощение, — она глянула на свои когти и, будто бы специально, принялась стучать в такт секундам на настенных часах.

Стук-стук-стук…

Этот момент казался самой настоящей вечностью, ведь я абсолютно не понимал, что именно скрывает от нас Рик и чего он не хочет выдавать. Видимо, секрет был настолько ужасен, что даже этот стук вывел его не в первые пять минут.

— А тем временем до рассвета буквально час, малыш, — улыбнулась Зависть, теперь скрещивая руки на груди. — Неужели ты не…

— Ладно! — Вскричал блондин, поднимая руки так, будто попросил Грех остановиться, — ладно. Я расскажу и покаюсь. Меня… это гложет до сих пор. Джек, я тебе расскажу, потому что она-то, наверняка, знает, но пойми меня, я был мелким и не понимал, что делаю, — сказал он, после чего вновь вздохнул. — Когда мы учились еще в Раю, в моем классе был мальчишка. Я учился в смешанном: с ангелами вместе… Так вот, все его слушали, любили, даже лидером называли. Он был таким, каким смертные видят ангелов: справедливость и строгость даже с юного возраста светились в его взгляде, а поступки являлись настолько правильными, что даже учителя поражались такому. Предвещали ему славу, место в Совете рядом с архангелами. Меня же недолюбливали. Я был не то, чтобы изгоем, но и популярным нельзя назвать. Средне. Как-то раз в классе проводили мероприятие на тему райского оружия, а я в нем разбирался и очень хорошо. Наверное, это был один из немногих предметов, по которому у меня были одни только отличные оценки. В общем, для этого мероприятия нужен был доброволец, который смог бы участвовать в спарринге с Варахиилом. Мне безумно этого хотелось. От класса вышли два добровольца: я и наш ангел. Естественно, примером мог быть только один ученик. Ну, и… общим голосованием класса выбрали не меня. Я был тогда так зол, так завидовал ему, что именно он должен будет участвовать в этом бою. Мне буквально крышу снесло! Тогда я дождался конца уроков и, когда стемнело… напал на ангела. Я ему порезал крылья, раны были не то, чтобы самые серьезные, но и легкими с трудом назвать можно. В общем, летать он не мог. Так что на мероприятии от класса участвовал именно я. Тогда у меня был триумф. Совесть даже не грызла, но после я увидел другое: на меня в классе не начали обращать больше внимания, я не встал где-то у верхушки. Я еще больше потерялся среди толпы. Ребята начали ходить к нему в гости, спрашивать, как у него самочувствие. Тогда я понял, что поступил плохо, но еще хуже стало тогда, когда после выписки он сказал, что больше не сможет летать. Видимо, я задел у него какую-то важную часть на крыльях, которая так до конца и не смогла восстановиться. И да! Я каюсь, черт возьми, что был таким уродом! — Крикнул он, вскакивая с кровати и глядя на девушку, что с удовольствием слушала эту историю. — Я был ослеплен завистью! Думал, что если устраню его, то так будет лучше! Но нет! Ничего лучше не стало! Мне стало только тяжелей, и сейчас я полностью раскаиваюсь и говорю, что абсолютно не желал никому зла!

На последнем предложении Рик с яростью ударил кулаком о стену и с горящими глазами посмотрел на Зависть, которой, видимо, его слова были, как коту сметана. Она упивалась ими, видя, как ему самому было плохо от этих воспоминаний.

— Смертные говорят, что очищение проходит через боль, и сейчас ты на собственном примере доказал это. Дай руку, — попросила она, протягивая свою ладонь к моему другу.

Тот послушно сделал то, что она сказала, и вскоре ее длинные когти оцарапали его предплечье, оставляя неглубокие раны.

— На память тебе о том, как бывает губительна и больна зависть, — пояснила она и вновь превратилась в черную жидкость, что выплеснулась в окно.

На следующее утро все уже были в состоянии ехать дальше, а я все видел, как в глазах Рика поселилась печаль от своей же ошибки, о которой ему напоминало четыре пореза от когтей на предплечье.

Джек

— Это тебе. Ну, вдруг не доживем…

Я протягиваю кулон Кейт, которая берет его и улыбается. А она ведь так и не узнает, что там написано.

Ее хрупкое тело лежало у меня на руках. Мы не успели совсем немного. Не спасли ее, не смогли помочь, ее казнили там, в Раю. Занесли клинок и пронзили сердце. Точно так же, как когда-то убили Киру.

Кейт… Кейт… Кейт…

Этот отвратительный сон уже который раз меня преледовал. Похоже, я ни на секунду не переставал думать о том, что же делают ангелы с моей подругой. Вдруг они ее уже пытают, а может, обдирают перья? Хорошо хоть, что от этого кошмара меня разбудил знакомый голос.