Книга ангелов - Вульф Мара - Страница 13

– Ты хочешь поесть с нами? – спрашивает Кьяра, придвигая тарелку с нарезанными фруктами к Нааме. – Ты была девушкой Алессио, верно? – Наама тянется за кусочком яблока и медленно его жует. Она не отвечает. – Он постоянно о тебе рассказывал, – продолжает Кьяра, – а Стар собиралась нарисовать ему твой портрет.

Я тяжело сглатываю и задаюсь вопросом, как Наама выдерживает подобные расспросы.

– А где он? – нерешительно спрашивает она. – Можно мне посмотреть?

Кьяра чешет затылок. Судя по всему, она только сейчас поняла, что сказала.

– Он всегда носил его с собой, – тихо говорит она. – Я думаю… – Девочка прерывается и смотрит на меня в поисках поддержки.

К моему удивлению, Наама улыбается вместо того, чтобы расплакаться.

– Значит, в момент смерти он был не один.

Большие карие глаза Кьяры наполняются слезами.

– Да, думаю, так и было. Но ему для этого и не нужен твой портрет.

– Ты умна не по годам, – говорит Наама. – Спасибо, что рассказала мне об этом.

– Мы все по нему очень скучаем.

Наама сглатывает и поворачивается к Тициану.

– Я слышала, что ты хотел научиться драться.

Смена темы меня смущает, но брат быстро кивает.

– Хочешь показать мне, чему тебя уже научил Кассиэль?

Прежде чем я успеваю возразить, брат встает со стула.

– Ты тоже идешь с нами, – говорит она Кьяре. – Женщины тоже должны уметь сражаться не хуже мужчин, а ты для этого уже достаточно смелая.

Кьяра вскакивает с места и берет Нааму за руку.

– Кассиэль ни разу мне этого не предлагал.

Изумленная Наама хлопает глазами, но не отпускает маленькую руку девочки.

– Значит, настало время твоего первого урока.

Мы тренируемся до самого вечера. Кьяра достаточно умело метает ножи и много раз побеждает Тициана. Правда, он лучшее нее прыгает на скакалке, и в итоге у них ничья.

– Надо более уважительно относиться к девушке, которая тебе нравится. – Наама похлопывает его по затылку, и тот краснеет. – Держу пари, Алессио учил тебя этому.

Кьяра ухмыляется, а Тициан смущенно кивает.

Незадолго до заката мы отводим Кьяру и Тициана домой. Анфиэль следует за нами словно тень. У меня не было дня, когда я думала о нашем будущем меньше, чем сегодня. Я чувствую себя отлично, и, думаю, Наама тоже.

– Спасибо, – говорит она, прощаясь со мной около четвертого небесного двора. – Я бы с радостью это повторила.

– Я тоже, – отвечаю я, обнимая ее. – Ты понравилась Кьяре.

– Она мне тоже нравится. – Щеки Наамы алеют, как будто ей стыдно. Я не могу представить себе, что она будет спокойно смотреть на то, как оба ребенка погибают во время Апокалипсиса.

Два дня спустя Кассиэль раньше обычного отводит меня в библиотеку. Сегодня воскресенье, и площадь пустует, потому что рынок не работает. На улицах непривычно тихо.

– Скажешь мне, в чем дело? – Я толкаю его в бок. На небесах я вижу удивительно много пар крыльев, и это меня беспокоит.

– Через пару часов в Париже состоится первое испытание ключей, и мне нужно там присутствовать.

– Значит, скоро найдут последнюю девушку. Вы, должно быть, рады этому.

Он проводит рукой по волосам.

– Меня это совсем не радует. Если бы все было так, как я хочу, никакой рай нам не понадобился бы.

Неожиданно слышать от него такие слова, но Наама и Лилит уже высказывали подобные мысли.

Кассиэль переходит на шепот:

– Рай не стоит всего этого.

Чтобы понять, что он имеет в виду под «этим», мне не нужно ни о чем его расспрашивать.

– Ты уже знаешь, что это будет за испытание?

– Нет. Мы узнаем об этом только на старте.

– Ты нашел хоть одну девушку из тех, кто участвует?

Он почти негодующе качает головой.

– Я сказал Михаэлю несколько недель назад, что больше не могу быть охотником за ключами. Я же тебе уже говорил. Ты думала, я соврал?

Думала ли я так? Откуда мне знать, чем он там занимается, когда летает на небеса по утрам. Правда, меня это и не касается. Может быть, Кассиэль уже не охотник, но он все еще один из подданных Михаэля.

– Надеюсь, тебе не пришлось ссориться с ним по этому поводу.

– Я, к собственному удивлению, обнаружил, что признание Михаэля не так много для меня значит, как я думал.

Мы подходим к входу в библиотеку.

– Когда ты вернешься? – спрашиваю я, поглаживая его по руке.

– Только завтра. Тебе удобно будет остаться в библиотеке на ночь? Иначе тебе придется одной спать в покоях четвертого небесного двора. Но, кажется, здесь тебе будет комфортнее.

– Я с радостью останусь тут. Большое спасибо, что ты позаботился об этом.

Кассиэль, кажется, испытывает облегчение.

– Значит, увидимся завтра. – Я целую его в щеку, и он явно удивлен моим жестом. Все это для него не так просто, как я раньше думала.

– Я не могу пожелать вам удачи. Думаю, ты это понимаешь.

– Я этого и не ждал. Будь осторожна.

– И ты тоже.

Я смотрю ему вслед, наблюдая за тем, как Кассиэль присоединяется к другим ангелам, собравшимся на площади.

У меня в распоряжении будет целый день и целая ночь. Тициан хотел сегодня пойти в гости к Кьяре, а это значит, что я смогу спокойно поработать над планом.

Я осторожно поднимаюсь в дом. Дверь слегка приоткрыта. Это заставляет меня нахмуриться. Обычно я слежу за тем, чтобы все двери были закрыты. Вряд ли кто-то из мародеров осмелится залезть в библиотеку, потому что все в Венеции знают, что меня защищают ангелы, но здесь что-то другое.

Я медленно открываю дверь и прислушиваюсь. Если кто-то внутри роется в наших вещах, я должна это услышать. И я действительно слышу грохот посуды, в котором тонет скрип двери, которую я открываю еще шире. Кто бы там ни находился, у него явно есть преимущество, ведь я безоружна. Может быть, я хотя бы смогу удивить его своим появлением. Я на цыпочках пробираюсь в гостиную. На одном из стульев висит знакомая мне кожаная куртка.

– Черт возьми, Феникс! – кричу я, поворачивая за угол. – Обязательно было так меня пугать?

Он выглядит куда лучше, чем той ночью в таверне. Его щеки уже не такие впалые, а глаза не красные от алкоголя. Светлые волосы аккуратно собраны в хвост. Он стоит у шкафа на кухне, словно ничего не произошло, и готовит эспрессо в нашем маленьком серебристом чайничке. Я улавливаю запах корицы, которую он всегда добавляет, и остаюсь на месте, когда замечаю, что он пришел сюда не один.

У окна еще один человек, и, хотя она стоит ко мне спиной, я сразу же ее узнаю. Это моя мать. Значит, мне больше не надо ее искать. Еще мгновение я пребываю в шоке и не знаю, как на это реагировать. Я осторожно опускаю корзину с едой на стол и рассматриваю влажные следы, которые ее сапоги оставили на полу кухни. После этого я перевожу взгляд на Феникса.

Он выглядит не таким потерянным, как во время нашей последней встречи, и в отличие от меня не скрывает своих чувств. Правда, вероятно, только я вижу боль в его глазах, потому что мои чувства зеркально в них отражаются.

– Мун, – резко говорит он. – Я кое-кого к тебе привел.

Они оба, судя по всему, пришли сюда через катакомбы. На моей матери накидка Братства, и она явно не стала бы разгуливать в ней по Венеции средь бела дня. Что ей от меня нужно? Может быть, она собирается отругать меня за то, что я не осталась со Стар? Это всегда было ее любимым занятием. Я никогда не была достаточно хороша и достаточно быстра. Она всегда заставляла меня преодолевать границы возможностей, а я хотела, чтобы она меня просто любила. Почему я никогда не замечала того, какая она жестокая?

Мать поворачивается ко мне лицом.

– Нам нужно поговорить, – начинает она. – Пришла пора тебе узнать, для какого задания я тебя воспитывала.

Никаких тебе «Привет, доченька, как дела? Тебе одиноко? Тебя кто-то обидел?». Она меня даже не обняла. Пытаюсь проглотить свое разочарование. Я старалась найти маму, потому что хотела попросить больше не убивать невинных людей. Возможно, я всего лишь искала сочувствия и поддержки. Не стоило так стараться, потому что она, разумеется, знала, где я, и не собиралась меня поддерживать. А сейчас она внимательно меня разглядывает. Правда, с тем вниманием, которое офицер уделяет солдату перед тем, как отправить его на передовую, туда, где его точно ждет смерть.