Книга ангелов - Вульф Мара - Страница 3

Кассиэль кладет руку мне на спину.

– Она докажет, что достойна нашего двора, – сухо говорит он Михаэлю, толкая меня в коридор, ведущий прочь из салона.

– Хочется на это надеяться! – кричит Михаэль нам вслед. – И пусть кто-нибудь сделает что-то с ее лицом. Эти шрамы должны исчезнуть.

Я кусаю свои щеки изнутри. Конечно, Михаэль считает меня уродливой. Поверхностный идиот. Я поднимаю голову выше и чувствую, как Кассиэль толкает меня в спину все сильнее, словно считая, что я вот-вот скажу что-нибудь неразумное. И я действительно близка к этому.

Комната, в которую меня приводит Кассиэль, выглядит более аскетично, чем та, что была у меня в пятом небесном дворе. Кроме того, она сильно контрастирует с салоном, который я только что видела, но в целом мне на это плевать. Я не нуждаюсь в роскоши.

– Мне оставить тебя? – спрашивает Кассиэль, когда я сажусь на стул. Я благодарна ему за то, что он не расспрашивает меня о причинах моего решения покинуть двор Люцифера. – У нас есть еще немного времени до того, как я должен буду доставить тебя наверх.

При мысли о том, что я полечу с ним в четвертый небесный двор, мне становится тошно. На земле я нахожусь среди себе подобных. Не знаю, что ожидает меня наверху. Если бы мне было известно… я бы все равно не изменила своего решения.

– Я буду рядом с тобой, – говорит он. – Все время. Михаэль всего лишь хочет провести небольшую неформальную встречу с другими архангелами, чтобы сообщить им о твоем решении. Я верну тебя на землю как можно скорее. Тебе не стоит бояться этого.

– А Фелиция тоже будет там? – Мой голос немного дрожит. Мне не очень хочется встречаться с архангелами.

– Что натворил Люцифер? – спрашивает Кассиэль, не отвечая на мой вопрос. – Почему ты решила перейти в наш двор?

Значит, он все-таки не смог сдержать своего любопытства.

– Он ничего не сделал, я просто не хотела оставлять Фели одну. Где она?

– Со своей матерью, – с сожалением отвечает Кассиэль. – Она больна, и Фелиция получила у Михаэля разрешение позаботиться о ней. – Еще мгновение он молчит. – Мы все видели эту девушку, – говорит он тихим голосом. – Твою сестру. Она очень красивая.

Я сглатываю.

– Да, она такая, – говорю я. – Разве можно винить его в том, что он выбрал ее?

– Я предупреждал тебя об этом, – тихо добавляет Кассиэль. – И тем не менее мне жаль, что я оказался прав.

Он встает передо мной на колени и берет мои ладони в свои руки.

– Тебе не должно быть жаль. Я с самого начала знала, какова моя роль в этой игре. В твоей и в его.

Теперь я смотрю Кассиэлю в глаза.

Ангел медленно кивает и, к счастью, не проронив ни слова, оставляет меня одну.

Я плетусь к кровати и падаю на нее. В какой-то момент я засыпаю, хотя мои мысли еще целую вечность крутятся в голове, пока ночи без сна наконец не берут свое.

Я иду по полю боя. По моим щекам стекают слезы. Я смотрю в мертвые глаза своих подруг, закрываю веки их детей и целую их в лоб в последний раз. Я касаюсь крыльев падших. Тела мертвых ангелов и людей лежат по всему полю, конца и края которому нет.

Габриэль одержал победу. Его армия прорвалась через защитную линию Люцифера. Как другие архангелы могли присоединиться к нему? Почему они просто не остановили это безумие? Столько невинных погибло.

Из спины маленького сына Сэма торчит стрела. Я падаю на колени рядом с ним, достаю стрелу, переворачиваю его и убираю волосы со лба. Они слиплись от грязи и запачканы кровью. Мое тело сотрясает безмолвный крик. Этот ребенок был смыслом его жизни. Я осторожно кладу его обратно и накрываю мертвое тело накидкой. Затем я иду дальше по пропитанному кровью полю. Там лежит поверженный Баракиэль, учивший людей читать по звездам. Я вижу Сериэля, объяснявшего им, как разбираться в фазах Луны, и Пенема, который научил их писать с помощью пера и чернил. Все они мертвы. Убиты собственными братьями за то, что они любили человеческих женщин.

Я протягиваю руки к небу и кричу, пока мое горло не начинает болеть. С кончиков моих пальцев срывается огонь. Сначала это только искры, но затем я насылаю на поле пламя и сжигаю тела своих друзей, чтобы победители этой битвы не смогли осквернить их. Я возвращаюсь лишь тогда, когда от них остается только пепел.

Семьясы нет среди погибших. Я чувствую облегчение от этого, но в то же время мне становится страшно. Он потерял слишком многое. Как он сможет жить с этим дальше?

Я и не думала, что может быть еще хуже, но перед вратами рая, привязанные к кольям, висят жены ангелов. Из их тел торчат стрелы. Они убили женщин так же беспощадно, как и их детей.

Несмотря на ужас, происходящий у ворот рая, нетронутый сад Эдема простирается за ними. Оттуда веет запахом жасмина и роз. Он все такой же прекрасный, каким его создал Бог, но люди навсегда исчезли из сада. Звон смеха и детские крики больше никогда не будут доноситься оттуда.

Раздается тихий стон, и я поворачиваюсь. Одна из привязанных к столбам фигур шевелится. Я бегу к ней и падаю на колени перед Леей. Она корчится, связанная веревками, а на ее лице отражаются бесконечные муки.

Кинжалом, висевшим на поясе, я разрезаю веревки и опускаю свою подругу на теплую землю.

– Леа, – шепчу я. – Скажи что-нибудь. Это я, Лилит.

Из ее тела торчат две стрелы. Одна из живота, а другая из груди. Легкое льняное платье все в крови. Она не выживет после таких ранений. Я не знаю, как она вообще продержалась так долго.

– Лилит, – шепчет она, из последних сил поднимая руку, чтобы положить ее на мою щеку. – Позаботься о Сэме, – просит она. – Не оставляй его одного.

– Я не оставлю, – плачу я, хотя и не знаю, где он. – Не переживай за него.

– Ему будет тяжело, – шепчет она. – Скажи, что я его любила. Я бы предпочла провести с ним этот небольшой отрезок времени, чем всю жизнь без него. Не оставляй его.

– Я скажу ему это, – шепчу я, и по моим щекам стекают слезы, – и я буду с ним рядом.

Она улыбается, а затем навсегда закрывает глаза. Ее сердце перестает биться, и я чувствую, как душа Леи отделяется от тела и улетает в сияющее голубое небо.

– Прощай, – шепчу я ей вслед.

Затем я сжигаю ее тело, как и тела других жен. Когда заканчиваю, то отправляюсь на поиски Габриэля, чтобы отбывать наказание длиной в десять тысяч лет вместе с Сэмом. По крайней мере, нам не будет так одиноко, как Люцу. При мысли об этом по моей спине пробегает ледяная дрожь. Каким он станет, когда отбудет это наказание? Что останется от этого сострадательного и внимательного мужчины?

Грохот посуды будит меня, извлекая из кошмара. Одна девушка ставит поднос на маленький стол, а другая вешает платье в шкаф. Я моргаю, когда мне кажется, что я вижу на нем высохшую кровь, но это только сон, который еще не покинул меня. Платье девственно белое и сделано из почти прозрачного кружева.

Очевидно, Михаэль собирается представить меня своим братьям как какой-то трофей.

Кассиэль появляется в дверях, и я сажусь на кровати.

– Мы должны отправиться туда через два часа, – говорит он. – Я могу прислать кого-нибудь, кто поможет тебе собраться.

– В этом нет необходимости. Я буду готова вовремя, – эти слова срываются с моих губ сами собой.

Конечно, я могу одеться и собраться самостоятельно. Я не хочу видеть никаких помощников, я никогда в них и не нуждалась. Но если бы я была честна с собой, я бы сразу поняла, что с трудом могу встать. Кажется, будто решение уйти из двора Люцифера отняло у меня последние силы. Я и не знаю, что будет дальше. Я даже не могу думать об этом. Меня все раздражает. Горе и тоска сжигают изнутри. Я всегда думала, что я сильная. Девушка, которая защищает и спасает своих брата, сестру и Алессио. Но теперь я понимаю, что они были нужны мне не меньше, чем я им. Их присутствие делало меня сильнее. Их любовь и вера. Но теперь Алессио мертв, Тициан живет у друзей, а Стар осталась с Люцифером. Единственная, у кого никого нет, – это я. Моя мать не хочет быть рядом. Феникс, который и другом-то мне не был, оставил меня в беде, а в скором времени даже Лилит, Наама и Сэм перестанут интересоваться мной, как и Люцифер.