Лес за стеной (СИ) - Жнец Анна - Страница 20

Поймав мой взгляд, мужчина улыбнулся уголком губ, так чтобы не заметил отец, и сердце заколотилось. В голове промелькнула мысль: в следующий раз мы увидимся только на свадьбе. А впервые поговорим уже в супружеской спальне, вероятно, после того как узнаем друг друга ближе некуда.

Я кружилась перед зеркалом в алом платье, расшитом жемчугом и золотыми нитями, и единственное, что омрачало настроение, — взгляды, которые бросала на меня Раххан из кресла. В самом деле, почему сестра смотрела на меня так, словно я была тяжело больна или приносилась в жертву кровожадному богу? Сегодня моя свадьба. Важнейший и счастливейший день в жизни девушки. Миг моего личного триумфа. Я улыбнулась зеркалу, впервые довольная своим отражением, и подумала: «Вот момент, о котором я мечтала, к которому шла всю сознательную жизнь. Теперь всё изменится».

Счастливая, я кружилась по комнате, и пышная юбка шелестела. Жемчужинки на платье переливались в мягком утреннем свете. Солнечные лучи золотили стены, теплом скользили по лицу и закрытым глазам.

Мы с Раххан потратили полчаса, чтобы уложить под сетку непослушные кудри, но зато, когда волосы были убраны от лица, глаза стали выразительнее. Да я настоящая красавица! Не хуже сестры! Рассмеявшись, я дотронулась до жемчужин в ушах — моего первого украшения.

Сгорбившись, Раххан смотрела на свои руки, сложенные на коленях.

«Ты не рада за меня? Почему?»

Как так получилось, что ни радостью, ни тревогами я ни с кем не могла поделиться? В первом случае натыкалась на недовольство и жалость, во втором — на непонимание. Утром Эсса остановила меня в дверях — я шла на кухню с мокрой головой, обёрнутой полотенцем, — и сказала: «Я знаю, о чём ты мечтаешь, но это не тот мир и не то общество, где подобные мечты могут исполниться». И удалилась с грустной улыбкой, оставив меня в недоумении. Какую мысль она хотела донести? Зачем вместе с Раххан портила мне настроение перед свадьбой? Неужели так сложно было просто меня поздравить?

Насчёт моего поведения отец не волновался, поэтому свадьба должна была состояться в центральном храме рядом с разбитым фонтаном.

Я с трудом затолкала юбки в салон отцовской машины, по случаю украшенной флажками с изображением глаз Сераписа. В кузов пикапа бросили десять курительных трубок, и, пока мы ехали, за автомобилем тянулся столб серого дыма. Альб приоткрыл окно своего внедорожника и высунул наружу такую же трубку. Люди на улицах оборачивались вслед свадебной процессии, и я не могла сдержать улыбку. Как же я была счастлива! Рядом на заднем сиденье, притиснутая к дверце моими юбками, расположилась Раххан. В окно она смотрела без энтузиазма. Не знай я Раххан как облупленную, решила бы, что сестра завидует. Однако и у Эссы было такое же бледное и осунувшееся лицо. Как будто на заклание меня провожали!

Машина притормозила рядом с крыльцом стопятиметрового храма, самого высокого в Ахароне. Лестница с двадцатью ступеньками, словно водопад, вытекала из пещеры, прятавшей вход. Грандиозное сооружение из красного кирпича ярким пятном выделялось среди бетонных высоток: две острые башни напоминали рога, огромные арочные витражи — глаза, налитые кровью, крыльцо — распахнутую пасть, а всё вместе — голову Сераписа. Приветствуя невесту, по обеим сторонам лестницы били огненные гейзеры. Из открытых окон валил дым. Толпа гостей встречала свадебный кортеж внизу, у ворот, и, стоило подъехать, разразилась оглушительными криками.

От эмоций кружилась голова. Отец открыл дверцу и помог мне выбраться из машины. Внутри храм был огромен и, пожалуй, способен вместить ещё один дом. Согласно обычаю, перед церемонией помещения окуривали, и от сладкого дыма слезились глаза, люди казались тенями в сизом мареве. Но, к счастью, жаровни стояли только у входа. Дальше, в центральной части, с трёх сторон окружённой ступенями лавок, света и воздуха было больше. Лучи солнца, проходя сквозь витражи, окрашивались алым.

Гости следовали за мной и рассаживались по скамьям, а впереди, рядом с алтарём, ждал Равад, ослепительно красивый в чёрном костюме с шейным платком. Кровавый свет, падающий от витражей, придавал лицу потустороннее, демоническое выражение. Волосы казались каштановыми с красноватым отливом. Лучики морщин бежали от глаз к вискам. Он улыбался. Мне. Смотрел. Только на меня. Никогда ещё я не ощущала себя настолько привлекательной и желанной. Волны дрожи расходились от кончиков пальцев по всему телу.

Во время церемонии я ощущала себя, как в тумане. Стояла, околдованная красотой жениха, и видела только карие глаза с зелёными крапинками. Жрец что-то говорил, вверял мою судьбу в руки будущего мужа, я же мечтала вверить в них своё тело. Не подозревала, что внутри меня заключён огонь. Что могу так пылать. Странное чувство заставило оторвать взгляд от Равада и посмотреть через его плечо.

И я увидела.

Увидела и испугалась, как никогда в жизни.

Свечи, горящие в высоких канделябрах за колоннадой, которая делила храм на две зоны, задрожали, оторвались от золотых гнёз и начали парить в воздухе.

«Я! Это я!» — мелькнула мысль, полная паники.

«Что делать?»

Горящие свечи парили в воздухе.

Я дёрнулась в ужасе — и те, погаснув, упали на мраморный пол. Словно град застучал по крыше. Привлечённый этим звуком, жрец замолчал. Посмотрел в сторону колоннады. Равад обернулся. Гости насторожились и вытянули шеи, пытаясь выяснить, что случилось. Гнёзда подсвечников были пусты. На полу под стойками канделябров валялись восковые огарки.

Я замерла, задержала дыхание. Встретила испуганный взгляд Раххан.

В оглушительной тишине Эсса вдруг вскочила со скамьи и закричала, лихорадочно сверкая глазами:

— Чудо случилось! Только что Великий Бык благословил этот союз! Слава Серапису! Слава жениху и невесте!

— Слава Серапису! Слава жениху и невесте! — после паузы подхватили гости. Первые неуверенные выкрики сменились восторженными овациями. Я разрыдалась от страха и облегчения.

Что было дальше, запомнилось смутно. Сущность, обитающая в лесу, едва не испортила мою свадьбу. Зачем, зачем меня наделили этими опасными, никому не нужными способностями? Что если случившееся сегодня повторится? Если однажды во время ужина столовые приборы зависнут в воздухе, и Равад узнает, что жена у него неправильная, испорченная, с гнильцой, как сказал бы отец? Вдруг он решит, что в меня вселилась Заур?

Боль отвлекла от тревожных мыслей. Жрец закончил выводить на коже вензеля брачного узора, и предплечья коснулась игла. Вскрикнув, я сжала зубы. Следующие сорок минут я не думала ни о чём: процедура оказалась мучительной, а не романтичной. Равад с интересом следил за моим лицом, и я старалась не морщиться, чтобы оставаться красивой. Теперь я замужем — у всех моих платьев будут специальные вырезы в районе плеч, открывающие татуировку принадлежности.

Когда всё было кончено, муж надел мне на шею амулет Сераписа — круглую пластину с изображением глаза. Держась за руки, мы покинули храм. Монахини, собравшиеся на ступеньках крыльца, осыпали нас крашеным рисом — символом достатка и плодовитости.

Спускаясь по лестнице, я думала о том, что больше не вернусь в привычную обстановку, что сейчас отправлюсь на улицу Огненного Выбора и увижу свой новый дом. Впервые лягу в постель с мужчиной. С человеком, которого совсем не знаю.

Я надеялась понести в эту ночь. Знала, что должна родить в первый год, иначе поползут слухи о моей бесплодности и я буду вынуждена пройти унизительное обследование. Родственники мужа захотят проверить здоровье невестки, и, если обнаружат проблемы, меня с позором вернут отцу.

Если повезёт, в ближайшее время я рожу Раваду наследника. Тогда, возможно, он позволит мне пользоваться таблетками до тех пор, пока не решит завести второго ребёнка. Первым обязательно должен быть сын — обязательно! — доказательство мужественности Равада, второй — дочь: ценное имущество. Если она вырастет красавицей, после свадьбы семья получит за неё хороший выкуп.