Елена - чудовище для демона и дракона (СИ) - Жнец Анна - Страница 13

— Послушай, — сказала я, косясь в сторону шелестящих зарослей, в которых бродил демон, — ты не пробовал обращаться в дракона, когда спишь? Возможно, в звериной форме получится быстрее восстановить силы.

— Быстр-р-рее, — согласился Дрэйвен и окинул меня пристальным взглядом.

Если Кроу смотрел на меня жадно, то дракон — оценивающе. Словно пытался понять, что его добыча из себя представляет.

— Тогда я не понимаю, почему…

— Чтобы тебя не пугать.

В груди потеплело — так это было мило: в обычной жизни с моими чувствами редко считались.

Пока я пыталась осмыслить его слова и не растечься растроганной лужицей, Дрэйвен протянул руку — тонкую, изящную кисть с длинными пальцами — и осторожно погладил меня по щеке.

— Так стр-р-ранно, — он словно не понимал, что говорил вслух. — Никак не могу пр-р-ривыкнуть.

— К чему?

— Не важно, — Дрэйвен отвернулся.

«Так, соберись. У тебя есть план».

— Можно, я сегодня посплю с тобой? — выпалила я на одном дыхании и покраснела под изумлённым взглядом дракона.

Оба мы тотчас же посмотрели в сторону кустов, за которыми то появлялась, то исчезала темноволосая макушка.

— Демон, — прорычал мужчина и стиснул зубы. — Не даёт тебе покоя? Я с ним р-р-разбер-р-русь!

— Что ты, что ты, — залепетала я. — Кроу тут совсем ни при чём. Я просто…

А вот логичное объяснение своему желанию я придумать забыла.

— Мне страшно в лесу, — соврала я, когда молчание затянулось, а взгляд дракона из внимательного превратился в подозрительный. — Незнакомый мир может таить какие угодно опасности.

Услышав знакомую цитату, Дрэйвен скептически хмыкнул.

Правдами и неправдами мне удалось уговорить его обернуться драконом и позволить мне устроиться под крылом. В конце концов, в звериной форме мой похититель контролировал себя не хуже, чем в человеческой. По крайней мере, я на это надеялась.

— Ты же не раздавишь меня, если захочешь повернуться во сне?

Я вдруг усомнилась в своей затее. Всегда найдется неучтённый фактор, способный разрушить самый гениальный план. И сдаётся мне, он нашёлся.

Перевоплотившись, дракон приблизил к моему лицу клыкастую морду и ехидно оскалился.

— Ты сама этого хотела, — прозвучало прямо в голове. — Теперь не жалуйся.

Я задрожала — жутко было наблюдать так близко пасть, усеянную острыми изогнутыми зубами. Передние, пожалуй, были больше моей руки от кончиков пальцев до запястья — сантиметров десять-пятнадцать.

Лапа размером с легковую машину осторожно придвинула меня к горячему боку. Кожистое крыло накрыло, как тент, и я словно оказалась в уютном домике. Земля была прохладной, но от драконьего тела шёл ровный, приятный жар, а чешуйки ощущались под пальцами как тёплые металлические пластины.

Лежать рядом с громадным ящером было и страшно, и будоражаще. Чтобы меньше нервничать, я представляла себя Дейенерис Бурерождённой из романов Джорджа Мартина — моей любимой книжной героиней. Как и у Дейенерис, у меня был личный дракон. Или это я была у него?

Когда Кроу вышел из кустов, я притворилась спящей. Не верилось, что демон станет будить нас и устраивать разборки из-за того, что его планы обломались. Обычно при Дрэйвене он вёл себя сдержанно, хоть и утверждал, что способен разделаться с драконом одной левой. Однако на открытую конфронтацию не решался. Их демонстративные мальчишеские драки не в счёт.

Какое-то время Кроу смотрел на меня, частично спрятанную под драконьем крылом. Его недовольный взгляд я буквально чувствовала. Затем трава зашуршала — раздались удаляющиеся шаги. Поёжившись от ночного холода, я крепче прижалась к ящеру, и вдруг земля подо мной стала тёплой. Как бы ни был раздражён демон, он позаботился о том, чтобы я не замёрзла.

В груди потеплело тоже.

Заснуть долго не получалось. Я думала об Антоне, о том, что за последние пять лет брака не услышала от него ни единого доброго слова. Представляла мать, обзванивающую морги, отца, бегающего вокруг неё с валерьянкой. Хотела ли я вернуться к мужу? К его бесконечным намёкам на то, что мне пора похудеть?

«А вот выкуси, — злорадно подумала я. — Кое-кому я пришлась по вкусу со всеми своими мнимыми и реальными недостатками».

Мысли о доме, о сказочности происходящего крутились и крутились в голове, пока незаметно не растворились в клубящемся мраке. Проснулась я от того, что меня тащили за ногу, пытаясь осторожно извлечь из моей живой палатки. Вздрогнув, я вскинула голову: пальцы заскучавшего демона крепко держали меня за щиколотку.

— С пробуждением, — белозубо улыбнулся Кроу в темноте, а спустя секунду я оказалась в его объятиях. — Пришло время выполнять обещания.

 Глава девятнадцатая

В которой главная героиня ещё не подозревает, что её ждёт. Ретроспектива

В глубине пещеры, затерянной среди скал Верхнего мира, спал дракон. Длинный хвост с шипами на конце гибко обвивал бронированное тело. В свете горящих факелов чешуя магического создания казалась изумрудно-янтарной. Сложенные крылья одеялами накрывали бока и прятали верхнюю часть тупоносой морды. Время от времени из ноздрей вырывались язычки пламени. Когда сон дракона становился тревожным, по мощному телу бежала дрожь, лапы сжимались, и когти-кинжалы оставляли в каменном полу внушительные борозды.

Ящер зевал, обнажая острые зубы. Веки приподнимались, и пространство пещеры на миг озарялось золотом. Будто солнце заглядывало в логово дремлющего чудовища. Дракон перебирал когтями, устраиваясь на лежанке удобнее. Дёргал крыльями, не просыпаясь. Менял положение хвоста и, повозившись, опускал на  лапу шипастую голову. 

Но вот раздался Зов. Рассёк темноту звёздной ночи. Пронёсся над деревьями, прошёл сквозь стены. Беззвучный для других, но оглушительный для дракона. Как вечернюю тишину над городской площадью нарушал колокольный звон, так и сонное сознание Змея взрывал сигнал тревоги.

Ящер распахнул оранжевые глаза. Расправил крылья, оцарапав стены костяными пластинами. Вытянулся во весь исполинский рост, задев свод пещеры шипами на голове.

Каменные крошки полетели на пол. Заскрипели под мощными лапами. Вытянув шею, дракон выбрался из скалы. Взмыл в небо,  хотя больше всего на свете жаждал остаться на своей уютной подстилки.

Недовольный, он летел над штормовым морем. Крылатой тенью накрыл маяк, что сражался с волнами недалеко от Крепости богов смерти. Небо над бурлящей водой озарялось зигзагами молний.  

Рабский ошейник жал, хоть и был невидим. Звериные инстинкты уступили место человеческим мыслям, и от этого раздражение только выросло. Он бы с радостью послужил тем, кто тысячелетья назад спас его расу от вымирания, но момент был выбран неподходящий. Всё его существо рвалось обратно, в спокойствие тёплой пещеры. Впервые за полгода он поддался усталости и лёг отдохнуть, исчерпав силы до последней крупицы. Но делать нечего — его ждали.

Бушующее море осталось позади. Внизу расстилались леса и болота. Островки воды разрывали полотно пышных крон. На берегу затянутого туманом озера темнела фигура. Дракон начал снижаться. Он узнал эти седые волосы и наконец понял, кому принадлежал голос у него в голове.

Ведьма была боса. Ветер трепал подол свободного синего платья. Левая половина лица, освещённая луной, была ослепительно красива, правую, скрытую в тени, — уродовали выпуклые рубцы ожогов. Дракон помнил внешность ведьмы неповреждённой и догадывался, почему та не скрывала шрамы под иллюзией. На той войне они боролись бок о бок, и глядя на бугры магического ожога, он ощущал не брезгливость — благоговение. То как она сражалась, как вела их в бой… Самая могущественная колдунья после Первой Тёмной.

Дракон тяжело вздохнул и опустился на землю у воды. На берегу была не твёрдая почва — топь. Следы, оставленные гигантскими лапами, наполнились влагой, когда он шагнул к ведьме, больше не ящер, — мужчина с серебристыми волосами, заплетенными в косу. Теперь в размякшей земле отпечатывались подошвы человеческих туфель.