По ту сторону зеленой сетки (СИ) - Шерола Дикон - Страница 14

— Пусть выйдет только твой, — неуверенно произнес Дима, взглянув на Лося. Он боялся, что если за пределами этой комнаты находится кто-то еще из шестерок Бранна, то Кастета тут же пристрелят, и он, Лесков, снова останется один.

Миллионер кивнул. Выглядеть спокойным ему становилось сложнее: раздражало все, начиная от потерянного времени и заканчивая нелепостью самой ситуации. Когда ошарашенный Лось скрылся за дверью, Бранн посмотрел на часы, с досадой отмечая, что они потеряли уже десять минут. А ведь в это время он планировал уже ехать обратно в Москву со своим новым коллегой.

— Я по-прежнему не готов обсуждать интересующую меня тему перед посторонним человеком, — произнес Бранн. — Мне бы не хотелось убивать его как свидетеля, поэтому, прошу вас, Дмитрий, хотя бы прикажите ему на несколько секунд закрыть глаза. Позже вы убедитесь в правильности своего решения. Вы поймете, что я вам не враг.

Черные глаза Киву смеялись. Миллионер прекрасно понимал, что Дима не верит ему ни на грош, поэтому придется убедить его. Этот парень был нужен ему живым и невредимым, главное, чтобы Лесков сам не наделал глупостей и не вынудил себя убить.

«Умница!» — подумал мужчина, когда Кастет медленно закрыл глаза.

В ту же минуту лампочки над потолком подвала начали лопаться одна за другой, и помещение погрузилось в кромешную темноту. Но темно здесь стало только для Кастета. И Дмитрий, и Бранн превосходно видели друг друга, и понимание этого ужаснуло Лескова. Он даже не подозревал, что может видеть в кромешной тьме настолько четко.

Однако сейчас все эти мысли отступили на второй план. Лесков видел перед собой нечто такое, что не могло быть человеком. Перед ним стояло существо, чьи глаза окрасились медным и теперь хищно светились в темноте.

То, что Дима в детстве списал на побочный эффект успокоительных таблеток, больше не встречалось ему в зеркалах, потому что парень отгородился от своих «галлюцинаций» постоянно включенным светом. Любая малюсенькая лампочка, и чудища в зеркалах отступали: воображение прекращало рисовать монстров в любых отражающих поверхностях.

До сегодняшнего дня.

Позже Лесков еще долго задавался вопросом, что заставило его поверить Бранну. Сидя подле него на заднем сидении автомобиля, парень молча смотрел в окно на проносящиеся вдоль дороги деревья.

По-прежнему шел дождь. Тяжелые капли безжалостно лупили по стеклу, словно пытались достучаться до Димы, мол, остановись, твоему спутнику нельзя верить. Вот только несколько минут назад, в подвале какого-то недостроенного дома, взглянув в глаза Бранна, Лесков понял, что он смотрит на свое отражение. Любое проявление того, что не вписывалось в привычные рамки понимания, Дима привык глушить таблетками, включенным светом и запретами. Но сегодняшний вечер за несколько минут перечеркнул все его многолетние старания. Парень столкнулся лицом к лицу неизвестно с кем и теперь пытался понять, что делать дальше.

Поездка проходила в полном молчании. Как и Лесков, Киву тоже предпочитал смотреть в окно, погруженный в собственные мысли. На Дмитрия он не обращал внимания, словно его и вовсе не было в машине. Взгляд темно-карих глаз казался каким-то далеким и даже безразличным. Но на самом деле мужчина пребывал в ярости и одновременно ликовал. Он был чертовски зол на своих помощников и дал себе слово «разобраться» с ними, как только закончит с Лесковым. А что касается Дмитрия, то появление этого парня в своей жизни Бранн расценивал как невероятную удачу. Лесков был не первым «иным», который ему попадался, но первым «иным», который с легкостью подпишется на то, чтобы работать на него. Для нищего парнишки из детского дома предложение Бранна может прозвучать, как сообщение о сорванном джек-поте, и искушение согласиться на него будет невероятно велико.

Миллионер мысленно усмехнулся. Сейчас все выглядит так просто, а ведь всего несколько минут назад он вполне мог получить пулю в лоб и навсегда остаться в проклятом подвале. Впрочем, это было маловероятно. Силы Бранна хватило бы, чтобы свернуть парню шею раньше, чем он успел бы подумать о какой-нибудь глупости. Лопнувшие в подвале лампочки — скорее, шоу, которое должно было произвести впечатление на неопытного парня. Бранн мог просто погасить свет, не касаясь рукой выключателя, но получилось бы не так эффектно.

Наконец Киву бросил взгляд на своего спутника и снова мысленно усмехнулся. На удивление, детдомовец довольно неплохо держался. Конечно же, Дмитрий нервничал. Несмотря на то, что в машине было тепло, его руки все еще иногда подрагивали. Он был настолько напряжен, что, казалось, даже легкий шепот мог заставить его вздрогнуть, словно где-то рядом разорвалась граната. Но то, что он до сих пор не задал ни единого вопроса, говорило о его выдержке: щенок пытался выглядеть волком.

— Я все же настаиваю на том, чтобы по дороге заехать к моему знакомому врачу и позволить ему вас осмотреть, — Бранн обратился к Лескову не столь желая проявить заботу, сколь проверить, вздрогнет он или нет.

Дима вздрогнул, и такая реакция мысленно повеселила мужчину. Парень недоверчиво посмотрел в его сторону, и в этот момент Киву отчетливо различил в его глазах появившиеся золотисто-медные крапинки. Лесков настолько плохо себя контролировал, что его способности сейчас отзывались на все, что вызывало опасения у их обладателя. Но вот Дима снова отвернулся и глухо произнес:

— Я же сказал, что в порядке.

— Не знал, что у вас есть медицинское образование, — усмехнулся Бранн, но спорить не стал. Ему не хотелось тратить время зря, к тому же невыносимо раздражала убогая консервная банка, в которой ему приходилось ехать. Благо, вскоре они достигли того места, где их дожидалась машина, в которой Бранн ездил обычно.

Лесков впервые оказался в салоне столь роскошного автомобиля. И вопреки своим детским ожиданиям почему-то почувствовал себя чертовски неуютно. В своей дешевой окровавленной куртке парень ощущал себя уродливым пятном, которое совершенно не вписывалось в окружающую его красоту. Для таких, как он, существует метро, вечно забитое людьми, запахами и угрюмым настроением.

Словно прочитав его мысли, Бранн тихо поинтересовался:

— Я говорил вам, что тоже являюсь детдомовским?

— Я общался преимущественно с твоей охраной, — бросил Дима, ясно давая понять, что сейчас не настроен на разговор по душам.

Однако Киву преспокойно продолжал:

— Тем не менее это так. Я плохо помню свое детство, однако едва я узнал, что есть люди, которые живут иначе, сразу задался вопросом: удастся ли мне жить, как они, и смогу ли я вписаться в их мир? Я чувствовал себя ничтожеством ровно до тех пор, пока не осознал, что не деньги делают нас теми, кто мы есть. Одеть в рубашку от «Прада» можно и обезьяну, но это не означает, что после этого она немедленно слезет с дерева и станет человеком. Обезьяна в рубашке от «Прада» останется обезьяной. Нужно меняться внутри. Расскажите мне о себе, Дмитрий. Возможно, у вас есть какие-то интересы или увлечения? Мне известно, что вас интересует строительство, вы даже обучаетесь в соответствующем высшем учебном заведении, однако вас давно не видели на занятиях. Учеба вам дается легко, но преподаватели говорят, что вы не прилагаете достаточно усилий и часто спите на лекциях из-за тяжелого рабочего графика. У вас есть девушка, но ваши отношения нельзя назвать серьезными. Вы редко видитесь, и она все чаще проводит время в компании вашего однокурсника Сергея Гордиенко. Что касается друзей, то в Москве у вас их нет. Зато есть в Петербурге. Например, некий Иван Бехтерев, работавший в одной… организации с вашим погибшим другом. Есть еще Роман Суворов… Надо заметить, довольно толковый журналист — думаю, он далеко пойдет, если научится работать с правильными людьми… Видите, что-то я о вас знаю, Дмитрий, но должно быть нечто еще для приятного знакомства. Например, расскажите мне, какую музыку вы предпочитаете? Какую литературу?