По ту сторону зеленой сетки (СИ) - Шерола Дикон - Страница 27

— Во-вторых, — продолжила она, — я хочу задать тебе вопрос и прошу ответить на него честно?

— Задавай.

— Это правда, что смерть Олега — не несчастный случай? Иван говорил, что пока ничего не известно, ведется расследование, но Игорь сказал мне вчера, что моего парня убили. Убил кто-то из московских, с кем он ездил встречаться.

Лесков мысленно выругался: ну кто просил Енота рассказывать об этом Милане раньше времени? Договорились же, что с ней поговорит Иван. Нет же, всюду нужно лезть со своим языком!

— Смерть Олега действительно не несчастный случай, — тихо произнес он, чуть нахмурившись. — Кто за этим стоит, пока неизвестно, но питерские ребята, с которыми работал Олег, этого так не оставят. Нужно немного подождать.

В глазах Миланы промелькнула тень недоверия.

— Еще Игорь сказал, что ты считаешь, что московские здесь не при чем. А виноваты именно эти самые «питерские ребята». Это правда?

— Я не знаю правды, — ответил Дима. — И прошу тебя не вмешиваться. Одно твое неосторожное слово, и под удар попадем мы все.

— Как я могу не вмешиваться? Моего парня убили те, кто вчера напивались на его поминках. И я не знаю, кого они убьют следующим. Бехтерева? Тебя?

— Успокойся. Никто никого не убьет, если не давать повода. Чем больше ты будешь паниковать, тем больше внимания привлечешь. К тому же вполне возможно, что эти обвинения голословны. Нет никаких доказательств.

Милана нервно застучала ногтями по поверхности стола.

— Классно! — она горько усмехнулась и быстро стерла с щеки слезу. — А может, они вообще первым делом придут за мной? Хотя, может, это и лучше… Я устала сходить с ума от страха. И даже уехать некуда. Игорь звал с собой в Турцию, мол, там я буду в безопасности. Он устроит меня к себе аниматором. А я даже не знаю, что лучше: дрожать от страха тут или там, но уже боясь за ваши жизни.

— Милана, сейчас нужно сохранять спокойствие, — вновь повторил Дима. — Это трудно! Но любое волнение выдаст нас. Возможно, тебе действительно стоит уехать, вот только найти тебя окажется не так уж и сложно. Будут искать в первую очередь через близких друзей. Ты можешь уехать, только сославшись на то, что хочешь развеяться, но никак не на постоянную работу. Если кто-то действительно хочет причинить тебе вред, ты можешь спровоцировать его именно своим побегом.

— Тогда забери меня в Москву! У меня там есть подруги, все будут думать, что я остановилась у кого-то из них. В любом случае, с тобой мне будет безопаснее, — с этими словами Милана со слезами на глазах посмотрела на Диму. В отчаянии она накрыла его руку своей, и ее ногти ощутимо впились ему в кожу.

— Я не могу напроситься жить к Ивану — это вызовет подозрения! — продолжала она. — И уж тем более не могу явиться к Роме, потому что тетка, с которой он живет, ревнует его чуть ли не к каждой юбке. Остаетесь либо ты, либо Игорь. Но с Игорем я, если честно, не чувствую себя уверенно. Мне кажется, что он предложил мне помощь не из-за Олега, а потому что… сам имеет на меня виды. Остаешься только ты. Тебе я безразлична как женщина, поэтому я могу тебе доверять. Дим, ну ради Олега, помоги мне!

Дмитрий не ожидал, что разговор примет такой оборот, и не нашелся, что ответить. С одной стороны, страх Миланы имел под собой основу, но, с другой, не мог же он действительно поселить ее у себя. И дело было даже не в убогой квартирке и в соседе с его неугомонной Людкой — сейчас у Димы хватало денег, чтобы снять жилье получше. Дело как раз таки в Олеге, именем которого Милана так отчаянно заклинала ее приютить.

Заметив нерешительность на лице собеседника, девушка произнесла:

— Тебе не нужно давать ответ прямо сейчас. Я знаю, как это выглядит: какая-то девка свалилась тебе на голову и требует помощи, а ты из-за дружбы с ее парнем не знаешь, как отказать. Если ты не можешь, я не обижусь. Я все прекрасно понимаю. В конце концов, я детдомовка и привыкла рассчитывать только на себя.

— Нет, ты неправильно поняла, — Дима поспешил прервать ее, а затем неуверенно добавил. — Я думаю о том, чтобы… снять тебе квартиру… Но мне нужно немного времени.

Услышав эти слова, Милана мысленно возликовала. Она с трудом подавила радостную улыбку. Возможно, сразу же поселяться с Димой, действительно, было несколько поспешно, но если он снимет ей квартиру в Москве, то они смогут встречаться. Пока как друзья, но долго Лесков точно не продержится.

Когда настало время прощаться, девушка обняла Диму за шею и ласково поцеловала его в щеку. Он все еще выглядел растерянным, но, казалось, уже серьезно раздумывал над тем, как организовать ее переезд в Москву. Благо, это было не сложно, и вопрос заключался лишь в деньгах. И в Олеге.

— Мне нужно идти, — произнес он, но Милана не спешила выскользнуть из его объятий. Ее теплое дыхание щекотало его шею, и эта проклятая близость снова показалась Лескову чудовищно неправильной.

— Ты ничего мне не должен, Дим, — тихо произнесла она, случайно коснувшись губами его шеи. — Это нормально, если ты передумаешь. Я пойму.

Милана почувствовала, как участился его пульс, и мысленно рассмеялась. Казалось, за эти годы вообще ничего не изменилось, и Дима, как был, так и остался влюбленным в нее. Когда она посмотрела ему в глаза, парень подтвердил ее мысли: он выглядел виноватым. От прежней сдержанности не осталось и следа.

Дима что-то поспешно пробормотал на прощание, после чего дал Милане несколько купюр на такси и скрылся из виду. Уже в самолете парень мысленно материл себя на чем свет стоит за то, что прикосновения Миланы отозвались в нем прежним волнением. Но вскоре Дима успокоил себя тем, что даже если он и снимет ей квартиру, это не значит, что они будут встречаться.

Было около одиннадцати часов вечера, когда Дима наконец приехал домой. Серый обшарпанный двор встретил его угрюмым молчанием, словно чужака, который сунулся не на свою территорию, и в эту самую минуту парень действительно как нельзя остро почувствовал себя здесь чужим. Москва была богата на связи и возможности, но своим настоящим домом Дима видел только Санкт-Петербург. В Северной столице находилось нечто очень важное, чего не могли заменить ни деньги, ни суета, ни новые знакомства — в Питере остались его друзья. В чем-то они поменялись, но в целом это были все те же мальчишки, бегавшие по коридорам интерната. Сейчас они бегали точно так же, но уже по жизни.

Поднявшись на пятый этаж, Дима приблизился к двери своей квартиры и на миг замер, с удивлением глядя себе под ноги. На полу вдоль порога была насыпана кирпичная крошка. Прежде Лесков подобного здесь не замечал, и увиденное насторожило его. Нет, вполне возможно, что это баловались соседские мальчишки. Гена как-то раз жаловался, что они в шутку забрасывали в почтовые ящики разного рода анонимные письма — вырезали из журналов буквы, наклеивали на бумагу и таким образом перепугали добрую половину обитателей подъезда. Возможно, впечатления от прошлого нагоняя несколько угасли, и теперь мальчишки решили возобновить свое развлечение уже в новом формате.

Однако, открыв дверь, Дима наконец понял, что на самом деле означала кирпичная крошка на пороге. С противоположной стены с огромного плаката на Лескова смотрело какое-то многорукое индийское божество, защитник от темных сил. Запахи благовоний, ладана, каких-то засушенных растений и восковых свеч пропитывали квартиру насквозь, и если прежде здесь пахло пылью и бедностью, то теперь жилище напоминало какую-то эзотерическую лавку.

Ошарашенный Лесков медленно продвигался по узенькому коридору, подмечая все новые детали в интерьере. Во-первых, настенное зеркало было плотно завешано полотенцем, во-вторых, на стенах появились какие-то жуткие африканские деревянные маски. Рядом с ними по невероятной причине соседствовали две иконы и распятие. На маленькой лампочке под потолком висел индейский «ловец снов», а также несколько веточек можжевельника.

Дима прошел на кухню и нервно провел рукой по волосам. Оказывается, в коридоре изменения не заканчивались. Вся кухня была сплошь уставлена фигурками, символами, подсвечниками с полурастаявшими свечами и почерневшими ароматическими палочками. С потолка свешивалась огромная шестиконечная звезда Давида. Подоконник в комнате также был «защищен» кирпичной крошкой. Единственное, что осталось на кухне неизменным, это гора невымытой посуды в раковине и заплывшие жиром сковороды на плите. Также к непривычным запахам примешивался знакомый «аромат» невынесенного мусора.