Приключения менеджера. Война (СИ) - Терников Александр Николаевич - Страница 22

Твой друг Кшиштоф."

Похоже, что предстоит провернуть хорошее дело, и Питер почувствовал желание поскорей приступить к работе. Но пока же он сказал:

— Курт, мы вместе с тобой, конечно же, отведаем превосходного тушеного цыпленка с фруктами? Я прикажу все подавать на террасу.

Поручик Британской Армии Джордж Ланс, был недавно переведен в полк из Вест-Индии и слыл блестящим молодым офицером. Привлекательная внешность, молодость и немалая толика сумасбродства делали его в полку всеобщим любимцем, его репутация стояла там, на высшей ступени. Он отличался во всех видах спорта, в пении застольных песен, на проводимых смотрах, и щедро сыпал деньгами, которыми его снабжал отец. (А добрый папаша платил без возражений семьсот пятьдесят фунтов в год). Солдаты его просто обожали. Он мог поспорить и перепить любого офицера в собрании, за исключением пары ветеранов-алкоголиков, признанных профессионалов этого дела, мог участвовать в соревнованиях по боксу и продержаться несколько раундов, против сержанта Найта, который когда-то выступал на ринге, был лучшим игроком в полковой команде по крикету, часто участвовал в скачках на своей лошади-Урагане, и почти всегда побеждал. Но сейчас его отправили служить в дальний гарнизон на север, из за получившей некстати огласку, одной романтической истории. Но молодой поручик не унывал. Его отец оставался человеком богатым, щедрым и любящим своего сына, поэтому офицерский патент на следующий чин, Джордж всегда мог позволить себе купить. К тому же через полгода или год эта история из за которой его сослали сюда, позабудется и можно будет перевестись обратно в Кейптаун. А там сплошное веселье, балы, скачки, маскарады. А пока вполне можно найти себе романтические приключения и здесь, упрочив свою репутацию неотразимого соблазнителя, пленяя сердца наивных провинциалок. Он уже совсем собирался уходить со своей квартиры в офицерское собрание, (сегодня он собирался для начала сыграть несколько партий на бильярде со своими сослуживцами), но тут его, почти у порога, застал его командир, майор Фицджеральд Фогарти. Майор был тучен, лыс и очень страдал от жары. Все свою службу он провел в колониях, то на Караибских островах, на Ямайке, то в Западной Африке в Нигерии, то в Восточной Индии, теперь в Южной Африке, и везде он оставлял изрядную толику своего здоровья. Сейчас же, нетрудно было заметить, что майор чем-то раздражен.

Добрый вечер, Джордж. Собрались в собрание? Все порхаете и развлекаетесь? Смотрите, как бы это опять не вышло Вам боком, и местные мамаши не повели Вас под венец, ссылать Вас дальше уже почти некуда! Что тогда скажет Ваш уважаемый отец?

Это безусловное право джентльмена женится, на ком ему будет угодно! И мы с Вами это ежедневно наблюдаем. Сколько умных и ученых людей женились на своих кухарках! И разве древнегреческие герои Ахилл и Аякс, не были влюблены в своих служанок? Если бы люди всегда заключали только благоразумные браки, какой урон нанесло бы это росту народонаселения на земле! — не упустил Ланс возможности блеснуть полученным образованием.

Не буду спорить с Вами, но только скажу, что не советую Вам этого делать. Да, все Ваши планы отменяются. Большие люди в Кейптауне, решили, что хватит нам тут развлекаться, пора заниматься делом. Завтра с утра мы выступаем на север наводить истинный Британский порядок на землях буров. Может быть, после нашего визита, эти земли станут принадлежать Короне Ее Величества — огорошил поручика с порога его командир.

Как же так? У меня планы на сегодняшний вечер, впрочем как и на все предстоящую неделю- возмутился молодой офицер.

Пересмотрите свои планы, теперь Вам придется любезничать только с деревенскими красотками этих полудиких буров, после того как мы повесим парочку их мужей. — продолжал передавать свое плохое настроение Фогарти своему подчиненному- Нас 200 солдат Ее величества с утра ждет трудный марш на север, так что нужно сейчас все подготовить к выступлению. Не думаю, что на сей раз нам предстоит легкая прогулка, но иногда британскому офицеру приходится немного побыть солдатом — когда он не слишком занят своими светскими делами. Всего доброго, мистер Ланс.

И довольный, что испортил поручику вечер, повеселевший Фогарти, пошел по своим делам дальше. Нужно было еще многое сделать и подготовить, что бы утром "красные мундиры" стройными рядами промаршировали на север в земли буров.

ГЛАВА 12.

После трудного и жаркого дня, во время которого британские солдаты бодро шли по африканским дорогам, войска втягивались в небольшой заштатный городок, где планировалась очередная ночная стоянка Колсберг. Виднелись ряды идущих солдат, одетых в красные мундиры, и белые пробковые шлемы, эти мундиры были перевязаны белыми ремнями, бойцы тащили на плечах винтовки и ранцы, поверх них, скатанные вещи, сбоку болтались патронные сумки, к поясу сзади были пристегнуты фляжки с водой. Солдатские сапоги были покрыты густой красной пылью из-за проделанного долгого пути. Сзади упряжки, в каждую из которых, было запряжено по 20 буйволов, тащили тяжелые полотняные фургоны, в которых хранилось полковое имущество. Впереди колонны верхом ехали офицеры, среди которых был и наш хороший знакомый поручик Ланс. Он грустно размышлял: "Ну что за страна такая: везде те же пески, местами степи, кусты и крупные травы. Что тут делает такой блестящий молодой офицер как я? Хорошо еще, что мы сейчас движемся в безопасности, на своей территории, а что нас ждет, когда мы пересечем границу? Едва ли буры так легко подставят свои шеи для британской веревки".

Местечко Колсберг обязано своим именем одному переселенцу, который пятнадцать лет назад построил здесь один из самых больших скотных дворов. Николс, разбогатевший на выращивании бычков, вернулся в Европу, а его огромные земли были проданы по частям. На месте бывшего скотного двора не замедлил образоваться поселок, и путешественникам показывали, как местную достопримечательность, маленький деревянный домик, теперь развалившийся и сгнивший, который переселенец построил, когда только приехал в эту пустынную местность.

Сейчас уже, Колсберг порядком разросся. Правда, большинство деревянных домов, были одноэтажными, но здесь можно было найти хороший магазин, одну маленькую гостиницу, школу, протестантскую церковь — словом, все, как в обычном европейском городишке. Публичные здания имели претензию на монументальную наружность, и все же это был обманчивый мираж: всего в десяти милях от Колберга начиналась африканский буш, безводный и малоплодородный. Здесь уже обработанные поля не радовали глаз, лишь кое-где встречались бедные овчарни. Везде был только песок, с редкими озерами соленой и горькой воды, с островками высоких акаций и непроходимыми чащами колючих кустарников. Тут африканская природа, попираемая цивилизацией, была вполне доступна любопытному взгляду проезжего путешественника.

Сейчас городок переживал свое второе рождение. Одно особенное обстоятельство способствовало тому, что Колсберг не стал местом, забытым Богом. Колония была подвержена алмазной лихорадке. Драгоценный камень был найден на реке Оранжевой. Колсберг находился поблизости от границы, на пути туда, и огромное количество старателей вынуждено было запасаться в городке провизией. Караваны, отправлявшиеся из Кейптауна на прииски, или возвращавшиеся оттуда, обычно проезжали через Колсберг, предпочитая пользоваться дорогой, хоть и не такой короткой, но менее разбитой, чем другие. Таким образом, город стал собирать дань с тех, кто стремился за богатством, и с тех, кто успел завладеть им.

От звуков военных рожков, от грохота пехотных барабанов и от противного визга шотландских волынок все население местечка уже издали расслышало приближение солдат и теперь высыпало вокруг дороги. Зеваки глазели на войска, и обменивались мнениями.

Уж теперь то наши бурам, покажут как стрелять по подданным Короны- обратился грязный противный оборванец, во рту которого не хватало доброй половины зубов, к стоящему с ним рядом с ним ухоженному, разодетому человеку в костюме преуспевающего плантатора. Этот спокойный высокий светловолосый человек с каменным выражение лица, с сопровождении своего чернокожего слуги с Восточного мусульманского побережья Африки, тоже внимательно смотрел на проходящих мимо солдат. Ему было чуть больше тридцати лет, он был высок, силен и хорошо сложен. Лицо его, загоревшее на тропическом солнце, сохранило тонкость черт и правильность выражения. Он носил чуть рыжеватую бородку, которая нисколько не портила его довольно красивое, с правильными чертами лицо. Костюм мужчины был модного щегольского фасона, на ногах были высокие кожаные сапоги, а на голове очень дорогая шляпа.