Приключения менеджера. Война (СИ) - Терников Александр Николаевич - Страница 24

Николаас Уотербоер расположился в русле высохшей реки, где крутой берег давал достаточно тени и защиты от жгучих солнечных лучей, смотрел на своих лениво дремавших воинов и размышлял. Он думал о прошлом. Граква были смешанным народом, они происходили от готтентотов и от голландских переселенцев. Готтентоты (по голландскому — заики, из за особенностей их языка) — были аборигенным народом Капской колонии, они занимались охотой и скотоводством, поэтому с белыми переселенцами у них сразу возникли раздоры из за скотины. Угон и кражи домашнего скота, которые совершали готтентоты, разгневали голландских поселенцев, к этому прибавлялись земельные споры. Голландцы после череды войн начали изгонять готтентотов с их земель, все дальше на север. Особенно косили готтентотов эпидемии оспы, бациллы которой привозили голландские моряки, а колонисты очень старались подбросить готтентотам зараженные вещи. Три войны и несколько эпидемий сделали голландцев хозяевами земель готтентотов, а оставаться на них они позволяли только своим черным работникам, низведенным до положения рабов. Потом от сексуальных связей этих рабов и голландских поселенцев стали рождаться цветные дети. Но те из них, которые внешне были похожи на белых, были приняты и поглощены голландскими колонистами в свои ряды. Так, даже один из первых губернаторов колонии Симон Ван дер Стел, известный своими успехами в развитии прибыльной винной промышленности в Южной Африке был смешанного расового происхождения. Но те, кто был похож на негров и мулатов, а также потомков черных и малайцев стали называться гриква. В Капской колонии, несмотря на значительную часть европейской крови в их жилах, они оставались людьми второй, а то и третьей категории, а зачастую и просто рабами.

Тогда их новый великий вождь, бывший раб по имени Адам Кок, задолго до движения буров на свободные земли, в 1800 году начал свой великий исход на север, в глубь Северного Капа. Это был один из величайших эпосов 19 века. В своем великом походе они объединяли и включали в себя племена местных готтентотов, а также принимали в свои ряды белых ренегатов. Прибыв в безлюдную местность, они образовали свою новую страну, которую назвали Грикваленд, и стали там жить самостоятельно, пытаясь принять на вооружение методы и приемы европейских колонистов. Ими была основана столица Филипполис, на месте старой миссионерской миссии. Но потом начались переселения буров, которое англичане пытались поставить под контроль, и если Наталь и Оранжевое государство было оккупировано англичанами, то и судьба Грикваленда была вполне ясна. Что бы избежать неминуемой колонизации из Филипполиса гриква выдвинулись дальше на север, и продолжили свой героический поход. Так как дальше на севере начинались пески пустыни Калахари и ее младшей сестры полупустыни Верхнее Карру, гриква, в своем движении отклонялись все дальше на восток. Наконец, они осели на плато Кап, где было не так жарко как в пустынях, и назвали свою новую страну Восточный Грикваленд. Там гриквам, пока никто не мешал, они жили, как они хотели, но почему-то у них ничего особенно не получалось. Вождь гриква мучительно размышлял в чем тут дело, и не находил на свой вопрос нужного ответа. Особенно он завидовал бурам. И них уже было два процветающих государства с городами, фермами, кое-где уже и с полями, а главное с порядком во всем. Почему же не получается у гриква? И свой поход на север они начали намного раньше буров, и земли могли занимать первыми, и белая кровь в них значительно присутствует, так же как в бурах черная, а как говорится, почувствуйте разницу. Хотя гриква пытались строить города, а таких было уже два: Грикватаун и Олбани, но у них получались какие то гнусные скопища, состоящее из жалких хижин, утопающих в горах мусора. Фермы, которые они устраивали, хирели, скот они съедали быстрее, чем он плодился, а поля засыхали на корню, без заботливого ухода. Сейчас уже Уотербоер не надеялся управлять своей страной самостоятельно, последняя надежда оставалась на англичан, что они помогут гриква построить процветающее государство. Для этого вождь держал своего лоббиста в Кейптауне- преуспевающего адвоката Давида Арно. Но пока англичане только использовали гриква в своих интересах, вот и теперь они затребовали вспомогательное войско, а сами пока не торопятся приходить.

Но вождя от его горестных размышлений отвлек торжествующий крик часовых. Он высунулся за гребень и посмотрел- двое буров устало тащились к руслу реки, таща на плечах свои седла. Видно лошади у них пали, и они теперь забрели сюда в поисках воды, измученные жестокой жаждой. Но, услышав крики, они остановились и замерли. Все больше воинов гриква высыпали наверх, некоторые держали в руках ружья и открыли стрельбу. Но все пули летели мимо, дрянные ружья гриква в своем большинстве, представляли из себя железные трубки, примотанные к деревяшкам, куском медной проволоки, заряжавшиеся камушками, кусочками железа или свинца. Попасть из них куда-либо было крайне затруднительно, но хотя эти ружья и не отличались меткостью, одна или две пули пролетели в неприятной близости от пришельцев. Буры давно побросали свои седла, и теперь убегали со всех ног, но не прямо от гриква, а наискосок на север параллельно руслу высохшей реки. Как видно, они рассчитывали оторваться от гриква и все же поискать себе воды. Но вид бегущих буров возбудил воинов гриква, и они издавая воинственные кличи, побросали свои ружья и похватав копья и ассегаи, бросились вдогонку за бурами. Погоня за человеком разбудила в них древние кровожадные инстинкты. Расстояние между ними сразу начало заметно сокращаться, так как воины гриква хорошо отдохнули, а буры явно устали в своих скитаниях. Но все же погоня будет продолжаться не менее 15 минут. Скоро гриква почти догнали бегущих буров, передовые воины уже вопили от нескрываемой радости, когда один из буров обернулся и четыре раза выстрелил из револьвера. Двое передних воина упали, но впрочем, почти сразу же поднялись, но уже не стали преследовать опять буров, их зацепили их пули и они были ранены. Передние чернокожие воины чуть замешкались, что бы подождать основную массу, а буры продолжали бежать к руслу реки. На что они рассчитывают? Скоро гриква догонят их и тогда начнутся жестокое развлечение. Здесь берега высохшей реки поднимались, образуя два крутых холма, буры продолжили бежать по руслу, гриква следовали за ними, собираясь скоро уже схватить беглецов. Буры бежали изо всех сил, спасая свои жизни, они летели, как ветер, летели, как олень, которого собаки застигли во время сна. Крики воинов смолкли, следовало поберечь свое дыхание. Буры еще чуть прибавили, погоня следовала за ними, лента бегущих воинов втянулась между двух холмов. Еще пара мгновений, буры почти миновали холмы, как вдруг с их вершин зазвучали частые выстрелы. Очень частые. Бегущие буры также остановились, схватили свои припасенные винтовки, спрятанные за камнями, и начали быстро стрелять, открыв ураганный огонь по своим преследователям. Пораженные меткими выстрелами воины гриква стали падать, словно скошенные свинцовой косой смерти. Укрыться им здесь было очень трудно, а выстрелы грохотали со всех сторон, сливаясь в гибельную канонаду. Те воины, которые не успели втянуться в лощину, с криками ужаса ринулись назад, по ним никто не стрелял, буры пока занимались избиением их товарищей. Когда отзвучали три сотни выстрелов в высохшем русле реки, на раскаленном солнечными лучами песке и камнях, валялись только коричневые тела, убитые и раненые. Выстрелы стихли. Два десятка лежащих на земле гриква, притворялись мертвыми и молча прислушивались, не идут ли буры к ним, что бы добить уцелевших? Но никого не было, наступила тишина. Наконец уцелевшие воины встали, похоже, что нападавшие буры ушли. Быстро осмотрели своих раненых, три десятка из них могут идти, они взяли их с собой. Тех же раненых воинов, которые будут им обузой, гриква равнодушно оставили на месте. Здесь в безлюдной местности, они быстро станут добычей шакалов и стервятников. Гриква соблюдали обычаи своих чернокожих предков готтентотов — старики, а также те члены племени, которые сами не могут о себе позаботиться долгое время, безжалостно изгонялись в пустыни, без еды и воды. Под не прекращающиеся крики и мольбу раненых, воины гриква, деловито собрали нужные им припасы и двинулись в обратный путь. Их временный лагерь, когда они подошли туда, тоже оказался опустевшим, судя по оставленным следам свыше шести десятков их товарищей, которые или остались на месте или убежали с места засады, уже спешили в родные места. Подошедшие тоже наполнили емкости свежей водой, и последовали за ними на восток. Для гриква их война уже закончилась. А на месте побоища, привлекая падальщиков, осталось лежать около 140 тел, убитых и раненых. Оставленные раненые гриква, также были обречены на гибель. Среди этих убитых лежал и великий вождь гриква Николаас Уотербоер, уставивший свой потухший взгляд в пустые бездонные небеса под ослепительным солнцем.