Лорд (СИ) - Баковец Михаил - Страница 20

— Проводишь?

— Хм, провожу, но не за спасибо и не за красивые глазки вашей барышни.

— И что хочешь за свою услугу?

— Деньги, конечно, или продукты. Но только не советские бумажки, с ними сейчас никуда не сходишь.

— Червонец царский сгодится? — спросил у него старик, пока я обдумывал ответ.

— Пять, — быстро произнёс однорукий.

— Побойся бога! — возмутился мой спутник. — Откель у нас такие деньжищи? Да и не стоит твоя прогулка пяти червонцев.

— Бога нет, — отрезал однорукий. — У комсомолки вон спроси, если мне не веришь. Так с чего мне его бояться?

— Меня ещё не приняли в комсомол. Если бы не война, то получила бы значок осенью или перед Новым годом, — пробурчала Маша.

— А пионеры в бога верят?

— Нет, конечно. Бога нет! — в запале ответила девушка.

Однорукий победно посмотрел на Прохора.

— Да что она понимает, — отмахнулся тот. — Ты, милый, цену скинь. Мы ж не отстанем, так и будем стучаться тебе в окна.

— Так срочно нужен дуб? — усмехнулся однорукий. — Тогда… десять червонцев!

Прохор аж поперхнулся от удивления и с возмущением набросился на собеседника:

— Ты белены объелся или тебе кроме руки ещё и совесть с разумением отрезали?! Где ж это видано, чтобы золотом брать за такую малую помощь?

— А ты мою совесть с рукой не трожь, — слегка разозлился мужчина.

Мне этот фарс надоел, и я решил вмешиваться.

— Как к вам обращаться? — спросил я однорукого.

— Алексей Иванович Тишин.

— Я Киррлис, его зовут Прохором, а девушку Марией, — как-то коверкать своё имя под местное я не стал. Странность его легко списывалась моей внешностью, которое старик с девушкой называли монгольской. А монгольские имена мало кто знал в этой местности. — Нам очень нужно пройти к этому дубу, готовы заплатить, но справедливую цену. Вашу, Алексей Иванович, таковой не назвать.

— Отведу, — кивнул мужчина. — Но не за просто так, не могу. Мне есть нужно, платить за чужую помощь, так как с одной рукой я не всё могу сделать.

— Продуктами заплатим, — влез в разговор Прохор. — Нет у нас золота.

— Сейчас нет — потом появится. Да и потом, ты же первым предложил червонец. Или забыл?

— Это когда потом? — озадачено посмотрел на него Прохор, не обратив внимания на вопрос.

— Тогда потом, — с нажимом ответил ему однорукий. — Когда, дуб найдёте. Точнее то, ради чего это дерево вам нужно.

Лично я не понял скрытого посыла в его словах, а вот до моих спутников он быстро дошёл.

— Вы думаете, что мы за кладом туда идём? — воскликнула Маша.

— Неужто решил, что мы знаем про клад, который зарыт под дубом? — захихикал старик. — Ох, насмешил, чудак-человек.

На лице Тишина проступила сильная досада и разочарование.

— Чёрт меня побери, так вы не клад ищете! — в сердцах произнёс он.

— А должны были? — спросил я его.

— Слухи давно ходят, что есть старые клады в лесах. И про тот дуб тоже как-то люди поговаривали, что рядом с ним зарыты старинные сокровища. Я как услышал, что вы его ищете и прямо как в сердце кольнуло — за кладом пришли. И вид у вас очень уверенный, так выглядят люди, которые точно знают, где и чем можно поживиться, — после лёгкого ментального давления на его разум мужчина охотно делился своими мыслями с нами.

— Нет там клада, мы дуб ищем по совсем другой причине, — ответил я ему.

— А зачем? — по-простому спросил он.

Я помедлил, а потом применил простейшие чары из магии иллюзий. Немедленно по углам разбежались тени, которые стали двигаться, словно вокруг нас ходят невидимки. На самой границе слышимости послышались неразборчивые шепотки. Свет слегка померк, как бывает во время пыльной бури или неожиданного закрытия солнца облаком в ясный день. Рядом со мной возникли два едва-едва заметных призрачных воина с короткими копьями. В довершении всего этого я поднял руку на уровне груди, развернул ладонью вверх и зажёг на ней язычок пламени.

— Я шаман, Алексей Иванович. Рядом с тем местом, где растёт такой старый дуб, должна течь Сила, которая мне нужна, — сказал я как можно более внушительно, после чего развеял чары, кроме огня, и опустил руку. Пламенный язычок несколько секунд висел в воздухе, потом медленно поплыл к Тишину.

— Ай, чёрт! — тот не придумал ничего лучше, как коснуться его ладонью. Разумеется, «наградой» ему стал существенный ожог.

— Я помогу, подойди, — я поманил его к себе, когда он шагнул вперёд, следуя жесту и словам, и оказался рядом, то применил на нём малое лечение. Оно не только убрало все последствия знакомства мужчины с магическим пламенем, но и чуть-чуть повысило общее состояние организма, избавило от усталости, мелких болячек.

— Шаман, это колдун по-нашему, — задумчиво произнёс он, рассматривая руку, что ещё несколько секунд назад была красная, словно, побывавшая в кипятке. — А новую вырастить можешь?

— Да, но не сейчас.

— Не заслужил? — криво усмехнулся он и посмотрел мне в глаза.

— И это тоже, — ответил я ему тем же взглядом. — Но главное — это Сила. Если она есть рядом с дубом, то мне её нужно будет ещё переработать. Представь, что она, как железная руда из шахты. И нужно много времени и усилий, чтобы она превратилась в лекарский инструмент.

— Сколько у меня шансов?

— Много. Я ценю хорошие поступки и всегда помогаю тем, кто оказал мне помощь.

Тот с минуту помолчал, потом произнёс:

— Мне нужно немного времени, чтобы собраться и закрыть дом. Подождите меня на улице.

— Хорошо.

Мы покинули двор и вернулись к своим телегам, стоящим перед покосившимися воротами из старого почерневшего горбыля. Некоторые признаки указывали, что в том году они точно не открывались. Такие, как трава перед ними и толстый слой пыли.

— Киррлис, стоило ему твою тайну рассказывать? — тихо сказал Прохор. — Вот не по нраву он мне, какой-то слишком… э-э… не такой. Из бывших, может быть, даже.

— А мне он тоже показался из офицеров, — поддакнула ему девушка. — Только странно, что ему учителем разрешили быть.

— Бывший? Офицер? — переспросил я, после чего получил сразу из двух источников, перебивающих друг друга, полную информацию о недавней гражданской войне в стране, в ходе которой полностью сменилось мировоззрение населения и государственный строй. — Понятно. Да, скорее всего, он был когда-то профессиональным военным. Я и сам это заметил. А вот зачем ему рассказал о себе и своей цели? Есть кое-какие наметки на будущее. Нам понадобится связь с окружающим миром, если найдём в том месте источник. Зависящий от нас и заинтересованный в сотрудничестве с нами человек для этого подойдёт как никто другой. По нему видно, что он не глуп, гнили в его ауре не видно и он местный, которому проще будет расспросить своих соседей о чём-то или получить что-то необходимое нам. А если ещё и профессиональный военный, то он хорошо знает, что такое приказы и военная тайна.

— Ну, ежели с такой стороны посмотреть, то всё верно выходит, — почесал макушку старик. — Тогда нам не один такой Тишин нужен, а несколько.

— С ними он же и поможет. Кому, как не местному, да ещё и учителю не знать, на кого стоит положиться, а от кого нужно держаться подальше и держать язык за зубами рядом с ним, — ответил ему я.

— Тоже верно, — кивнул Прохор.

На этом наш разговор прервался, а скоро из калитки вышел Тишин. Он сменил домашнюю одежду на более потрёпанную, голову прикрыл кепкой, и повесил на здоровое плечо старый вещмешок, уже побелевший от времени.

— Я готов.

— Править телегой можешь? — спросил у него Прохор и, получив утвердительный кивок, предложил. — Тогда забирайся на первую и правь, куды надо. А мы за тобой.

— Я с ним сяду, — сообщил я спутникам.

— Как скажешь. Мил человек, а далеко до места-то? — последние свои слова Прохор адресовал однорукому.

— Если не спешите, то завтра будем на месте. А со спешкой доберёмся часам к десяти-одиннадцати вечера.

*****

Дуб доживал последние годы. Его огромный ствол был «съеден» изнутри дуплом шириной в полтора меня и высотой метров пять. От некогда могучей кроны остался один толстый сук, покрытый зелёной листвой. Вокруг лесного исполина на десятки шагов не росло ни единого деревца, только жидкая невысокая трава и очень низкие колючие кустики, покрытые мелкими листочками. Дерево расположилось на высоком пригорке. При виде него у меня возникла ассоциация со старой сторожевой полуразвалившейся башней на холме.