Его любимая девочка (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 23

Не имея возможности видеть, слышать, говорить, я ощущала всё в разы сильнее.

Был на месте Артура мой любимый человек, и мы бы с ним всё обговорили, придумали бы стоп слово, то, уверена, я бы насладилась такой игрой…

Но… я не давала своего согласия.

Я испугалась.

Испугалась его. Себя. Своих ощущений, которые взорвали все мои клетки от сильнейших оргазмов.

Это было самым настоящим изнасилованием. Оргазмы, что я получила, были лишь физиологической реакцией, не более того.

Это как заставить человека насильно смеяться, применив к нему такую пытку как щекотка. Можно ведь и защекотать так, что человек потеряет сознание, умрёт, и банальное развлечение уже не покажется таким невинным.

По большей части, я испытала боль. И физическую и моральную.

Но… Стоит уже признаться, что в какой-то момент, я ощутила и удовольствие.

Это случилось тогда, когда я уже не могла контролировать своё собственное тело. Когда все мои нервные клетки поддались невыносимой сексуальной пытке. Тогда и случился этот взрыв, который принёс и боль, и облегчение, и нестерпимый ужас.

Очень трудно совместить в своей психике одновременное проживание страха и удовольствия.

У меня от этого противоречия возникло чувство унижения.

Унизительно чувствовать удовольствие от того, что тебя насилуют.

На глазах снова появились слёзы. Я сворачиваюсь калачиком на своей кровати. Тихие слёзы бегут у меня по щекам, и я ничего не могу с собой поделать.

Я понимаю, что не должна себя жалеть и поддаваться отчаянию. Но ничего не могу поделать.

Мне так жалко себя.

Так хочется оказаться рядом с мамой и папой, и найти у них защиту и покой.

Мне кажется, после сегодняшнего вечера, я постарела на тысячу лет и мой внутренний мир навсегда изменился.

В этот момент я ненавидела Джанабаева больше, чем кого-либо в своей жизни.

Успокоившись, стала прислушиваться к тишине.

Каждый удар моего сердца отдавался громким эхом в моей голове.

Так я и провела всю ночь в полудрёме, вздрагивая от каждого шороха.

Тело ужасно болело, ныло, да и элементарно, мне просто было очень плохо, будто побывала в самой настоящей мясорубке.

А ранним утром, когда я, наконец, крепко уснула, меня разбудил Артур.

Открыв глаза и увидев его рядом с собой, я в доли секунд сорвалась с места и оказалась на другой стороне кровати.

Ошалело глядя на мужчину, сонно моргала, приходя в себя.

Джанабаев был одет — это раз.

Смотрел он на меня мрачно — это два.

И держал в руке стакан с водой и… какие-то таблетки.

Тряхнула головой и часто заморгала, стараясь скорее прийти в себя.

— Доброе утро, моя любимая девочка, — произнёс он довольно сухо.

Доброе ли? По мне, так это самое ужасное утро в моей жизни.

— Что ты хочешь? — спросила его резко и ещё хриплым со сна голосом.

— Не смотри на меня так, будто я тебе враг, — сказал он недовольным тоном и направился ко мне.

Забралась в кровать под одеяло и натянула его себе до подбородка.

— Не приближайся ко мне, Артур, — произнесла предостерегающе. — Я устала, хочу спать, и у меня всё везде болит…

— Не бойся, — прервал он меня, хмыкнув. — Не трону тебя. По крайней мере, не сегодня. Хотя, сказать по правде, мысли такие были. Слишком хорошо нам вчера с тобой было, что я не прочь повторить. Ну или хотя бы просто потрахаться. Потому что ты пахнешь и выглядишь так, как я и хочу. Ты пахнешь мной, Лена, моей спермой. Мой запах впитался в тебя… Ммм…

Скорчила гримасу и едва не воскликнула «Фу-у-у-у!»

— Ты говоришь, как кобель, пометивший свою территорию, — сказала дерзко.

— Так и есть. Я пометил тебя, Лена, ведь ты принадлежишь мне. Моя сладкая любимая девочка. Моя девочка. Смотрю на тебя и уже хочу оттрахать во всех позах.

От его грубых и грязных слов состроила гневную гримасу.

Как же я его ненавижу!

— Нет, — сказала твёрдо.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Твои слова каждый раз оборачиваются против тебя самой, моя малышка, — произнёс он, растянув последние слова. — Но да, сегодня никак мне не получится поиграть с твоей киской, попкой и чудесным ротиком.

Уже внимательней скользнула по нему взглядом и спросила, обрадовавшись, что смогу наконец-то побыть одна:

— Ты куда-то собрался?

— Да, Лена. Дела требуют моего непосредственного участия, — ответил Артур огорчённым тоном.

— А-а-а… А когда ты вернёшься? — поинтересовалась невинно.

Он вздохнул и произнёс:

— Пока не знаю. Посмотрим, как будет протекать процесс важной для меня сделки.

Я едва не улыбнулась от облегчения, что этого изверга я могу довольно долго не увидеть!

А это значит, я могу придумать план как сбежать отсюда!

Подавила в себе радостные эмоции и лишь кивнула на его слова, пряча глаза, чтоб он не увидел в них счастливого блеска.

— В моё отсутствие, да и когда я вернусь тоже, тебе разрешаю выходить из комнаты. Весь дом в твоём распоряжении, Лена. Кроме подвала и выхода из дома.

Я не ослышалась?

Взглянула на него с неописуемым удивлением.

— Ты серьёзно? — спросила, чтобы удостовериться, что это правда, а не его розыгрыш.

— Серьёзно, — улыбнулся Джанабаев и сел на край моей кровати.

Я невольно дёрнулась в сторону, но потом взяла себя в руки и нашла в себе силы, выдавить предложение:

— Благодарю за такую щедрость.

Постаралась, чтобы мои слова не прозвучали с сарказмом.

— Вчерашнее наше развлечение сильно подняло моё настроение, поэтому, это моя тебе благодарность, — пояснил Артур. А потом добавил: — И вот ещё кое-что. Так как я не знаю, сколько именно буду отсутствовать, то позволяю тебе выходить на свежий воздух на террасу. Она находится на втором этаже. Анна Петровна и остальной персонал обо всём предупреждены. Они получили подробные инструкции, Лена. Поэтому, давай без глупостей.

— Всё будет хорошо, — произнесла как можно невинней.

Вот он! Мой шанс!

Я точно вырвусь на свободу!

Он коснулся моей щеки своими пальцами и, улыбнувшись, ласково произнёс:

— Я в этом не сомневаюсь, но всё равно подстрахуюсь.

Он вскрыл упаковку с какими-то таблетками и достал одну белую вытянутую таблетку. Взял в другую руку стакан воды и это всё протянул мне.

— Выпей это, Лена, — произнёс он тоном, не терпящим возражений.

— Что это? — прошептала я, хмурясь.

— Это лекарство от тревог, волнений и дурных мыслей. Будешь выпивать их каждый день с самого утра, как только проснёшься. Анна Петровна об этом также позаботится.

— Я не буду пить никакие лекарства! — заявила со злостью.

Ещё чего выдумал урод проклятый!

— Выпьешь, — также спокойно произнёс Артур.

— Но я совсем не тревожусь, не волнуюсь и мысли у меня уж точно не дурные! — воскликнула с возмущением.

— Я не могу допустить, чтобы ты попыталась сбежать, Лена. А пока меня не будет, ты обязательно предпримешь такую попытку. Возможно, и не одну. Конечно, у тебя ничего не выйдет, но когда я об этом узнаю, то буду очень зол. И тогда, вчерашний трах покажется тебе ласковой прелюдией, моя милая и очень хитрая девочка.

Как он мог «видеть» так далеко?! Или он мысли мои читает, сволочь!

— Артур! — запротестовала я. — Обещаю, что не стану совершать побег! И ничего дурного тоже делать не стану!

Он тяжело вздохнул и сказал:

— Либо ты пьёшь таблетку сейчас и остальные дни, пока меня не будет. Либо на всё время моего отсутствия я запру тебя в этой спальне. Выбирай, девочка.

— Пожалуйста, Артур! Не надо! Я не буду убегать! Обещаю тебе! Но не хочу я никаких лекарств! Я полностью здорова!

— Это для твоего же блага, Лена. Если ты что-то натворишь, то я очень разозлюсь, поверь, и тогда я накажу тебя со всей строгостью.

Зло рассмеялась и процедила:

— То есть, ты пытаешься спасти меня от меня же самой?

— Именно, моя сладкая.

Скривилась на его словах, понимая, что мне его не переубедить. А сидеть взаперти, чёрт знает, сколько, надеясь хоть на какой-либо маловероятный шанс для побега…