Его любимая девочка (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 30

— А что потом? — спросила не своим голосом от волнения.

— Потом и узнаешь, — раздался его голос рядом с моим ухом.

Вздрогнула и часто задышала.

— Ты ведь всё равно меня не отпустишь, — сказала, уверенная в своих словах. — Ты позволишь мне увидеть семью, но потом снова запрёшь в своём доме.

— А что, если нет? — прошептал он мне в самое ухо, а потом губами прижался к шее, в то место, где бешено билась жилка.

Сглотнула и задрожала.

Страх, отчаяние, радость, душевная боль, застывшее рыдание в груди, изводящая тоска и… едва затеплившаяся надежда.

— Ты, правда, так сделаешь? — спросила шёпотом. — Ты, правда, отпустишь меня?

— Не отпущу, — был его ответ. — Я позволю тебе увидеть родителей, Лена. Это я тебе обещаю.

Заперев меня с двух сторон своими руками, он положил на окно свои ладони рядом с моими. Контраст в размерах был ошеломляющим, как и его вкрадчивый голос, когда его дыхание касалось моей шеи.

— Уверяю тебя, Лена, что если будешь вести себя так, как я тебя попросил, то я сдержу своё слово. Помимо этого, ты увидишь, как хорошо я о тебе забочусь. Ты ведь уже поняла и почувствовала, какие у меня предпочтения.

Он убрал одну ладонь и переместил её на мою грудь. Ахнув, я застыла и напряглась.

«Почему я позволяю это?»

«Потому что он уже тебя проверяет», — пришёл мне ответ от внутреннего голоса. — «Ты ведь уже согласилась. Да и выбора то у тебя никакого нет».

— А если… если я откажусь? Или, например, я совершу что-то, что тебя… разочарует? — спросила, едва ворочая языком от волнения и страха. — Что будет тогда?

— Тогда, моя милая девочка, я тебя накажу, — выдохнул он мне в затылок и сильнее сдавил грудь, что я даже ойкнула от боли. — Но я надеюсь, что ты не станешь совершать глупостей. А если что-то тебе придёт в голову, а ты будешь сомневаться в своих мыслях — скажи обо всём мне. И ты застрахуешь себя от последствий. Выбирай, моя сладкая. Или ты добровольно будешь делать всё, что я скажу, и наградой тебе послужит встреча с родителями, или же… скажем просто — я всё равно получу, что я желаю, но только ты уже никогда не увидишь свою семью.

Его слова прозвучали угрожающе.

По моей спине прошёлся неприятный холодок. Я задрожала от страха, закружилась голова и тошнота подкатила к самому горлу.

Сжала пальцы на руках, зажмурила глаза и сдавлено произнесла, ощущая, как по щекам потекли горячие слёзы:

— Ты итак знаешь мой ответ, Артур. Я хочу увидеть свою семью. Очень хочу.

Елена

Едва мои слова прозвучали, его губы тут же потёрлись о мою шею. Но вместо сопротивления, я откинула голову ему на грудь, открывая больше доступа.

Вздыхая, он застонал.

— Ты даже не представляешь, каким возбуждающим был твой ответ, Лена. Мы с тобой столько всего испробуем, девочка. Я открою перед тобой двери настоящего наслаждения. Ммм… я уже предвкушаю… Осталось лишь дождаться, когда ты окрепнешь после приёма лекарства.

Его пальцы, которые только что болезненно сжимали мою грудь, забрались в вырез блузки и начали трогать и теребить сосок.

— Два дня, малышка. Ты должна, хорошо есть и много отдыхать. И через два дня мы сможем начать заниматься сексом.

Я молчала, застыв, подобно кукле.

— Сейчас ты немного испуганна. Но вот твои соски говорят мне, что тебе нравится всё то, что я делаю и что собираюсь делать.

Теперь обе его руки были на моих грудях.

Сорвав с меня блузку, он полностью обнажил меня перед окном. Хотела прикрыться руками, но он не позволил.

— Верни руки на место, Лена, — сказал он резко.

Нехотя, я подчинилась.

Он начал мять, гладить, просто обхватывать ладонями мою грудь.

— Поставь шире ноги, — сказал он.

Его пальцы пробрались ко мне в трусики.

— Ммм… уже мокрая. Возбуждённая. Видишь же сама, тебе нравится.

Это всего лишь физиология, урод.

— Когда ты возбуждена, ты восхитительно пахнешь, девочка. Клянусь, Лена, на вкус ты такая же восхитительная. — Уткнувшись носом в изгиб моего плеча, он продолжил, — Девочка моя, я обещаю тебе такое наслаждение, о котором ты даже представить себе не могла.

Слова прозвучали как угроза, а не как обещание.

Бёдра Артура толкнулись вперёд. Он притянул меня к своей груди, прижимая ко мне свой твёрдый как камень член.

Его пальцы гладили и нежно ласкали мой клитор, заставляя тихо стонать и кусать губы.

— Лена, я лишь могу представлять, какая ты сейчас тугая и влажная. Мой член так хочет ворваться в твою киску.

Властным движением он притянул мой зад к себе.

— …и в твою тугую попку…

Его пальцы задвигались быстрее.

Он задвигал бёдрами, имитируя половой акт. Моё тело машинально стало двигаться в такт.

— Пожалуйста… — пискнула я. Мне нужно было прекратить это. Моё лоно изнывало из-за мучительного напряжения, возрастающего внутри. — Артур… Я больше не могу…

— Тебе хочется кончить, девочка, знаю, — с придыхание сказал он и тут же убрал от меня свои руки. — Но я не дам тебе это сделать. Я хочу, чтобы через два дня, которые я тебе дал, ты молила меня трахнуть тебя. И я это сделаю, Лена. Оттрахаю и твой рот, и твою киску и твой сладкий зад. И ты будешь с удовольствием подмахивать и насаживаться на мой член.

Поправив свою блузку и юбку, я обошла его и, подойдя к креслу, села. Тишина в кабинете заполнилась звуком его приглушенного смеха.

Страх, возбуждение и адреналин стали понемногу спадать. Зато вернулась тошнота и головокружение.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Артур, как ни в чём не бывало. — Возвращайся к себе, на обед тебя позовут. И не рекомендую тебе больше поступать так, как ты это сделал сегодня за завтраком. А теперь иди.

Молча выслушала его речь, подняла на ноги и вышла из кабинета, поборов в себе желание хлопнуть дверью.

Что ж, думаю, мой ад только начинается.

Вздохнула и вдруг, у меня всплыла одна мысль.

Я так и не спросила Артура о том, кто такой Талгат.

Снова вздохнула, возвращаясь в свою комнату, и решила спросить об этом потом.

А вдруг он кого-то ещё держит в своём доме?

От данной мысли я даже застыла с поднятой вверх ногой.

Если это так, то мой вопрос разозлит его.

Лучше выяснить самой. Тихонько. Незаметно.

Угу. Особенно с таким количеством камер.

Тряхнула головой и решила обо всём подумать позже.

Меня мутило, и подкашивала слабость. Хотелось лечь и уснуть. Чем, я в принципе и занялась.

Сон

Мягкий свет растекался по подвескам хрустальной люстры и заливал радужными бликами роскошный кабинет.

Статный мужчина сидел в кресле из натуральной кожи и просматривал новости на своём планшете.

Мужчина, как и всегда, выглядел великолепно.

Тёмно-синий костюм, пошитый на заказ, подчёркивал сильную и спортивную фигуру.

На сильной и жилистой, перевитой венами, мужской руке вспыхивали блеском массивные золотые часы Omega.

Манжеты на рукавах украшали бриллиантовые запонки.

Его чёрные как ночь глаза обрамляли такие же чёрные и пушистые ресницы, отбрасывая тень на хищные черты лица.

Взгляд мужчины был резким как бритва. Он сосредоточил всё своё внимание на важной статье.

Чувственные губы плотно поджаты и кривятся в недовольстве.

Вдруг, в дверь негромко постучали и после его властного разрешения «Входи!», в кабинет впорхнула темнокожая служанка.

Девушка грациозно занесла поднос с кофейником и чашкой из настоящего китайского фарфора времён правления императора Чжу Чанло из династии Мин. Она прошла к массивному столу и опутила на него поднос.

Мужчина оторвал взгляд от планшета и перевёл его на свою служанку. Он внимательно смотрел на темнокожую девушку и ему понравилось то, как она волнуется.

Тонкие пальчики вздрагивали, дыхание было учащено и взгляд был настолько пугливый, что мужчина расплылся в довольной и хищной улыбке.