Его любимая девочка (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 8

Но помимо надежды, я всё-таки и на свои силы буду полагаться. И стану вести себя с Джанабаевым, как и решила — буду делать вид смиренной и покорной рабыни… Пусть тешит себя мыслью, что сломал меня и лишил воли. Ничего… Смеётся тот, кто смеётся последний.

Я всё вынесу и выдержу, каким бы страшным не оказалось моё пребывание здесь! И обязательно выберусь!

Размышляя над своим планом и настраивая себя на нужный лад, прошла в гардеробную и надела первую попавшуюся одежду. Снова нацепила на себя кружевное бельё, будь оно неладно. Затем надела просторную юбку плиссе тёмно-синего цвета и белую блузку с коротким рукавом.

Одежда была совершенно новая, отглаженная, стильная, очень красивая и ненавистная мне.

Вернулась в комнату и посмотрела на сервированный стол, который через раздвинутые шторы освещал поток яркого солнца.

«Надо же… Даже солнце выбралось из-за тяжёлых туч…» — подумала мрачно.

Приблизилась к окну и вздохнула.

Вид действительно был прекрасным. Тяжёлые свинцовые тучи расступились, открывая путь ярким лучам солнца. Только радости мне это нисколько не добавляло.

Да, я успокоилась и немного подумала, но не смирилась с тем фактом, что буду вечной игрушкой в лапах чудовища. Сейчас мне плохо, мерзко на душе и хочется плакать. Хочется зажмурить глаза и перенестись в родительский дом, оказаться в родных и тёплых объятиях мамы. Хочется, чтобы папа обнял меня вместе с мамой и сказал: «Лена, всё обязательно будет хорошо».

Вытерла пальцами вновь возникшие слёзы и тряхнула головой.

Не сейчас… Только не сейчас… Думать о родных не надо, иначе я раскисну и весь мой настрой тут же пропадёт.

Я должна собраться и сыграть отведённую мне роль. Если буду мучить и изводить себя мыслями о доме, несправедливости и отчаянии, то никогда не выберусь из этого места.

Вздохнула и взяв себя в руки, зная, что за мной наблюдают, по вновь установленным камерам, села за стол. Он был заставлен вкуснопахнущей едой в серебряных блюдах, накрытых металлическими или серебряными крышками.

По очереди открыла все блюда, положила по чуть-чуть себе в тарелку, которая была такой же роскошной как и вся посуда, и принялась за обед.

Если честно, то еда в меня еле лезла, но я заставляла себя есть. Силы мне ещё нужны.

Наверное, блюда были вкусными, но я не ощущала ни запаха, ни вкуса.

Наевшись, налила из кофейника в маленькую чашечку кофе и снова посмотрела в окно. Вид был такой красивый и спокойный, что возникло чувство, словно я нахожусь в другой стране. А моя вчерашняя жизнь

сейчас мне казалась невероятно далёкой…

Артур

Вытряхнул из пачки сигарету, зажёг и сделал глубокую затяжку. Никотин заполнил лёгкие, и гнев понемногу начал утихать.

Один бог знает, каким титаническим усилием я сдержал своего внутреннего зверя, который желал растерзать мою девочку за её неподобающее поведение.

Но я сдержал себя, потому что понимал, ею движет страх. Незнакомое закрытое место и неясность ситуации могли напугать кого угодно.

Надеюсь, что Лена быстро всё поняла и осознала своё положение. Она умная девочка, но с характером. И это мне как раз нравится. С другой стороны, я хотел бы видеть её покорность, но её нрав щекотал мне нервы и возбуждал инстинкты охотника и укротителя. А такая игра нравится мне гораздо больше.

Стряхнул пепел и перевёл взгляд на мониторы, которые показывали мою малышку.

Улыбнулся, когда увидел, с каким выражением на лице она снова переворачивает свою комнату вверх дном, потом гардеробную, а следом и ванную. Видимо что-то ищет.

Неужели она думает, что я оставил для неё где-то в комнатах телефон или ноутбук?

Наивная девочка.

Если снова начнёт всё крушить, то в этот раз точно получит по своей попке витамин «Р»*.

Усмехнулся, когда она плюхнулась на кровать и ударила по ней ладошками со всей злости.

— Артур Маркович, — позвал меня начальник охраны, войдя в мой кабинет.

— Что у тебя? — спросил небрежно, нехотя отрывая взгляд от своей девочки.

— Вашей девушке постоянно звонят её друзья. Они пишут смс-сообщения с требованиями дать подробные разъяснения, почему она так неожиданно уехала, — пояснил он виновато.

Пожал плечами.

— Но так растолкуйте им. Сделайте видеомонтаж с Еленой и разошлите всем тем, кто ещё не угомонился.

— Мы так и думали сделать, но сначала хотели получить ваше разрешение, — пояснил он.

— Иди и делай, — сказал ему.

Потом снова посмотрел на мониторы.

Лена теперь лежала на кровати, свернувшись в клубок, и обняла колени.

Её тело немного подрагивало. Нахмурился и приблизил её изображение.

Моя девочка плакала.

Вздохнул и покачал головой.

Для всего на этом свете есть определённое место, и всё должно быть на своём месте. Лена сейчас находится именно там, где и должна находиться — в моём доме и рядом со мной.

Сделал ещё пару затяжек и с остервенеем затушил сигарету.

Положил ладони на стол и склонился ближе к мониторам, глядя на приближенное лицо своей девочки.

Красивая… даже когда плачет.

Сжал руки в кулаки, чувствуя, как накатывает возбуждение.

Мне нравилось в Лене всё — и даже эта хрупкость и ранимость срывали мне крышу. Хотелось прямо сейчас броситься к ней в комнату и попробовать на вкус соль её слёз. Хотелось, чтобы она обняла меня за шею, сказала, что хочет меня и покорно раздвинула передо мной свои длинные ножки, а потом сказала бы, что я для неё — весь мир.

Тяжело выдохнул и вернул изображение в прежнее состояние. Отвернулся от мониторов и тряхнул головой.

Хотел дать ей привыкнуть к новому месту, чтобы дней пять перед ней даже не появляться, но, кажется, я погорячился. Моя выдержка не железная. Двух дней, думаю, хватит, чтобы она привыкла. А потом, я начну приручать её.

Трудно держать себя в руках, когда вот она — руку протяни и возьми своё…

Но пока нельзя.

Надел пиджак, сверху пальто и вышел из кабинета.

На глаза мне попалась управляющая моим домом — Анна Петровна. Седая, худенькая, маленькая, но с таким характером и волей, что любой мужчина позавидует.

— Артур Маркович, вы уже уезжаете? — поинтересовалась она хорошо поставленным голосом. — К ужину вас ждать?

— Нет, Анна Петровна, не ждите меня. Я заночую в городе и вернусь через два дня, — сказал ей и спросил: — Моего брата сегодня кормили?

— Да, Артур Маркович, сделали, как вы распорядились. Сегодня закончилось его наказание, и мы как следует, его накормили, дали воды, а потом вымыли его самого и сменили грязное бельё на чистое. — Отчиталась женщина. — Правда…

— Что ещё? — нахмурился я. Терпеть не мог каких-то накладок и неточностей.

— Он снова пытался выбраться и в этот раз до самой кости содрал кожу на одном запястье. Ему удалось освободить одну руку. Мы не стали пострадавшую руку заковывать обратно. Я распорядилась, чтобы приехал ваш личный врач, Марат Львович и подлечил его.

— Почему сразу мне не доложили?! — рявкнул я.

Она чуть поклонилась и произнесла:

— Простите, если провинилась. Но я решила в тот момент вас не беспокоить, так как вы были заняты Еленой Анатольевной.

— Как он сейчас? — спросил более спокойным голосом.

— Как всегда ругается матом и требует вас, — сказал она.

— Пусть требует, — хмыкнул я. — Позвони мне, когда Марат Львович его осмотрит и подлечит.

— Как скажете, — сказала она и снова чуть поклонилась.

— И ещё, — добавил я. — Внимательно смотрите за Еленой Анатольевной, чтобы она и в чём не нуждалась. Понятно? Я приеду через два дня и тогда, подготовишь её к ужину. К моему приезду пусть повар приготовит самые лучшие блюда. Всё в тот вечер должно быть идеальным, понятно?

— Всё сделаю, Артур Маркович.

Кивнул и ушёл.

Я всецело доверял своим людям. Они за меня готовы и жизнь отдать, если потребуется, и никогда не предадут и не сдадут. И это благодаря не только большим деньгам, которые я платил им за молчание, но и за те дела, которые я для них сделал, и делаю иногда.