Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 40

Адэр взял Эйру за руку и показал Брату шрам в центре её ладони:

— А это что? Она от счастья покалечилась? — Поднявшись, прошёлся по комнате. — Волки… да какие вы к чёрту волки? Перепуганные овцы.

— Духовный наставник тоже надумал сбежать? — спросила Эйра.

— Нет. Он сказал, что останется, даже если мы все уйдём. — Сибла выпрямил спину. — Но мы не уйдём.

— Тебя никто не заставляет возвращаться, — заметила Эйра.

— Иди и скажи своим дружкам, чтобы уходили из Рашора, — проговорил Адэр. — Я сегодня же аннулирую регистрацию Братства.

— Мы не бросим Людвина.

— Как тебе доверять? — промолвил Крикс. — Ещё одно убийство, и ты снова прибежишь. Или смоешься, чтобы я тебя не нашёл.

— Я не был к этому готов.

— А теперь вдруг готов?

Сибла обратил взгляд на Эйру:

— Я впервые видел смерть так близко. Она выбила меня из колеи. А теперь увидел твою руку и вспомнил, через что ты прошла. И я пройду. Я выдержу.

Проговорив ещё раз все детали операции, Крикс и Сибла удалились.

— Я уеду на рассвете, так что мы с вами не увидимся, — произнесла Эйра и, приблизившись к столу, спрятала письма в выдвижной ящик. — Удачного вам плавания.

— Ты едешь со мной, — сказал Адэр.

Она улыбнулась:

— Боитесь, что я отправлюсь в Рашор? Сейчас мне меньше всего хочется попасть в плен к бандитам. Поверьте.

— Я боюсь, что без тебя мне будет очень плохо. Иди отдыхай, утром я тебя разбужу, — промолвил Адэр и пошагал в свой кабинет.

Глава 9

*

Ориенты закрепили на палубе шлюпки и заняли свои места. Раздались непонятные команды. Язык морского народа никак не давался Адэру. Возможно, у ориентов другая «архитектура» ротовой полости, глотки и гортани. И, скорее всего, какой-то особенный слух. Слушая ориентов, Адэр не мог сообразить, где заканчивается слово, где начинается следующая фраза. Речь звучала подобно шуму волн — звуки накатывали, взгромождались друг на друга и, достигнув апогея, протяжно шуршали как галька под отступающим морем.

Прозвучало: «Бэцель Иштар!» Это словосочетание Адэр никогда не забудет и сможет вычленить из любого скрипучего шума. Находясь за сотни миль от Грасс-дэ-мора, ненавистный ракшад сумел влезть в его жизнь. Если расторгнуть договоры с Ракшадой и выдворить посланников хазира из страны, останется «Парус Иштар», останутся платья и украшения, с которыми Эйра не хочет расставаться, останется легенда о непревзойдённом лоцмане, и останутся двухмачтовые шхуны.

Над головой захлопали белоснежные косые паруса. Невольно пригнувшись, Адэр направился на корму.

Облокотившись на планширь, Йола наблюдал за двумя шхунами, шедшими за головным судном. Услышав шаги, оглянулся:

— Талаш сказал, что шторма не предвидится.

Талаш, охранитель Эйры, — ещё одно напоминание об Иштаре…

Парусник подкинуло на волне. Схватившись за перила, Адэр еле удержался на ногах и не успел повернуться к брызгам спиной.

— Здесь всегда так, — промолвил Йола. — Здесь встречаются два течения. Ветер боковой, то, что надо. Сейчас перестанем рыскать.

Адэр вытер рукавом лицо, оттянул от груди влажную сорочку. Следовало бы пойти переодеться в более подходящий для морской прогулки костюм. Но в трюме снуют охранители, растаскивая чемоданы и коробки с провизией. Слуги создают в каютах видимость уюта. А кают всего три: для Адэра и Эйры, третью каюту оборудовали под временную столовую. Остальные путешественники расположатся в отсеках, разделённых переборками. Слава Богу, эти шхуны ещё не использовали по назначению, и в трюме пахнет деревом и пластиком, а не рыбой.

— У парусников есть двигатели, как у машин, — промолвил Йола. — Нажал кнопку, дёрнул рычаг, и штиль нам не страшен. Чудно.

Адэр повернулся лицом к берегу, успевшему отдалиться. Дома ориентов, щедро залитые солнечным светом, походили на детские кубики. Крутой склон горы — с выдолбленной лестницей и раззявленными зевами пещер — сплющился. У подножия скал узкой лентой протянулся белый песок.

Если развернуть шхуны и направить их вдоль побережья, то через два дня покажется полуостров Ярул. Моруны заняли десятую часть страны и, похоже, их не волнует, что это территория Грасс-дэ-мора. Огромная территория с горными кряжами, долинами и рощами, реками и подземными озёрами. На полуострове даже есть каменистая пустыня.

— Мы идём кильватерной колонной, — проговорил Йола и начал долго и нудно объяснять предназначение каждого паруса.

Болтливость старейшины досаждала Адэру. Он ходил в море на шикарной яхте, которой управляли настоящие моряки, а не рыбаки, и никто не навязывал ему ненужные знания. Он не изучал морскую терминологию, а кутил с друзьями, среди которых был наследный принц Партикурама Норфал. Собственно, принцу и принадлежала яхта. У Тезара нет выхода к тёплому Тайному морю, а холодные моря, омывающие северное и восточное побережье державы, не располагали к увеселительным прогулкам.

Адэр никогда не упускал возможности сбежать из дворца Могана Великого и с удовольствием принимал приглашения Норфала. Тем более что Норфал, как и наследный принц Толан, разбирался в женской красоте.

Развалившись в раскладном креслице, Адэр пил вино, играл в карты и наблюдал за верещащими девицами в полупрозрачных купальных костюмах: лифчик и коротенькие шорты. Эйра вряд ли наденет такой костюм и уж тем более не появится в нём перед мужчинами. Интересно, она станет стесняться мужа? И как они буду заниматься сексом? Наверное, под одеялом и в темноте…

Адэр вытянулся. Моруна выходит замуж за любимого человека. Если Эйра любит его, то у неё никогда не будет мужа.

— На носу закрепили для вас кресло, — промолвила Эйра, втиснувшись между Адэром и Йола. — Там фальшборт повыше, не так дует.

— Фальшборт, — усмехнулся Адэр. — Говоришь как заправский моряк.

— Идите, а то Парень отгрызёт ножки.

— Проверю узлы на канатах, — произнёс Йола и пошагал по палубе.

— Ты меня спасла, — сказал Адэр и, повернувшись к Эйре, заскользил взглядом по ракшадскому платью с затейливой вышивкой. — Старик стал слишком болтливым.

— Он не был в Ориентале почти тридцать лет. Волнуется, как примут.

— Это мне надо волноваться. Я отправился в рискованное путешествие и тебя за собой потащил. А вдруг там живут людоеды?

— Меня не съедят.

— Я бы съел.

Не получив ответа, Адэр оторвал взгляд от натянутой на груди ткани.

— Если вы будете на меня так глазеть, — проговорила Эйра, — я больше не выйду из каюты.

— Ты вкусно выглядишь.

— Мне неприятно.

— Да брось, Эйра. Каждой женщине приятны комплименты.

— Я не хочу их слышать от вас.

Адэр мог бы приструнить её, но смотрел ей в глаза и понимал: она неточно подобрала слова и неправильно расставила акценты. То, что говорил её взгляд, нравилось Адэру больше, в сто раз больше: она смущена и взволнована, ей одновременно хорошо и плохо. И это «плохо» вынуждает её грубить, обманывать его и себя. Ему тоже хорошо и плохо: она рядом с ним, но не навсегда.

Эйра опустила голову. Немного постояла, взирая в доски под ногами, и пошла к трапу, ведущему в трюм.

Потекли дни. Эйра выходила на палубу, но к Адэру не приближалась. А он либо играл с Парнем, либо изучал документы. Его кресло перетащили к невысокой конструкции, возведённой ближе к корме. Йола хотел рассказать о предназначении этой постройки с узкими окнами — так называемой рубки, — но Адэр отмахнулся: не надо забивать ему голову чепухой. На боковой стене конструкции, обшитой пластиком, имелся выступ. Адэр складывал на него, как на стол, документы, сверху придавливал чашкой с кофе и, сидя в кресле, читал или писал.

Ориенты иногда останавливали шхуны, маневрируя парусами. Как опять же объяснил Йола, ложились в дрейф. Талаш пытался им доказать, что в светлое время суток можно двигаться без остановок: цвет и поверхность воды, форма волн и ветер подскажут об опасности. Однако ориенты не доверяли ему так, как когда-то верили Иштару. Ныряли в море и час или два не появлялись в поле зрения.