Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 57

Когда по Мадраби полетели крики: «Едут, едут!», не смутное беспокойство, а нешуточная нервозность и ощущение опасности вынудили строителей забраться на крыши и уже оттуда, издали, смотреть на десяток моранд, бегущих впереди процессии, на крепких всадников, восседающих на гнедых жеребцах. И было непонятно, кто опаснее: моранды или хмурые ветоны.

В центре небольшого отряда на пегих лошадях ехали три русоволосые женщины, облачённые, как и мужчины, в рубахи и штаны. Процессию замыкал автомобиль стражей. На капоте в лучах солнца золотилось изображение меча, обвитого колосками пшеницы — герб климов.

В резиденции правителя пульсировало затаённое волнение. Зная эмоциональность и непредсказуемость Адэра, советники терялись в догадках, к чему приведёт его встреча с морунами. Мужей устраивало положение дел, существовавшее до сегодняшнего дня. Совет не принимал участия в жизни жителей полуострова Ярул, не интересовался, сколько их, чем они питаются, во что одеваются, обитают в домах или в шалашах. И самое главное, на нужды населения из казны не уходило ни грасселя.

Услышав о приближении конной процессии, советники отставили недоеденные завтраки, разбрелись по кабинетам и приказали помощникам разобрать по приёмным ранних посетителей.

Придворные расселись в холле и принялись изучать сценарий предстоящего праздника «Ночь желаний», искренне надеясь, что гостьи правителя на него не пойдут. Этот праздник принадлежал морунам, это с их подачи страна устраивала народные гуляния в конце лета, когда на землю обрушивался сказочный звездопад. Виконт Ланир вряд ли сумеет воссоздать атмосферу времён династии Грассов. Моруны поехидничают, это не понравится правителю.

Когда Гюст вышел из замка, чтобы встретить гостей, Парень уже стоял возле парадной двери, наблюдая, как по главной аллее движется конный отряд. Гюст заволновался. С дворянами он разговаривал одним тоном, с простым людом — другим. Быстро менял маски, обращаясь то к мелкому чиновнику, то к начальнику отдела, а тут прибывает непонятно кто, вроде бы важные для правителя гости, но с виду совсем не важные: сборище из коней, зверей и людей походило на кочующий табор, измученный долгой дорогой.

Отряд остановился на площади, прилегающей к замку. Моранды выступили вперёд. Косясь на Парня, вытянули шеи, заводили носами, улавливая запах самца. Женщины и трое ветонов спешились, отвязали от сёдел дорожные сумки и, приблизившись к лестнице, уставились на питомца правителя.

Решив, что люди ждут приглашения, секретарь промолвил преувеличенно важным тоном:

— Рады видеть вас в резиденции Его Величества Адэра Карро.

Гости взошли по ступеням, Гюст посторонился и указал на двери, открытые караульными:

— Прошу. Слуги проводят вас в комнаты, где вы сможете переодеться. — Глянув на тощие сумки, с опозданием подумал, что у путников может не быть с собой выходных костюмов, и торопливо добавил: — Или умыться с дороги.

Наблюдая за происходящим из окна кабинета, Адэр испытывал смешанные чувства: досаду, разочарование, уныние. Вместо того чтобы приехать на автомобилях, предложенных климами, моруны прискакали на лошадях, окружив себя ветонами и морандами, будто в Грасс-дэ-море за каждым кустом прячутся убийцы. Да, Грасс-дэ-мор — не Тезар, но даже он, правитель, не разъезжает с таким эскортом охраны. Либо моруны до сих пор живут ужасным прошлым и боятся даже собственной тени, либо решили показать стране тех, кто охраняет их земли от чужаков.

Адэр запиской уведомил Эйру, что ей необязательно присутствовать на встрече. Она может увидеться с сёстрами, когда ей заблагорассудится. Распорядился провести гостей не в зал Совета, а к себе в кабинет.

Через полчаса Гюст объявил о приходе посетителей.

Закрыв самоучитель ракшадского языка, Адэр поднялся из-за стола, ответил кивком на сдержанные поклоны мужчин и лёгкие реверансы дам. Жестом предложил сесть на стулья, установленные посреди кабинета, и, опустившись в кресло, впервые задумался: а знают ли гости слот? Если они плохо владеют единым языком Краеугольных Земель, придётся звать Эйру.

Почувствовав его замешательство, женщина, облачённая в голубое платье жрицы, представилась Беалой и назвала имена спутниц и спутников.

Адэр пропустил имена мимо ушей. Его вниманием полностью завладела Беала. В неправдоподобно-янтарных глазах растерянность человека, только что оторванного от сна. В лице удивление, будто жрица внезапно упала с заоблачных высот в забытую реальность. Медленное, неловкое движение руки к плечу, чтобы поправить белую накидку. Казалось, что Беала пытается вспомнить что-то очень важное.

Адэр переключил внимание на её спутниц. Обе молоденькие, в скромных платьях, с гладко зачёсанными волосами. Одна черноокая, у второй глаза, как у Беалы, но с более золотистым оттенком. Адэр представлял морун этакими обольстительницами, которым ничего не стоит увести за собой любого мужчину, а они оказались обычными женщинами, и лишь глаза придавали их лицам колдовское очарование.

Спутники жрицы — чистокровные ветоны. В их внешности не было ничего выдающегося. Видные, сильные люди, но это можно сказать обо всём древнем народе, проживающем на ветонских землях.

— Мне говорили, что у жриц глаза василькового цвета, — сказал Адэр.

— У истинных жриц. После принятия сана. Меня выбрали сёстры. — Беала говорила рублеными фразами, будто приноравливаясь к непривычному языку. — Истинная жрица замуж не выходит. Я замужем. — Гостья указала на человека, сидевшего рядом с ней. — Мой младший сын.

— Приёмный? — спросил Адэр. Сын выглядел не намного моложе матери.

— Родной.

Адэр свёл брови:

— Простите за бестактный вопрос: сколько вам лет?

Беала с растерянным видом принялась перебирать пальцами длинные русые локоны, спадающие с плеча на грудь. Что не даёт жрице покоя?

— Пятьдесят четыре.

— Вы шутите! Я бы не дал вам больше тридцати пяти, — промолвил Адэр без толики лести и лицемерия.

— Замужние моруны стареют не так, как другие люди. — Наконец-то жрица справилась с акцентом, фразы стали более гладкими, голос зазвучал мелодичнее. Но пальцы продолжали делить локоны на тонкие пряди. — Мы не умираем от болезней и старости. Если муж проживёт сто лет, жена проживёт сто лет. Если он проживёт тысячу лет, она проживёт тысячу.

— Значит, вы бессмертны, — хмыкнул Адэр.

— Наверное, — промолвила Беала вполне серьёзно. — К сожалению, нет бессмертных мужчин, чтобы проверить. И несчастные случаи никто не отменял. И нас можно убить. Убить непосредственно моруну или её мужа. Поэтому с нами пришли неженатые сыновья.

— А если моруна не выходит замуж? Не везёт ей, и всё. Сколько она живёт?

— По-разному бывает, — уклончиво ответила Беала и, сложив руки на коленях, сменила тему. — Мы приехали выразить вам свою признательность за то, что вы вспомнили о нашем народе. После беседы мы сразу уедем.

— Не останетесь на праздник? — удивился Адэр.

— Нет.

— Когда вы последний раз покидали полуостров?

— Это наш первый выезд.

— Не хотите посмотреть страну?

— Мир, который нас отверг, нам не интересен, — отрезала Беала.

Адэру пришлась не по душе роль просителя и услужливого хозяина.

— Назовите хоть одну страну, где не было войны, — бросил он, откинувшись на спинку кресла.

— Эта земля залита кровью не врагов отечества, а женщин и детей. Нам больно по ней ходить.

На этом беседу можно заканчивать. О чём говорить с людьми, которые живут прошлым? Они сами стали пережитком прошлого.

— Мы знаем, что вы много делаете для страны, — заговорила черноглазая моруна. — Очень много. Вы строите города, обрабатываете поля, заботитесь о сиротах и стариках, защищаете детей и женщин. Мы слышали о культе ребёнка. Но вы не затрагиваете вопросы брака и семьи.

— Мы не говорим, что вы должны это делать, — подключилась к разговору вторая спутница жрицы. — Мы просто говорим.

— В языке морун нет слова «должен», — вставила Беала. — Вы можете представить народ, у которого отсутствует понятие «долг»?