Охота на разведенку (СИ) - Зайцева Мария - Страница 22

— Паша, — Марина развернулась, принимая игру, потому что, само собой, никогда Евгения не увидит эту запись с видеокамер, — ну мы же с тобой договоримся?

Она потянулась, сняла невидимые пылинки с воротника строгого костюма охранника, улыбнулась скромно и невинно. Паша, счастливый муж и отец двухлетнего сорванца, с удовольствием подыграл:

— Ну поглядим, было бы о чем договариваться…

Марина рассмеялась, чувствуя, как от невинного дружеского флирта расслабляется напряженная с утра пружина в теле, подняла голову и натолкнулась взглядом на Олега.

Он стоял напротив, метрах в двух от них, и прекрасно все видел и слышал. И, судя по суженным в ярости глазам, понял по-своему.

Марина представила, как эта сцена смотрится со стороны, и сердце опять заколотилось.

Хотя… Какое ему дело?

Она ничего не обещала, а вот его поведение…

Марина упрямо сжала губы и с вызовом посмотрела на Олега.

Паша, тоже обратив внимание на него, хмыкнул, и, пробормотав, что он здесь неподалеку присмотрит, отошел обратно на свой пост.

Олег все стоял, сверлил ее злым взглядом, не делая попытки подойти, и Марина, чуть поколебавшись, все же вышагнула за пределы салона. Вопрос с брошью надо было решать.

Она не стала подходить близко, справедливо опасаясь, что тело опять может подвести, да и пялились на них из салона, не скрываясь совершенно.

— Привет!

— Ну привет. Договариваешься, значит?

Голос его звучал чуть хрипловато и очень зло.

Марину задел его тон.

— Это тебя касается?

Она постаралась, чтоб интонации отдавали холодом. И взгляд не подвел. А то очень уж хотелось рассматривать жадно крепкую, плечистую фигуру, вспоминать вкус губ, ощущение горячего дыхания на шее…

Так, стоп!

— Меня все касается.

Вот это ничего себе! Нахал какой!

— С чего бы? Я не твоя собственность, ты меня не купил. Хотя старался.

В голосе, помимо желания, прозвучали обиженные ноты.

Олег, видно тоже припомнив выражение ее лица, когда вчера, швырнув карточку под ноги, Марина выбиралась из Хаммера, немного смутился.

— Слушай… — он шагнул к ней, и голос его звучал даже примирительно, — я, может, неправильно…

— Нет, все правильно, — перебила его Марина, — товарно-денежные. Но я не товар. Хотя, наверно, по моему поведению этого и не скажешь. И мне такие отношения не нужны. Мне вообще с тобой отношения не нужны.

Она говорила и чувствовала, как рвется что-то в груди, как давят ее ее же собственные слова, как тяжело удержаться с прямой спиной перед ним.

— Марин…

— Олег, — она не выдержала, шагнула, сокращая расстояние, ощущая, как от его близости начинают дрожать ноги, — мы с тобой неправильно начали. Не с того. Вернее, ты, наверно, с того… Как привык. Я не привыкла. И не собираюсь. Мне некогда. У меня сын, работа, свои проблемы. Мне не надо это все, понимаешь? Я уже нажилась так, ничего не соображающей дурой. Не хочу больше. Извини.

Увидела в его руках сверток.

— Это брошь? Спасибо!

Он, словно в слоу мо, протянул руку, вложил пакетик в ладонь. Горячие пальцы скользнули, чуть царапнув подушечками.

Прямо по сердцу.

— Прощай.

Марина развернулась, не дожидаясь ответа, и быстро пошла в салон.

Не оглядываясь. Привычно надевая на лицо улыбку. Сжимая в руке сверток.

И нет, слез не было.

17

Олега ждали в Москве. Очень ждали. Собственник корпорации, на которую он работал последнее время, пару лет назад отдавший ему на откуп все развитие восточного направления, включающего Россию, Китай, Индию, Японию и парочку мелких стран, внезапно приехал в Москву и теперь вызывал всех руководителей на ковер.

Очень не вовремя.

Олегу необходимо, жизненно необходимо было остаться здесь, в этом маленьком, но стратегически важном для бизнеса городе. Рядом с неуступчивой, капризной Красной Шапочкой, возле которой так много внезапно объявилось волков.

Да и сама она, резко взбрыкнув непонятно отчего(хотя все понятно, на самом деле, чего уж непонятного?), и кинув чуть ли не в лицо ему карточку, не хотела мириться.

Олег, которого сначала накрыло яростью от ее поступка, затем остыл немного и постарался вникнуть в ситуацию. Хоть и странную, но решаемую.

В итоге пришел к выводу, что дело не в содержании, а в форме.

Слишком категоричен он был, напорист. И в самом деле, сразу после секса дать ей деньги, практически в лифчик сунуть, как проститутке… Она имела право обидеться.

Но Олег, привыкнув к более простым нравам в его кругу, где такое было делом самым естественным, как-то упустил из виду, что Марина совсем из другого теста.

И хотя, на его взгляд, это была дурость и ханжество, но понять ее, конечно, можно.

Накосячил. Надо исправлять.

А зачем ему такие пляски вокруг временной женщины… Ну, с этими вопросами он будет разбираться потом.

Утром, решив основные задачи по работе, пошел мириться. Прихватил из машины брошку, как предлог, сунул в сверток кое-что еще, от себя, чтоб почувствовала разницу.

И чуть все не пошло прахом, когда увидел, как амбал-охранник внаглую клеит ее прямо на рабочем месте.

Вот еще чуть-чуть, и полетел бы тупой качок в сторону, а утащенная прямо с рабочего места Красная Шапочка получила бы очередной незабываемый опыт секса в экстремальных условиях.

Но переборол себя. Не зря же директор. Бля. Умеет сдерживаться.

Марина шла к нему, а Олег, дико злясь на ситуацию и непроизвольно любуясь ее до невозможности сексуальной в этом розовом халатике фигуркой и раскрасневшимся лицом, успокаивался.

Готовился к разговору. Хотел объяснить, хотел решить вопрос.

Вот только их с Мариной цели не совпали.

Поэтому, оценив ее состояние, Олег не стал препятствовать. Внимательно послушал бред, что она несла. Отдал сверток. Посмотрел вслед.

И даже за руку не попытался взять, хотя очень хотелось. Прямо все в нем дымилось от желания!

Глупая, глупая Красная Шапочка!

С чего-то решила, что она что-то решает!

Олег стрельнул выразительно взглядом в амбала охранника напоследок и пошел работать.

Пусть немного придет в себя, успокоится, подумает.

Подарок посмотрит. Оценит.

А он вечерочком встретит. Пообщается.

В этот раз без секса. Ну, или не сразу. Хочет, чтоб возле нее потанцевали? Он потанцует. Даже с удовольствием. Давно такого удовольствия, такого азарта не было.

Весь день, вспоминая нежные, упрямо сжатые губки Марины, ее стройные ножки в прозрачных чулочках, плавно покачивающиеся бедра, обтянутые розовой тканью халатика, Олег непроизвольно улыбался, что, кстати, никак не сказалось на рабочих вопросах.

А вот вечером, с досадой читая сообщение от секретаря учредителя корпорации, Олег не выдержал, и спустил-таки пар на не вовремя подвернувшемся главном инженере.

Тот потом, отпаиваясь у себя коньяком, еще долго перебирал обновленный и исправленный проект по косточкам, пытаясь понять, чего такого криминального в предложенной им форме проемов.

А Олег, уже сидя в самолете, успокаивал себя тем, что приедет через пару дней. И все решит. И никуда Марина от него не денется. Не успеет просто.

18

Марина вышла с работы, поежилась, плотнее запахнулась плащиком и побежала на остановку. Октябрь пришел с настоящими осенними морозами, миновав пору бабьего лета как-то очень уж быстро.

Раз — и нет ничего. Только воспоминания остались о тепле и ласковом скольжении солнечных лучей по щекам.

Как и у нее…

Подавив неуместную ассоциацию, Марина зло качнула головой.

Все было правильно. Все она сделала так, как надо.

И то, что Олег больше так и не объявился после их последнего разговора, служило лишним доказательством.

Прошло уже две недели, длинных и выматывающих. В основном, за счет того, что мысли в голове так и не успокоились.

Марина постоянно вспоминала, думала, переживала. Потом ловила себя на этом, злилась, запрещала себе такое поведение.