Сделка с Ведьмой (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 23

— Ты мне тоже дорог, Макс. И ты — молодец. А теперь, перед массажем, давай-ка ты попробуешь встать.

— Что? Лима, я не могу…

— Можешь, Макс. Ты все можешь.

Она подошла к нему со спины и положила ладони на виски.

— Закрой глаза и отпусти свои страхи, Макс. Вспомни, как ты бегал, ходил, прыгал, плавал… вспомни подробно эти ощущения… Вспомни, как стопа твердо ступает по земле и как работают твои мышцы…

— Помню… — выдохнул он. — И так хочу снова ходить…

— И обязательно пойдешь… Не открывай глаза, а медленно поднимай свое тело на руках и вставай на ноги…

Макс продержался на ногах ровно семь секунд и рухнул обратно в кресло.

— Я стоял! Лима!!! Я стоял!!! Я хочу снова встать!

— Нет! — остановила она его.

— Но почему? Ты же видела сама! Меня ноги держали!

— Макс, ты мне веришь?

— Верю, конечно.

— Вот и верь сейчас. Этого было достаточно. Это невероятный прогресс, но больше нельзя. Давай-ка перебирайся на кровать, надо размять мышцы и нанести мазь.

— Диктаторша, — пробубнил Вербицкий. Но в его голосе не была раздражения или злости. В нем было предвкушение и радость. — Моя диктаторша.

Лима рассмеялась.

— Твоя, твоя…

И тут, дверь распахнулась, являя перед Максом и Лимой взъерошенного и взволнованного Фому.

— Твоя-у мать вернулась!

Лима сделала массаж Максимилиану и нанесла на его тело свою магическую и целебную мазь и потом, еле сдерживая свой гнев, направилась в домик своей матери.

Фома шел следом, мысленно посылая Африке и Ведьме Старшей мыслимые и немыслимые кары.

«Я их в гусе-униц превращу! Я их крокоди-улам скормлю! Африку на-у сумочку пущу!»

Лима ворвалась в домик и с порога воскликнула:

— Как ты могла так поступить?! Ты же дала мне магическое обещание, что не будешь вмешиваться в мою работу!

— О! Дочь моя! Как я рада тебя видеть! А что ты так раскричалась? Подумаешь, небольшой сюрприз для твоего мужчины оставила…

— Сюрприз?! Мама! Ты совсем что-ли повернулась на своей любовной магии?

— Мужика-у ей надо-у, а то совсе-ум от рук отбилась и уже-у всяких коше-ук драных слушает, — изрек Фома.

— Замолчи-у, неуч мордатая, — произнесла Африка, что возлежала на подушках, словно царица.

— Ха-ха! — воскликнул Фома. — Как ра-уз ты и показала-у свой уровень знаний, старуха-у!

— Шшшш!!! — зашипела Африка. Она вздыбила шерсть, засверкала глазами, словно самоцветами и выпустила длинные и острые когти.

— Рика! Прекрати, дорогая! Мы не будем ссориться, тем более мы сами виноваты.

— Конечно, виноваты! — всплеснула руками Лима. — Мама! А если бы ты больше выплеснула своей магии и она бы коснулась и меня? Ты понимаешь, что было бы тогда?

— Ты бы соединилась со своим мужчиной. С Максимилианом… — мрачно произнесла Елена Алексеевна.

— Вот именно! А я еще не выполнила свою работу! Меня бы наказали! Лишили бы магии!!! МАМА! Меня. Бы. Лишили. Магии. На неопределенный срок. Ты понимаешь?

Женщина подошла к своей дочери и крепко ее обняла.

— Прости меня, дочка. И знай, я никогда бы не навредила тебе. Никогда. Даже использовав больше обычного своей магии, я бы ни за что не подвергла бы тебя опасности. Просто знай это. А твоему мужчине это нужно было, я видела. Поверь мне.

— Мама. Я тебя конечно люблю. Но я тебя умоляю, больше никогда не смей влезать в мою работу! Иначе я не ручаюсь за себя!

— Поняла, поняла! — подняла вверх руки Елена Алексеевна. — Клянусь, что больше не буду.

— Лима-у… Клятва-у… — напомнил ведьме Фома.

— Точно! Клятва! А ну-ка, расскажи-ка мне, моя любимая мамочка. Как это ты обошла клятву?

— Ой, — прикрыла рот ладошкой Ведьма Старшая и покосилась на Африку.

— Не «Ой», а рассказывай.

Ведьма рассмеялась и сказала:

— Хорошо. Слушай.

— Почему ты мне раньше не сказала, что Африка обладает такой особенностью? — сокрушалась Лима. — Я же твоя дочь, а не просто какая-то прохожая!

Африка и Елена Алексеевна переглянулись.

— Прости дочка, но есть некоторые вещи, которые не стоит тебе знать… Это было только во благо.

Лима лишь рукой махнула. Ее мать в своем репертуаре. Порой, она напоминала Лиме не зрелую женщину, а тринадцатилетнюю девчонку! Все же, долгая жизнь накладывает свой отпечаток на личность.

«Просто-у мужика-у ей надо-у», — мысленно и на полном серьезе сказал Лиме Фома. — «И тогда-у дурь из головы-у выйдет. И Африке-у надо. А то-у слишком умная…»

«Наверное, ты прав, Фомочка. Совсем они уже с катушек слетели. Не дай Геката, моя мать станет такой же дурной, как те ведьмы из лавки!»

«Ох! Свят! Свят! Свят!» — мысленно воскликнул Фома. — «Она-у итак у тебя-у иногда-у странная».

— Лучше скажи, Лимочка. Твоему Максику понравился мой сюрприз? — с предвкушением поинтересовалась ведьма старшая.

Лима скривила нос.

— Не называй его так. И в наказание тебе за тот поступок, я ничего не расскажу.

— Лима! Не поступай так с матерью! Давай-ка рассказывай и в подробностях!

— Нет, — упрямо ответила она матери. — Вот и мучайся догадками теперь. Фомочка, пошли. Нас Макс ждет. Будем купаться и загорать у бассейна.

— Ура-у! — воскликнул Фома.

— Будь потише-у, а то своими криками привлека-уешь излишнее внима-уние, — недовольно произнесла Африка.

— Разуй глаза-у, старушка или очки-у надень! Здесь кроме-у ведьм никого-у нету! — немного грубо и вполне заслужено ответил ей Фома.

— Мане-урам тебя-у никто-у не учит, глупый ко-ут, — фыркнула Африка. — Не зря-у тебя Фомой обозвали. Это-у имя отражает твою глупую суть!

— Африка! — грозно воскликнула Лима. — Мама укажи этой кошке свое место! Я не позволю никому обижать Фомочку!

— Рика! Не обижай фамилияра моей дочери!

Фома обижено выпятил нижнюю губу и, грустно прижав ушки к голове, пошел на выход.

— Да-у ла-удно вам, — вновь фыркнула вальяжно Африка. — Пошутила-у я…

— Шутка шутке рознь, — недовольно сказала Лима и спросила свою маму. — Я тебя мам, конечно люблю, но все таки я здесь на работе и…

— Я тебя поняла, — улыбнулась Елена Алексеевна. — Прости за Рику, у нее иногда бывают дни плохого настроения. Мы сегодня же улетаем, точнее прямо сейчас, так как меня вызывают. Нужна моя помощь в одном деле.

Лима счастливо улыбнулась. Фома тоже облегченно выдохнул. Как же хорошо, что эти две ненормальные сваливают.

— Я хочу пожелать, чтобы твой Макс скорее выздоровел и пошел на своих ногах, и вы с ним заделали прекрасную ведьмочку! Я так хочу внучку!

— Может быть, ты лучше родишь еще одну дочку и выйдешь замуж, а, мам? — раздраженно спросила ее Лима.

— Ты что! Какое, замуж? — воскликнула Елена Алексеевна. — А дочку еще одну хотела бы, да вот только мужчины подходящего нет…

— А мой отец?

Ведьма нахмурилась.

— У него уже есть своя собственная семья, Лима. Да и времени прошло слишком много. Наша связь оборвалась, я проверяла.

— Ясно, — вздохнула Лима. — Тогда пока, мам.

— Пока, дочка.

Ведьмы обменялись поцелуями и объятиями, и когда Лима ушла, Елена Алексеевна очень серьезно произнесла:

— Не упусти свой шанс, дочка.

Лима подтянулась на руках, села на бортик бассейна, где мягко плескалась голубоватая вода, и потянулась за большим махровым полотенцем. Вытираясь, она чувствовала, как Макс ее разглядывает.

Солнце ярко светило высоко в небе. День был великолепный. На ясном голубом небе не было видно ни облачка. Густой аромат цветов наполнял воздух и громко щебетали птицы. Настоящий Рай.

— Ну что, поплаваешь со мной, Макс? Ты же знаешь, что я тебе не позволю утонуть…

— Знаю, — улыбнулся мужчина. — Ладно, уговорила.

Фома, что лежал на шезлонге в своих красных плавочках и загорал, с интересом взглянул на Макса, что сидел в своем кресле в пляжных шортах.

— Давно-у пора, — изрек Фома и оглянулся. Никто из посторонних его не слышал? Но нет, все в порядке.