Судьба на выбор. История попаданки (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 20

Такая страстная натура, а спит точь-в-точь как его дочурка Мари.

Он тихо вошёл в её комнату и остановился, не в силах отвести глаз от этого прелестного личика. Тёмные волосы разметались по подушке. Алые губы открыты. В тусклом неровном свете казалось, что на её щеках играет румянец.

Она была очаровательной, несмотря на храп. Высокая грудь приподнималась в такт её вздохам.

И Алишеру вдруг хотелось не только смотреть на Сару, но и…

Он хотел её и прямо сейчас. Собственно, желание родилось ещё в ту проклятую ночь, которая должны была стать брачной.

«Чем же ты меня так привлекаешь, Сара?» — подумал Алишер.

Не ожидая от самого себя, он нежно провёл пальцем по щеке жены.

Она открыла глаза, сонно посмотрела, улыбнулась и произнесла:

— Ну, хоть во сне ты нормальный, Алишер. Ах, вот бы в реальности с тобой заняться любовью, а не в фантазиях…

Она вздохнула, перевернулась на левый бок и тихо засопела.

Алишер замер.

Она мечтает о совместной ночи с ним? С НИМ?

Он озадачено и удивлённо посмотрел на соблазнительную фигуру жены и покачал головой.

«О чём я только думаю?»

Поднял с пола одеяло и осторожно им укрыл девушку.

Взъерошив свои волосы, он вздохнул и также тихо покинул покои жены.

Приём в честь дня рождения модного дома Dior был не просто фееричным, а невероятно сказочным!

Елена смотрела на убранство залов, на разряженных гостей и диву давалась, сколько роскоши во всём этом!

Балы, которые устраивал её отец, можно смело называть нищенскими и убогими.

Блеск хрустальных люстр, звон бокалов с шампанским, где только одна бутылка стоит как весь её месячный гонорар. Драгоценности на женщинах и мужчинах поражали воображение!

Столько блеска она не видела никогда.

К Елене подошёл Мэт Найтли. Тот самый ассистент Рафа Симонса, который одним звонком перевернул всю её жизнь!

Теперь Сотникова Елена жила в Париже и работала на Dior. Её вышивкой восхищались. Она с удовольствием обучала своей технике других мастериц. С ней советовались, какой рисунок сделать на той или иной модели. Так не ценили её умение даже в родном мире! Елену поселили в роскошные апартаменты при модном доме и ей платили достойную зарплату. Она впервые была счастлива. До сего момента.

На этом приёме она чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала о чём можно говорить с этими людьми.

Елена надела восхитительное вечернее платье от Dior, сделала укладку, макияж и не узнала себя. Невзрачная внешность пропала. Елена выглядела роскошно. Но неуверенность и страхи никуда не делись.

— Скажи честно, радость моя, прекрасная Елена, ты хочешь через десяток лет таскаться на такие приёмы — с литром лака на черепушке, с липовыми губами — и строить глазки старпёру с геморроем, надеясь, что он расщедрится на колечко? Почему ты до сих пор ни с кем не познакомилась? Смотри сколько молодых мужчин в самом соку и смотрят на тебя так, словно хотят скушать.

Елена шокировано уставилась на Мэта.

Мэт был геем. Ей пришлось свыкнуться с мыслью, что в этом мире есть люди, которые предпочитают людей своего же пола. Дико, удивительно, но со временем привыкаешь.

— Ещё чего, — рассмеялась она. — Я сама себе могу купить кольцо, Мэт. А эти мужчины подходили и пытались познакомиться, но…

— Но?

— У того, что в ухе серьга, дурно пахнет изо рта. Меня чуть не стошнило.

Мэт хмыкнул.

— Либо зубы не почистил, либо завёл глистов.

— Вон тот низенький с крашеными волосами, обслюнявил мою руку и сказал, что хочет уединиться со мной в одной из комнат. Был ещё один экземпляр, довольно красивый и мужественный. Он сказал, что красивее меня нет никого в этом зале, но стану ещё краше, если закажу у него новую грудь и губы.

— Боже, Леночка. Они идиоты! Ты достойна настоящего мужчины!

— Вот и я о том, — улыбнулась Елена. — Здесь достойных я не увидела, кроме тебя, Мэт.

Он рассмеялся.

— Увы, дорогая моя, но у меня уже есть пара. — Но он тут же стал серьёзным. — Только прошу тебя, пообещай, что не будешь делать грудь и губы. Ты настоящая красавица, Елена. Не уподобляйся этим куклам!

Оба перевели взгляд на другой конец зала. Две ненатуральные блондинки лет за сорок, с пухлыми губами, готовыми треснуть от бесчисленных инъекций, и совершенно одинаковыми носами, заученно хихикали над остротами пожилых спутников, у которых на руках темнели старческие пятна, а объемистые брюха нависало над поясами.

Елена отметила, что у одной из дамочек поехал чулок. И стоптанные туфли также не пропустила.

Елену пробрала дрожь. Нет. До такого она никогда не докатится. Было жаль этих женщин. Это было даже не смешно. Это было трагично.

— Обещаю, Мэтт, — серьёзно сказала Елена.

Она даже в страшном кошмаре не могла представить, как ложиться под нож хирургу и что-то меняет в себе.

Она насмотрелась передач и наслушалась от жертв пластики, какие бывают последствия.

Да, внешность Елены кардинально отличалась от Сары, но она уже привыкла видеть себя не молодой девушкой, а взрослой женщиной. Зато теперь у неё своя собственная жизнь и она не зависит ни от кого. Она сама себе хозяйка и довольно успешная.

Что ещё надо?

Всего лишь любви.

— Мэт, я пожалуй поеду домой. Проводишь меня до такси?

— Но ещё будет салют и торт! — воскликнул Мэт.

— Я уверена, что салют можно будет посмотреть у тебя в истории инстраграмма. А торт… Ты же украдёшь для меня кусочек?

Мэт рассмеялся.

— Обожаю тебя. Конечно украду. И даже не один кусочек, а целых два или три.

Елена уехала на такси домой.

Её квартира находилась на седьмом этаже элитного дома. А на первом этаже как раз пасполагалось ателье дома Dior.

Поднимаясь по ступеням, она размышляла о своей новой жизни и о том, что Мэт всё-таки прав — начать отношения с мужчиной ей необходимо. Только есть одно но — Елена понятия не имеет, как на практике происходят эти «отношения».

Дома она с удовольствием сняла с себя нарядное платье, украшения и смыла косметику.

Какая-то дикая усталость навалилась на её плечи, и Елена понимала отчего — от одиночества.

Оказывается, быть счастливой, довольствуясь только своей независимостью и успешностью, невозможно. Нужен кто-то рядом, кому можно рассказать об успехах или неудачах, кого можно обнять ночью во сне…

В том мире её никогда не посещали такие мысли…

«Может, собаку завести», — подумала Елена, засыпая.

Короткая ночь уступила своё место утру — прохладному и сырому, но не менее прекрасному.

Трудолюбивый дворник уже расчищал тротуары от осенней листвы.

Начинался новый день.

Но так как это было воскресенье, многие жители Парижа ещё сладко спали.

И вдруг, в крепкий сон Елены ворвались неприятные звуки.

Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!

Она поморщилась и перевернулась на другой бок.

Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!

— Что такое! — завопила Елена, подскакивая на кровати и сбрасывая с себя одеяло.

Она начала осматриваться, не понимая, что её разбудило и даже напугало.

Дзынь-дзынь-дзынь!

— В дверь звонят… — вслух сказала она, ещё до конца не проснувшись.

Взглянула на время на телефоне. 5.05 утра.

Кто в такую рань рвётся к ней? Тем более, в воскресенье!

ДЗЫ-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-ЫНЬ!

Елена, морщась, вздохнула, поднялась с постели и завернулась в тёплый халат.

Она подошла к входной двери.

— Лье-е-эночка-а-а! — заорал кто-то снаружи.

Елена невольно улыбнулась. Приятно, что она кому-то небезразлична и что её имя выкрикивают во весь голос.

Елена посмотрела в глазок.

Никого.

Подумала, посмотрела опять.

По-прежнему никого.

Прислушалась.

Хрип и сопение.

Может, маньяк?

Елена прикинула, не вернуться ли ей в постель, чтобы дождаться более приличного времени, а уж затем проверить, в чём дело.