Рассвет и закат (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 24

И то. Фундамент был серьезным, хоть ты осаду держи.

– Сходим туда? Пожалуйста… там свет есть?

– Есть, – кивнул Михаил. – Но фонари я лучше с собой возьму. Так, на всякий случай.

И удалился.

Кирилл коснулся плеча девушки.

– Ты что-то чувствуешь?

– Не знаю. Просто не знаю… надо посмотреть, вот я и смотрю.

– Хорошо, как скажешь. Тебе точно ничего не нужно? Вода, соль, может, еще что?

– Нет. Пока перебьюсь.

– Не молчи, говори, как что-то понадобится.

– Договорились, – согласилась Ирина.

И дождавшись Михаила с тремя здоровущими фонарями, проследовала в подвал.

Подвал был тоже капитальным.

Широкая лестница, скат для бочек, кладка из здоровущих камней, которые и слон с места не вдруг сдвинет, раствор, ничуть не выкрошившийся за это время – умели люди строить!

Какие там капремонты? Тогда и слова-то такого не знали!

Сухо, чисто, запах, правда, какой-то странный, но это тоже объяснимо. Мало ли кто и что тут сдохло? Да и не сильный он, вентиляция тут отличная. И неудивительно, строили дом на совесть.

Ирина полностью положилась не на зрение, а на осязание. Глаза она держала открытыми ровно на столько, чтобы не вписаться в стену или не упасть.

Давным-давно подвал разделили на несколько десятков отсеков, и большинство из них были забиты какой-то пакостью, которую еще не на всякой помойке без доплаты примут.

Ирина шла мимо, касалась то одной двери, то другой….

– А что там?

– Не знаю…

Шаг, еще один… осторожно!

Ирина замерла, не сделав еще одного шага.

– Ириш? – уловил неладное оборотень.

– Ты ничего не чувствуешь?

– А что именно надо?

– Запах. Или что-то еще…

– Ну да. Тут крыса, что ли, сдохла?

– Нет, – Ирина фыркнула, и это неожиданно прозвучало очень громко. – Не крыса. Вовсе не крыса…

– А что?

– А то… домкрат есть?

– Есть, наверное…

– Неси.

– Зачем?

– Будем вот эту плиту поднимать, – Ирина коснулась одной из плит пола, на первый взгляд такой же, как и другие.

– Зачем?

Это спросил уже Михаил. Кирилл оказался умнее, молча отправившись за домкратом.

– Потому что я так хочу.

– Знаете, девушка…

– Я – догадываюсь. А знать предстоит вам, я туда не полезу, – отрезала Ирина. Чутье явственно говорило ей, что там… нечто.

И что это нечто ей решительно не понравится.

До возвращения Кирилла все молчали.

Оборотень принес ломик, домкрат, какую-то железяку, которую Ирина сразу даже не опознала…

Сил у двоих сослуживцев хватило с лихвой. Да и не было сегодня в доме никого постороннего. Так оно надежнее…

А вот запах, который хлынул из-под плиты, Ирина опознала сразу. Пропавший рабочий нашелся, а что в таком некондиционном виде…

Уж извините. Результат поиска никто не оговаривал.

Кто-то другой мог бы завизжать, впасть в истерику…

Ирина опустилась на колени, потом легла на живот, достала телефон и подсветила перед собой в яму.

– Надо же! Никогда не рассчитывала такое увидеть!

Мужчины рядом были не кабинетной породы, мертвецами их было не напугать, даже самыми, что ни на есть страшными, а потому через пару секунд в яму вглядывались уже трое.

– Спихнули его сюда, что ли? – озвучил Кирилл.

– Если и спихнули, то без сознания, – отозвалась Ирина.

Страшноватая смерть. Жуткая.

Оглушили, спихнули, да и камнем прикрыли. Кислорода бедняге не хватило, так и задохнулся, не приходя в сознание. Судя по позе, в которой располагалась мумия… ладно, пока еще не мумия, но труп однозначно. Разлагался он просто очень плохо, микроклимат ловушки способствовал сохранности тела. Сухо, холодно…

– А сам не мог упасть?

Ирина пожала плечами.

– Не знаю. Сам упасть, сам накрыться… кто у вас работы проводил?

– Думаете, он причастен? Я местных работяг нанимал, в основном. Работу дать хотелось.

– Это – местный? – уточнила Ирина, глядя вниз. – Кто-то пропадал?

– Нет. Это гастарбайтер. Я их потом нанял. Одна бригада запила, а такое я не спускаю. Работа стоит, а они водку льют. Пришлось разогнать, да и нанять этих абреков.

Ирина покосилась, но ничего не сказала.

Не время объяснять человеку, что расизм вообще-то гадость. А сволочь – не национальная и не половая, а видовая принадлежность. Черт с ним, пусть пока походит неразъясненным.

Вместо этого…

– Зря вы на мужиков разозлились. Я же сказала – они не виноваты. Дом виноват.

– Ага, у плохого танцора полы кривые и яйца большие, – отмахнулся Михаил.

– Нет. Просто этот дом ждал своих хозяев. А чужаков он по-прежнему будет жрать. Пока не успокоится, не насытится…

– С этим что-то можно сделать?

– Не приглашать чужаков, – честно ответила Ирина.

Михаил покривился, но спорить не стал. Девушка пожала плечами.

Можно-то можно, но рассказывать об этом ее не тянуло. Жертвоприношения могли бы поправить ситуацию, но как вы отреагируете, узнав, что для улучшения ситуации надо зарезать и сжечь примерно штук пятьдесят крупного рогатого скота?

Можно и меньше. Можно всего десять, но людей. И лучше – сволочей. Воры, насильники, убийцы, в дело пойдет все. Хотя убийцы лучше всего. Маньяки – вообще идеально.

Кто-то верит, что нужны невинные жертвы?:

Забудьте!

Если богу приносят кровавую жертву, значит, это темный бог. А невинная жертва на то и невинная, чтобы сразу после жертвоприношения отправиться по месту назначения. В рай.

Называется – мартышкин труд. Бог от такого только обидится.

Это, конечно, не бог, но энергетика тут темная, злая, недобрая… в самый раз штук шесть сволочей пошли бы. Соседей не предлагать.

Ирина не стала об этом говорить. Промолчала. Вместо этого она посмотрела вниз.

– А тут пруд есть?

– Есть.

– Может, в пруду поискать?

– Надеетесь, найдем корону Карла Первого? – съехидничал Михаил, который Конан Дойла в детстве читал и про "Обряд дома Месгрейвов" отлично помнил.

– Не думаю. Даже Романовскую корону не найдем, – отмахнулась Ирина. Но что-то здесь наверняка было, и интересно, куда оно делось.

– Думаешь? – прищурился Михаил.

– Уверена. Идеальное место для хранения всяких радостей. Сюда что ни сложи, оно цело останется, каменный мешок, без доступа воздуха, без доступа крыс или мышей… чего еще надо?

Михаил откровенно задумался.

– Просто так не вывезли бы, наверное. Я же первым делом и забор и ворота поставил. И камеры тоже…

Ирина фыркнула. А то ж! Хоть и шипел Михаил на неведомых ей гастарбайтеров, но и своим соотечественникам цену знал. Не поставишь ворота – раскрадут все, хоть ты гвоздями прибивай.

– И собак у меня здесь восемь штук.

– Сколько?! – ахнула Ирина.

– Восемь. Может, еще будут, – ухмыльнулся Михаил. – Мужик у меня такой работает – кому расскажи, не поверят. Через это дело он и с женой развелся, не выдержала она конкуренции с живностью. А он продолжает. Подбирает собак, лечит, пристраивает, барбосы за него в огонь и в воду. И понимает ведь, кто к кому, собаки-то всем разные нужны. Кому двор охранять, кому с ребенком гулять, кому еще какая.

– Талант.

– Ага. А ведь обычный работяга, ПТУ закончил, то ли слесарь, то ли токарь, я уж не помню, на заводе работал, потом, как завод развалился, калымить начал, – похвастался Михаил. – Ну а по животным – это он так…

– Ему бы кинологом или ветеринаром быть, – вздохнула Ирина.

– Не пойдет. Ему уж за полтинник. Я предлагал, пусть выучится, да и вперед, денег дам, отработает. Уже отработал! У меня ни щепочки не пропало…

– Он здесь живет, что ли?

– Ну да. В сторожке у ворот и живет. С женой развелся, та его из дома и выставила. Вот, приблудился. Жалко человека, не гнать же его, а так крыша над головой есть, зарплата, место для собак – чего ему еще надо?

– Нас его барбосы не погрызут?