Лазоревый шторм - Деннинг Трой - Страница 73

• Предыдущая
• 73/73

Сфера синего тумана возникла из дождя, повиснув в воздухе между Садирой и королями-волшебниками. Она затрепетала и начала медленно исчезать, открывая призрачную голову старика с худыми, острыми чертами лица.

— Тихиан, — выдохнул Рикус. — Я думал, ты мертв.

Еще один разряд молнии разорвал небо, гром от него потряс весь кряж. — Не мертв, пленник. Прежде, чем вы уничтожите линзу, освободите меня.

— Для чего? — спросила Ниива, ковыляя поближе к Рикусу. — Хочешь стать королем Атхаса?

— Нет, — ответила голова, чье лицо внезапно исказила гримаса боли и одиночества. — Убейте меня, если хотите, но не оставляйте здесь.

— А что случится, если мы не сделаем это, Узурпатор? — насмешливо спросил Нибенай, усмешка исказила его морду. — Ты обрушишь на нас свой дождь?

Король-волшебник опустил руку и хохотнул. Хуману и Оба засмеялись, их лица слегка расслабились и стали менее подозрительны.

— Если ты можешь напасть на меня, сделай это сейчас, — сказала Садира, пристально глядя в водянистые глаза Тихиана. — Только так ты сможешь остановить меня.

Ветер завыл сильнее, дождь усилился. Еще больше молний засверкало над утесом, все небо осветилось, гром сходил с ума — но ни один разряд не коснулся ни Садиры, ни кого-нибудь другого.

— Давай, больше, — сказала Садира, проходя через туманное лицо Тихиана. — Сделай шторм таким сильным, как ты только можешь. Атхасу нужен дождь.

Еще один удар грома прозвучал над их головами, еще больше молний заплясали в темных облаках. Рикус расхохотался, открыл рот, разрешая холодной воде напоить его. Ркард и Ниива поступили также. Вскоре все на кряже пили воду прямо с неба, используя бурю Тихиана.

Наконец Тихиан устал от этого унижения. — Без меня вам никогда не удалось бы убить Дракона, — сказал он, дав своему изображению превратиться в туман. — Я прошу вознаградить меня милосердной смертью.

— Ты убил Борса только потому, что хотел стать бессмертным — ты стал им, — съязвила Оба, давая знак Садире продолжать.

Ураган умер так же внезапно, как и начался, и волшебница принесла Черную Линзу на край обрыва. Не останавливаясь, она швырнула обсидиановую сферу в лавовое озеро. Она и все остальные, застыв, смотрели за ее полетом. Когда она ударилась о кипящую лаву, долгий, равномерный трепет прокатился по Огненному Кольцу, вся гора затряслась. Затем, с оглушающим треском, столб черного пламени ударил из глубины озера. Он поднялся высоко в небо, пронзив штормовые облака Тихиана, как стрела, и помчался к солнцу.

Когда он наконец исчез, Оба кивнула. — Сделано, — сказала она и пошла прочь.

Нибенай бросил холодный взгляд в сторону Рикуса, повернулся и тоже отправился домой.

Хаману подождал несколько мгновений, прежде присоединиться к ним, притомозив, когда он проходил мимо Рикуса. — Однажды я сказал тебе, что есть разница смелостью и наглостью, — сказал он. — Я верю, что ты будешь помнить об этой разнице в будущем, в делах между Тиром и Уриком.

Рикус кивнул. — Так же долго, как ты будешь помнить о разнице между человеком и невольником, по меньшей мере в отношениях с Тиром.

— Я никогда не забываю об этом, — ответил король-волшебник. — Это у моих рабов плохая память.

Хаману ушел, оставив Рикуса и остальных одних на верхушке утеса. Они какое-то время смотрели за тремя властителями, пока всем троим не надоело идти, они взлетели в воздух и каждый полетел в своем направлении.

Как только они исчезли из вида, Рикус глубоко, облегченно вздохнул. — Мы сделали это, — сказал он. — Теперь и нам пора домой.

Рот Ниивы перекосила гримаса печали, а на ее зеленых глазах появились слезы. — Я думаю, все будет хорошо. — Она отвернулась и вытерла слезы, потом положила руку на плечо Ркарда и заковыляла вниз. — До дома долгий путь.

Рикус почувствовал, как рука Садиры толкнула его за воительницей. Когда мул оглянулся, он увидел клубы черной тени, поднимавшиеся из уголков ее янтарных глаз.

Она улыбалась искренне и радостно. — Иди, — прошептала она.

Мул улыбнулся в ответ, хотя его улыбка была немного более печальной, потом поцеловал ее в щеку. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — ответила Садира, опять слегка подталкивая его. — Но Ниива и Ркард нуждаются в тебе.

Мул кивнул, повернулся и схватил Нииву и Ркарда. — Ну, и вы уже думали, где теперь будет ваш дом? — спросил он.

Воительница пожала плечами. — В Кледе, я думаю, — сказала она. — Это дом Ркарда.

— Может быть ему понравится жить в Тире? — предложил Рикус. — Мы могли бы брать его в Кемалок так часто, как он захочет.

Лицо мальчика осветилось. — Ты считаешь, что мы можем жить вместе с тобой и Садирой?

Мул нахмурился, не уверенный, как ему ответить на этот вопрос.

— Нет, только с Рикусом, в его городском доме, — ответила Садира, становясь рядом с Ниивой. — Когда я вернусь, я остановлюсь в поместье Агиса — но ты сможешь приходить ко мне в любое время.

Ниива взглянула на Рикуса, потом на Садиру, потом опять на Рикуса, ее лоб нахмурился, а губы поджались. — Вы двое, вы все это решили, не так ли?

Рикус почувствовал, как его щеки заалели, — Да, — сказал он. — Надеюсь, что так.

Ниива изумленно потрясла головой, потом ее рука скользнула в руку Рикуса. — Кажется у меня и Ркарда нет выбора в этом деле. — Она дотянулась до руки Садиры и тепло пожала ее. — Мы возвращаемся в Тир.

— Хорошо, — сказала Садира. — Я вскоре появлюсь, чтобы навестить вас там.

Ниива нахмурилась. — Навестить нас там? — переспросила она.

Садира кивнула. — Я задержусь здесь на несколько недель, — сказал она. — Есть несколько штук, которые я хочу разместить вокруг новой тюрьмы Раджаата. Тихиан не единственный смертный на Атхасе, мечтающий о бессмертии, и я хочу быть уверена, что я узнаю, если кто-нибудь еще попытается проникнуть сюда и освободить Раджаата.

Рикус и Ниива переглянулись. — Я так понимаю, что и мы остаемся, — сказал мул. — Мы не сможем пересечь Иловое Море без тебя.

Садира улыбнулась. — Конечно сможете.

Волшебница глубоко вдохнула, надула губы и начала выдыхать. Черная тень полилась из ее рта, и она начала лепить из нее корабль. Вскоре перед ними стоял колышущийся силуэт дау, хотя и без паруса или киля. Садира коснулась куском черного базальта трюма судна и произнесла заклинание. Дау стал твердым, как камень, затем взлетел с земли и заколебался в воздухе перед ними.

— Не пытайтесь пролететь слишком много за один день. Вы должны опускаться на остров или мелководье каждый день до наступления темноты. — Волшебница перегнулась через планшир и указала на камень, который она бросила на дно трюма. — Утром подержите этот камень на солнце и корабль появится опять.

Рикус помог Садире забраться в дау. Когда Ркард устроился за спиной матери, мул повернулся к Садире. — Поторопись обратно, — сказал он. — Мы будем скучать по тебе, пока ты не вернешься.

Садира взяла руку Рикуса и направила ее на румпель корабля. — У тебя впереди долгий путь, — сказала она. — И помни, вы должны приземляться до наступления темноты.

Мул взобрался на правый борт. Садира поцеловала его в щеку и слегка толкнула дау. Легкое суденышко взмыло в воздух, пробило тонкий слой облаков и окунулось в яростный свет багрового солнца…

• Предыдущая
• 73/73