Война за мир (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 2

Император отомстил. Круто отомстил англичанам. Но все равно был вынужден выйти из войны, ограничившись программой минимум. На первый взгляд, эта программа может показаться очень значимым успехом. Ведь Россия забрала у Германии земли восточнее Эльбы, а у Австро-Венгрии Чехию, Моравию, Словакию, Галицию, Лодомерию и Буковину. Но вместе с тем Николай Александрович был вынужден позволить силам Запада объединиться. А это — фиаско. Это гарантия новой войны, куда более сложной и тяжелой чем та, которая отгремела.

Если бы не удар англичан, выбивший почву из-под ног у его семьи, то он бы может и не за год, а за два, но сумел бы добиться гегемонии в Европе, а значит и в мире. Но… увы…

Прагматичный и практичный Генрих, прекрасно осознавая угрозу, исходящую от России, начал сразу после своей победы готовиться к войне с ней. Реформировать армию. Наводить порядок в экономике. И собирать коалицию, мощную коалицию, которой было бы очень сложно противостоять. Ядром этого Альянса, как несложно догадаться стала Империя Запада, к которой сначала примкнули Великобритании, Италия, Бельгия, Нидерланды и Португалия. Чуть попозже Австрия и Испания. А дальше Венгрия, США, Болгария, Сербия, Черногория, Румыния, Албания и Греция.

При этом в Австрии утвердился военный диктатор Франц Конрад фон Хётцендорф, при номинальном правлении короля. В Италии — его коллега Муссолини, а в Испании — королева-регент Цецилия, воцарившаяся после скоропостижной смерти мужа. Она окрысилась на Россию после того, как ее родственников лишили родовых владений за отказ переходить в подданство Империи. И это даже несмотря на то, что именно Николай Александрович устроил ее свадьбу с королем Испании, обеспечив и богатым приданным, и международной поддержкой.

Таким образом к 1920 году в Европе нейтральной осталась только Швейцария и скандинавская троица. Остальные разбились на два лагеря, которые в обиходе называли Империя и Альянс.

Николай Александрович слишком напугал европейцев. Он пытался, конечно, предпринять что-то для удержания в орбите своего влияния европейские страны. Но по факту это было не реально в сложившейся ситуации. Его слишком боялись. Да и гнойник Восточного вопроса не позволял ему полноценно работать на оба фронта.

Новая война была не за горами.

Война за прекращение всех войн. Крупных, во всяком случае. Европу, да и, пожалуй, весь остальной мир, ожидали новые Гавгамелы — решающее военное столкновение, победитель в котором получал все, вообще все, ибо противников более на планете у него не оставалось…

[1] Оригинальный Николай II не считал должным наказывать не то, что близких людей за проступки, но и даже высокопоставленных, считая, что это «слишком», и что это подрывает устоит державы, через рост недоверия людей к руководству. Этот подход закончился не только гибелью Империи, погрузившейся в пучину Гражданской войны, но и расстрелом его и его семьи в подвале повстанцами.

[2] Первая волна индустриализации — вторая половина XVII века — была начата Алексеем Михайловичем и продолжена Петром Великим. Вторая волна — третья четверть XIX века — начата Александром II и длилась до кризиса Империи в годы ПМВ. Третья волна — 1930-е — советская.

[3] В России в начале 1890-ых был произведен переход на европейскую колею для общего снижения издержек и уменьшения экономической роли Варшавы, как важнейшего перевалочно-перегрузочного узла Империи.

[4] Генрих стал Кайзером после трагической гибели Вильгельма II и всей его семьи.

1925 год, 26 апреля

Николай Александрович медленно шел по берегу, вглядываясь с нескрываемым раздражением в разрушенную плотину.

Теракт. Наверное. Ну или как еще можно было назвать целенаправленно устроенный взрыв, вызвавший обрушение гравитационной плотины гидроэлектростанции на Волхове? От нее питался оружейный комбинат Браунинга. Объект Имперского значения. Да ладно — мирового. Потому что он производил стрелковое вооружение как для внутреннего потребления, так и для экспорта. И делал это поистине огромными тиражами.

— Следов не нашли? — Буркнул Император, не оборачиваясь, зная, что следователь, которому поручили это дело, идет следом.

— Ищем.

— Значит нет… ясно… Когда сделали закладку удалось выяснить?

— Дежурные уснули. В их кружках было обнаружено снотворное. Слабое, но вполне действенное. Вероятно, их сморило под утро. Тогда-то заряд, видимо, и поставили.

— А где его хранили? Такую дыру маленьким фугасом не разворотить.

— Мы предполагаем, что его доставили на грузовике. Мы нашли рыбака, который видел утром его силуэт, время от времени проступающий в тумане. Толком не разглядел. Грузовик постоял немного и поехал. Потом прогремел взрыв…

Наконец Император дошел до края плотины и задумчиво уставился на обрушение. Цель данного теракта была не вполне ясна. Они время от времени проходили в Империи. Но, как правило, они были направлены либо на борьбу конкурентов, либо на действия разных экстремистов, жаждущих привлечь общественное внимание к своим никчемным особам.

Здесь же мотивов не было.

Конечно, комбинат был очень прибыльным бизнесом. И конкурентов, в том числе за рубежом, у него хватало. Но какой смысл взрывать плотину? Ведь готовясь еще к войне 1914 года Император перестраховался и развернул поблизости две тепловые станции, одна из которых работала на угольной пыли, а вторая на нефти. Суммарно они на 190 % перекрывали потребности комбината, если их запустить на полную мощность. То есть, уже к вечеру производство будет восстановлено в полном объеме, а задержки вполне укладывались в ожидаемый простой по тем или иным причинам. Теракт на тепловых электростанциях? Провести его сильно сложнее. Там таких сонных участков почти что и не было. Вечно люди мотались. Все было под присмотром.

То есть, конкуренты, такими глупостями вряд ли бы стали заниматься. Выгода малая, а риск велик. Император не щадил таких проказников. В вариант с экстремистами тоже не верилось. Они бы уже начали трубить о том, какие они замечательные и как классно победили «проклятый империализм» или еще какую глупость ляпнули. А так — молчат. Все молчат. Даже примазываться никто не хочет, опасаясь, что Империя сначала покарает за такое, а потом разбираться станет. Слишком уж значимым и важным был этот комбинат.

Кто и зачем это сделал? Вопрос. Большой вопрос…

И тут его что-то сильно ударило в левое плечо, разворачивая. Мгновение спустя он услышал выстрел. Чуть погодя что-то царапнуло по голове. А потом ударило в ногу, роняя на землю. Все это произошло очень быстро. Слишком быстро, чтобы он успел что-то крикнуть или предпринять. Даже оценить направление, откуда ведется огонь. Упав он замер, имитируя убитого на повал. Обдумать что-то у него времени не было и этот поступок был скорее чем-то на уровне подсознательной защитной реакции.

Упал, замер и услышал, как нарастает стрельба. Его охранение очень плотно и сосредоточенно куда-то стреляло. Кто-то куда-то бежал. Что-то кричали.

Минута, может быть две прошло, прежде чем стрельба затихла и его, начали шевелить, осматривая.

— Я жив, — тихо произнес Николай Александрович, с трудом распознав в этих силуэтах своих бойцов. На удивление каждое слово давалось с трудом. А голос оказался хоть и тихий, но какой-то хриплый что ли.

Подбежал дежурный медик, который на скорую руку обработал раны, перевязал их, и, скомандовав укладывать Императора на носилки, начал руководить его эвакуацией. Не в Санкт-Петербург. Нет. В ближайший госпиталь, который и находился при оружейном комбинате. Так как везти далеко Николая Александровича он посчитал слишком рискованной стратегией.

А бойцы лейб-конвоя тем временем преследовали нападающих.

Подавив плотным огнем из своих ручных карабинов позицию снайперов, они вынудили их отступать, спасаясь бегством. Что было заранее предусмотрено. Те, выскочили из дома, и укрываясь его стенами от огня лейб-конвоя, запрыгнули в грузовик. Дали газу. И постарались уйти.