Война за мир (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 38

— Но при мобилизации экономики и общества…

— При мобилизации экономики и общества мы сможем в рывке достигнуть большого результата! — Перебил отец сына. — В рывке. Но за счет чего? За счет других отраслей экономики, что прежде не работали на войну. А так как мобилизация — это явление быстрое, то конвертация ресурсов будет отличаться крайне низкой эффективностью. С каждых ста рублей ВВП обычной экономики мы получим хорошо если двадцать — в мобилизационной. Да — концентрированно. Да — сосредоточенно на нужном направлении. Но когда война закончится, это приведет к чудовищной разрухе. Вся страна окажется в руинах. Мобилизация экономики подобно ковровой бомбардировке. Только твои заводы и фабрики бомбят не враги, а твои собственные поступки. Да, когда твоя армия массовая, не обученная и бестолковая иного выхода у тебя нет. Но именно по этой причине я старался всячески избежать такого подхода к войне.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Всеволод после долгой паузы. — Я понимаю, почему ты против. И согласен. Затея, по меньшей мере, сыра. Но что-то нужно предпринять. Причем чем быстрее, тем лучше.

— Ты думаешь?

— Я уверен.

— А я — нет. Наша экономика испытывает сложности. Это верно. Но у нас очень большой запас прочности и огромные внутренние резервы. Плюс — отлаженные механизмы утилизации безработных через социально-значимые внутренние инфраструктурные проекты. У Альянса таких возможностей нет. Эта война — война на истощение. Пока толстый сохнет, худой сдохнет. Альянс изначально выбрал стратегию массовости. Что сразу начало ускоренно выкачивать ресурсы из его экономики. Поверь — год-два и его тыл попросту начнет рассыпаться. Битву за море мы выиграли и теперь можем устанавливать свои правила игры, блокируя морское сообщение Альянса. Константинополь мы оседлали, перерезав противнику эту жизненно важную в сложившихся условиях транспортную коммуникацию. Совокупно это ставит хартленд Альянса в очень тяжелое сырьевое положение. На ресурсах одного хартленда они долго не протянут со своей мобилизационной экономикой и массовой армией. Нам даже делать ничего особенно не потребуется. Просто постоять на границах, принимая их и обслуживая. А потом, когда их тылы посыплются…

— Отец, а ты уверен, что у нас есть это время?

— В каком смысле?

— Я ведь тебе не зря сказал — ты — гвоздь этой войны. Сегодня тебе стало плохо с сердцем. Если завтра ты умрешь, то наш народ потеряет веру в победу, а противник воспрянет духом. Я еще войн не выигрывал и в меня они не верят. Они верят в тебя и только в тебя. И если ты уйдешь, то они начнут оценивать реальное положение дел на фронтах, которое далеко не такое радужное, как хотелось бы.

— Брось, — отмахнулся Николай Александрович. — Запас прочности очень большой. Пока все эти глупости перебродят в головах и выльются во что-то значимое, мы уже победим.

— Боюсь, что ты ошибаешься.

— В самом деле?

— Да. Все, кто близок к престолу, УЖЕ обсуждают этот вопрос. Твое ранение заставило многих начать переживать. Особенно в свете того, что ты постарался самоустраниться от войны. Для них войну веду я, а не ты. И мне доверия нет. Я — проигрываю ее в представлении Имперских элит.

— А ты хочешь ее выиграть?

— Да.

— Быстро?

— Да.

— И ты готов изваляться в крови также, как и я?

— Да.

— Хорошо, — после долгой паузы произнес Николай Александрович, потянувшись вновь за чашкой кофе. — Есть один способ сделать это быстро…

1925 год, 15 июля

Черная вода Северного моря мерно била о берег в районе Бич-Лейн, что к востоку от Ипсуича. Темнота. Повышенная облачность скрывало и луну, и звезды. Поэтому одинокий конный патруль, с трудом держась дороги, пробирался едва ли не наощупь. А из темноты доносились лишь звуки воды и пронзительные крики чаек. Чарльз[1] и Дейл переглянулись. И не сговариваясь пнули пятками лошадей, чтобы поскорее проскочить это мрачное место и добраться до теплой, уютной сторожки.

После высадки десанта под Константинополем в Великобритании предприняли совершенно беспрецедентные меры безопасности. На самом верху опасались такого же сюрприза. Простые же люди лишь крутили пальцем у виски, глядя на эту истерику. Да, предписанное им выполняли, но спустя рукава, быстро и крайне небрежно. Обыватели не верили, что до падение материковых владений Альянса, кто-то полезет к ним на острова.

И только эти двое скрылись за поворотом, как из кустов осторожно выбрался неизвестный человек в темной одежде. Он осмотрелся. Несколько секунд понаблюдал за едва заметными отблесками фонаря патрульных. После чего достал свой фонарик, небольшой, с поворотными шторками. И начал передавать сигнал в сторону моря азбукой Морзе.

Также из кустов стали выбираться другие люди в темной, совершенно неприметной одежде. И занимать позиции с самозарядными карабинами под дозвуковой патрон, оборудованными интегрированными глушителями. Они должны были прикрыть зону высадки от случайных гостей.

Легкий шелест быстрых осторожных движений.

И снова побережье погрузилось в ночной покой, полностью отдавшись звукам моря, крикам чаек и легкой духовой партии ветерка. Наконец, минут через десять, из темноты малым ходом вынырнул силуэт первого десантного корабля. Его паровые двигатели и воздушные винты создавали некоторый шум, но незначительный и в должной степени гасящийся звуками моря. Он подошел к пляжу. И замер, откинув аппарель.

Спустя несколько секунд оттуда мягко выкатился тяжелый грузовик с паровыми аммиачными двигателями высокого давления. Модель — чисто Имперская. Но на западе их покупали еще до войны и вполне активно использовали. Поэтому обыденная для Великобритании маркировка на них смотрелась вполне естественно.

Рядом на берег выкатился еще один грузовик. Еще один. И еще.

Очень быстро появилась фактически автоколонна, которая выкатилась на дорогу, построилась и двинулась самым обычным ходом к Ипсуичу и далее — на юго-запад — к Лондону. Унося под своими тентами мужчин в гражданской одежде, типичной для Великобритании. Вроде как рабочая бригада едет куда-то. Только вот у их ног лежали ящики… и там было оружие… много оружия… и боеприпасов, и прочего полезного в их деле снаряжения. Потому что на самом деле это были не рабочие, а бойцы ЧВК «Черная вода», специально отобранные для этого задания.

Расстояние от пляжа до столицы было небольшим. Меньше полутора сотен километров. Поэтому в Лондон колонна вошла еще затемно, ближе к рассвету. То есть, в самый «собачий час», когда все часовые страдали от неумолимого желания поспать. Причем входила в город одиночными автомобилями по второстепенным дорогам.

Лишь изредка хлопнул пистолет с глушителем, прерывая жизнь слишком любопытного служителя правопорядка. Потом бездыханное тело, от греха подальше, сразу затаскивали куда-нибудь в подворотню. И грузовик ехал дальше, как ни в чем ни бывало.

Грузовики, проникнув в город, направились по правительственным учреждениям и частным адресам. Каждый грузовик имел свой маршрутный лист и свои цели. Никакой суеты. Все спокойно, размерено и целеустремленно, словно типичные мужчины в магазине — точно знающие, что они хотят и не желающие там задерживаться ни единой лишней минуты.

Тихо подкатывал такой, крытый тентом тяжелый автомобиль к какому-то крыльцу. Из него выскакивало несколько молодцев с оружием в руках. Прикрытым чем-то декоративным, чтобы не привлекать внимание.

Стук в дверь.

Один-два хлопка. Мягко придерживают оседающее тело. Проход внутрь. Зачистка. И горящая спичка, летит на ковер напоследок. Или еще куда, чтобы наверняка разгорелось…

Три грузовика почти синхронно подкатили к Букингемскому дворцу. Из них вышло несколько человек делового вида и, прихватив портфели, направились к проходной.