Война за мир (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 50

То здесь, то там возникали очаги сопротивления. Но их быстро и жестко подавляли очень плотным пулеметно-артиллерийским огнем. А где не получалось достать таким обстрелом, например, за завалившимся на бок тяжелым паровым трактором, врага накрывали минометы. Они вообще работали как угорелые, обстреливая обратный скат дороги по которой шла колонна. То есть, то место, где могли укрыться англичане. И вообще, прощупывали все канавки и вероятные укрытия. Чтобы неприятных сюрпризов не было.

Так или иначе, но колонна была разбита. Быстро разбита. Очень быстро. Не ушла ни одна машина. А вот кое-кто из личного состава успел удрать. Все-таки это было не избиение бандитов. Здесь кое-кто давал отпор и пытался драться. Так что времени для бегства хватало. Из-за чего уже через сутки командование Каспийской армии Альянса узнала эту прискорбную новость. И перед ней встал в полный рост вопрос — что делать?

Информация об уничтожении Генерального штаба и практически всего руководства Альянса они уже получили. Как и руководства Великобритании, включая полный штат министров и всей королевской семьи. Во всяком случае ее наиболее привилегированной их части.

Для генерала, командовавшего в Каспийской армии, и его штаба, эти сведения значили очень много, если не все. Там больше не сомневались. Война проиграна. Пока Альянс восстановить управление будет уже поздно рыпаться. Вопрос перед ними был только в том — что им самим в этой ситуации делать? Их очевидно отсекли от снабжения. Неделю-другую они вполне продержаться. Может быть месяц. А потом? Остро встанет проблема продовольственного и топливного обеспечения.

То есть, стоять под укреплениями Баку было нельзя. Но и отступать выглядело глупой затеей. Османы, поставленные на уши падением Константинополя и гибели всей семьи султанов, стягивали все силы к Вифинии и Фракии. Они жаждали реванша и мести. И поэтому с их стороны Кавказского фронта практически не было османских войск. То есть, придержать бакинскую группировку не было никакой возможности. А значит, что? Правильно. Она сядет на хвост и Каспийской армии придется вести тяжелые арьергардные бои, да еще в условиях тотального превосходства Империи на море.

Можно, конечно, запросить помощи из Индии. Но что оттуда могут прислать? Все что могли они уже выгребли сюда. И там оставалось только немного кавалерийских частей, используемых для поддержания порядка. Их столкновение с этими моторизированными войсками Империи тоже самое, что решительная атака большого тапка маленьким тараканом. В штабе Каспийской армии ведь не знали, сколько моторизованных сил, да и сил вообще против них действует. По слухам — мало. Но их оказалось достаточно, чтобы очистить всю Среднюю Азию от бандитов в самые сжатые сроки. А это значит — индийской туземной кавалерии с ними не тягаться.

Патовая ситуация.

Отступать нельзя — это верная смерть. Оставаться — тоже. Только в одном случае тебя перебьют, а во втором — сам подохнешь.

Выбор тот еще…

1925 год, 6 августа

Цецилия Мекленбург-Шверинская, известная также как королева-регент Испании, сидела в уютном зале дворца и читала свежую утреннюю газету. События последних дней вызывали в ней нешуточный отклик… и страх…

— Мама, — поприветствовал ее сын, войдя в помещение и сев рядом.

— Ты слышал?

— Я король. Я должен быть в курсе новостей. — Произнес сын и это прозвучало как вызов, как оплеуха. Отчего Цецилия было вскинулась, но промолчала.

— Ты не боишься? — После долго паузы спросила она.

— Поражения Альянса?

— Да.

— Он уже проиграл, — как данность произнес сын.

— Не стоит быть таким пессимистом. Войска Империи за Эльбой понесли очень серьезные потери. Так что дальнейшее развитие наступления может идти по совсем другому сценарию. А английская армия у Каспийского моря может…

— Она больше ничего не может, — перебил ее сын.

— Что?

— Утренняя телеграмма. Она сдалась.

— Но… но как же так? — Растерянно спросила Цецилия.

— Боюсь, что сейчас многие армии последуют ее путем. — Меланхолично произнес сын. — Войска в Силезии. Войска по нижнему течению Эльбы. Эти уже почти наверняка сдадутся. Поговаривают, что и рейнские армии также последуют их примеру.

— Это все наветы! Я отказываюсь в это верить!

— Твоя вера, мама, ничего не изменит.

— Как ты со мной разговариваешь? — Наконец, не выдержав, вскинулась она. — Я не только твоя мать, но и регент!

— Уже нет.

— ЧТО?! — Ахнула она привставая.

В этот момент сын позвонил в колокольчик, который, как оказалось, все это время держал в руках, придерживая язычок. И в помещение вошли генералы.

— ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!

— Это значит, мама, что ты арестована. И должна проследовать в свои покои под домашний арест.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! Я РЕГЕНТ!

— При всем уважении, больше нет, — ответил министр обороны Испанского королевства. — На вечернем заседании правительства было решено снять с вас эти полномочия.

— Правительство не в праве это решать!

— Правительство в праве признать вашего сына дееспособным.

— Что ты творишь? — Холодно процедила Цецилия, обращаясь к сыну.

— Спасаю нашу династию, — все также меланхолично ответил он. — Ты разве не поняла, что произошло пятнадцатого июля? Император вырезал всех, кого хотел. А нам он дал шанс. Или ты наивно предполагаешь, что королевский дом Великобритании, уже испуганный покушением четырнадцатого года, оказался не готов к резне, а мы готовы? Наивно. Нас просто пощадили.

— И ты испугался?

— А ты такая смелая, да? Обиделась как маленькая девчонка и решила пустить в расход всю страну за свою обиду?

— Выбирай выражения!

— А то что? Мама. Как ты вообще додумалась до того, чтобы ввергнуть Испанию в союз с Альянсом? Испанию, которая не опустилась в полное ничтожество ТОЛЬКО благодаря Николаю Александровичу? Это ведь он вытащил нас из кризиса войны с Соединенным государствами. И если бы не он — мы бы проиграли. И скатились бы к совершенно ничтожному государству Европы. А потом именно он провел реформу армии и флота, преодолев коррупционный кризис. Именно он позволил нам взять приличный кусок Франции и Италии. Он. Не ты. А что сделала ты?

— Ты не понимаешь! Он унизил наш дом!

— Унизил? Ты серьезно? Он предложил нашему родственнику перейти на службу в Империю. И когда тот гордо отказался, конфисковал его земли. Ведь оставить их за ним означало отдать их Альянсу. Или ты думаешь, что Император пошел бы на такую глупость? Он, что, идиот по твоему мнению? И как это унижало наш дом? Ты могла эти земли наследовать? Нет. Я мог? Нет. Отец мог? Нет. Мы вообще не могли на них претендовать. А тот, кто мог — выбрал сторону Альянса. У любого выбора есть цена, не так ли?

— Это твой родственник! Близкий родственник!

— Мой близкий родственник — ты. И отец. Или нет?

— Сынок… ты… ты…

— Мне тут шепнули, что выбора из-за твоей выходки у нас особенно и нет. У нашей семьи. Нас оставили в живых не от великого милосердия. Нам, да и всей Испании, дают шанс избежать большой войны. Ведь пока наши войска еще в боевых действиях не участвовали. Во всяком случае, значимо.

— Ты предлагаешь сдаться? — С презрением процедила Цецилия.

— Я? О нет. Не я. Нам предложили сдаться. На определенных условиях. И ты по этим условиям должна проследовать в свои покои под домашний арест. И готовится там к принятию пострига. Добровольного принятию. Если это условие не будет выполнено, то нас с тобой ждет семейный склеп в самые сжатые сроки. И вот их, — кивнул парень на генералов, — кстати тоже. Так что, как видишь, выбора особенно и нет.

— Выбор есть всегда! — Гордо вскинувшись, произнесла Цецилия.

— Есть, — кивнул сын. — Мы можем выполнить условия Николая Александровича, признав его сюзеренитет. И тогда Испания останется. Выживет. Сохранится. Пусть и в зависимой форме. В случае отказа или выполнения не всех условий, Империя поглотит Испанию. Она растворится и уйдет в прошлое также как Франция. А ее руководство, все руководство, отправится под нож. Так что, мама, не делай глупостей. Выбора на самом деле у нас и нет. Вряд ли можно назвать выбором самоубийство.