Покровитель (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 25

Дыхание Аронова прерывистое, его член пульсирует и становится каменным, его действия грубы и хаотичны, это значит, что он теряет контроль, а я чувствую себя гадко и мерзко. От нехватки воздуха и его грубых толчков мне в горло выступают слезы, скатываясь по щекам. Но Виталия это не останавливает, он крепко удерживает меня за волосы и ускоряет темп. Царапаю его ноги, давлюсь, задыхаюсь, и вот, когда я думаю, что больше не выдержу, он замирает, запрокидывает голову и с хриплым стоном, похожим на звериный, кончает мне в рот, обильно изливаясь.

— Глотай! — рычит он, когда я пытаюсь отстраниться, и я подчиняюсь, сглатывая терпкую вязкую сперму и теперь мне мерзко от самой себя. Он отпускает меня, прячет член и застегивает ширинку, а у меня нет сил подняться с колен. Я не плачу, но проклятые слезы сами собой скатываются, но щекам. Вздрагиваю, когда он уже нежно прикасается к моим щекам, стирая слезы.

— Надеюсь, урок усвоен? — хрипло произносит он, обхватывает подбородок и заглядывает глаза. Я не знаю, что он видит во мне, наверное, униженную жалкую шлюху, а в нем я вижу только мертвую пустоту и страшный маниакальный взгляд. Виталий встает и подает мне руки, помогая подняться на ноги. Сейчас его галантность выглядит смешно. — Одевайся!

Утираю проклятые никому не нужные слезы, подхожу к креслу и быстро одеваюсь, а Виталий идет к бару. Он наливает бокал вина и стакан воды.

— Твой бывший… — уже довольно спокойно произносит он, — из тех мужиков, которые не понимают с первого раза. Я просто дал четко ему понять, что со мной шутки плохи, — он протягивает мне бокал вина и садится за рабочий стол, раскрывая аптечку. — Поверь, Леночка, мы были очень нежны и давили больше морально. Разбитый нос и пара поломанных рёбер — это пустяки для настоящего мужика. Но он, шакал, прибежал к тебе и нажаловался?

— Нет, я встретила его случайно в больнице, и он сказал, что больше ко мне не подойдёт, — быстро отвечаю я, наблюдая, как Аронов начинает обрабатывать раненую руку.

— Нет, если ты против и хочешь, чтобы этот шакал, который недостоин называться мужиком, продолжал бить тебя, шантажировать и портить тебе жизнь, то я могу все вернуть, — ухмыляясь, заявляет он, издеваясь надо мной.

— Нет, спасибо, не нужно. Извини, я никогда не сталкивалась с такими вещами и сорвалась. Спасибо, что помогаешь мне, — четко произношу я и залпом допиваю вино. Все, больше я не могу держать лицо, мне хочется разрыдаться.

— Вот и хорошо, Леночка. Ты тоже извини, — произносит он. Совсем неискренне.

— Если я тебе больше не нужна, можно я пойду?

— Да, конечно, ты свободна, — разрешает граф Аронов, вынимает из кармана ключ, толкает в мою сторону и указывает рукой на дверь. Хватаю ключ, сумку и быстро покидаю его кабинет, совершенно забывая, что у меня размазана косметика. Секретарша Аронова округляет глаза и открывает рот, осматривая меня, а мне хочется провалиться сквозь землю.

Елена

Больничный закончился, и я вышла на работу. Я сделала все, что от меня требовал Аронов: нашла няню, точнее, договорилась с соседкой за определенную плату. И решила вопрос с предохранением, поставив спираль. Я склонна к полноте, поэтому не рискую применять гормональную контрацепцию. С мамой тоже все хорошо, лечение проходит успешно и уход в клинике на высшем уровне. Сергей и правда потерялся и больше меня не доставал. А с Ароновым я уже не виделась около недели. Я знала, что он в городе, я видела его машину на стоянке, и знала, что он в здании компании, где-то очень рядом. И все было хорошо, пока по компании не поползли слухи о моей связи с Ароновым. Лично мне никто ничего не говорил, но за спиной все шептались, и я даже знаю, откуда пошел этот слух. Секретарша Виталия не умеет держать язык за зубами! Я не школьница, и в принципе меня не волновали эти сплетни, тем более они правдивы, напрягали домыслы и грязные подробности, о которых никто не знает, но все с удовольствием сочиняют.

— Да брось ты расстраиваться, ну пошепчутся и перестанут, — успокаивает меня Кристина. — Зато тебя будут теперь бояться, поскольку ты близка с главой.

— Да я не расстраиваюсь, мне все равно, что они думают, — отвечаю подруге, отпивая кофе. Мы сидим на первом этаже в небольшом кафетерии для сотрудников. Кристина доедает пончик с шоколадом, а я просто пью кофе и смотрю в окно, на центральную улицу и вечно куда-то спешащих людей.

— Тогда почему ты уже несколько дней сама не своя, только киваешь мне и улыбаешься через силу? — я сама не знаю, что со мной, просто грустно.

— За маму переживаю.

— Ты же говорила, что все хорошо!

— Все хорошо. Просто всегда есть риски.

Так бывает, когда все хорошо и нет никаких проблем, а от чего-то грустно.

Это пройдет…

Наверное, пройдет…

Кристина начинает меня развлекать, рассказывая про свой поход по магазинам, о встрече с одноклассницей, а я продолжаю смотреть в окно. Мое внимание привлекает машина, на которой меня возят на работу. Артем останавливается возле главного входа, из машины выходит Аронов и сердце пропускает удар. Я ненормальная. Я ловлю себя на волнении и каком-то трепете, как у девчонки при виде понравившегося мальчика. Это абсурдно, учитывая то, что меня купили, а в последнюю встречу намеренно унизили. Осматриваю его идеальное темно-синее пальто с высоко поднятым воротником, брутальную щетину, которая скрывает шрам, мужественный профиль. Даже шрамы на руках и вздутые вены уже не кажутся мне отталкивающими. От этого мужика исходит аура власти, роскоши и опасности. Виталий высокий широкоплечий, статный. Не качок, но довольно сильный. Сама не замечаю, как смотрю на него не отрывая глаз, следя за каждым движением в надежде, что он обернется и увидит меня. А потом из машины выходит женщина и Аронов галантно подает ей руку. Его спутница высокая, стройная, даже худощавая. Такая утонченная, даже манерная, словно балерина. На ней короткая белая шуба и длинная юбка в пол. На руках длинные кожаные перчатки, на голове стильный платок, как у кинозвезды — полная моя противоположность. Ее бордовые губы расплываются в улыбке, когда она подаёт руку Виталию, а на его лице играет циничная ухмылка. Женщина выходит из машины, но Виталий не опускает ее руки, а наоборот укладывает ее на свое предплечье и ведет спутницу внутрь здания.

Дыхание учащается, и я сама не понимаю, зачем соскакиваю с места и быстро иду в холл, чтобы ещё раз посмотреть на эту парочку. Останавливаюсь, ничего вокруг не замечая, вижу только — Виталий с женщиной возле стойки, они чего-то ждут и мило беседуют. Его спутница усмехается, смотря на Виталия заинтересованным взглядом. Если задуматься, то мне все же непонятно, зачем этому мужику заводить содержанку в виде меня, когда он может запросто затащить в постель любую. К ним подходит охранник и передает какую-то папку. Аронов подхватывает женщину за талию и ведёт к лифту, наклоняется, что-то шепчет, вызывая ее смех. Они проходят в лифт и устремляются наверх. А я так и стою в холле, смотря в никуда. Мне должно быть все равно, где он и с кем, но внутри что-то трепещет и горит от злости. Вот почему он не звонит мне уже почти неделю! А как же его слова о том, что он не будет заводить других женщин?!

— Лен! Да что с тобой?! — меня приводит в себя подруга. — Тебе плохо?! — выдыхаю, закрываю глаза, пытаясь прийти в себя. Это же хорошо, что он занят другой и оставил меня в покое?! Хорошо, хорошо, повторяю себе, а в голове только одна мысль: «Что он делает там с этой женщиной?!» А что ты хотела, Леночка?! Это сделка и ты его собственность! Ты содержанка! И он имеет право делать все, что хочет! — думаю я, но спокойней не становится.

— Что ты делаешь вечером? — спрашиваю я у подруги.

— Да как всегда по пятницам. Ничего. Фильм посмотрю, наемся вредной еды, — усмехается Кристина.

— Давай сходим в наш любимый караоке, выпьем, поорём наши любимые песни? Мы сто лет с тобой просто так не отдыхали, — предлагаю я, чтобы выкинуть всякий бред из головы.