Покровитель (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 46

— Лена, пожалуйста, не плачь, — но поток слез увеличивается. Она закрывает глаза, пряча от меня свою уязвимость и боль. И мне тоже невыносимо больно. — Леночка, ну что мне для тебя сделать? Чего ты хочешь?! — отчаянно шепчу я, отпускаю ее и сползаю на пол, откидываю одеяло, и утыкаюсь лицом в живот Елены. Она замирает на несколько секунд, а потом зарывается в мои волосы, начиная перебирать их.

— Я люблю тебя и хочу ответной любви… вот и все… Я знаю, ты способен любить. И если немного раскроешься и расскажешь, что тебя мучает, у нас получится с этим справиться или, на крайний случай, научиться с этим жить.

— Я не могу…, - глухо отвечаю ей в живот, сжимая талию. — Ты очень похудела, это надо исправлять.

— Не уходи от разговора! — командным голосом выдает Лена. — Я хочу, чтобы ты научился просто жить.

— Ты от этого будешь счастлива?

— Да, — уверенно отвечает Лена и окончательно меня ломает. Зажмуриваюсь, чувствуя, как рушатся стены в моей голове, кирпичик за кирпичиком создавая гул. Все, я пал к ее ногам. Теперь не построить отношений на договоре и не провести границ. Все гораздо глубже и болезненнее.

Елена продолжает перебирать мои волосы, а у меня кружится голова.

— Ты права, но, поверь, со мной будет очень сложно. Но ты сама на это подписываешься и назад дороги не будет. Я ужасный собственник, и не отпущу тебя, если ты захочешь уйти, — говорю я, поднимая голову, заглядывая в глаза цвета виски. Любимые глаза, которые верят в меня и наши отношения больше, чем я.

— Я знаю, Вит. Можно я буду тебя так называть? — улыбается Елена. Да, теперь она счастлива, а я счастлив от того, что ей хорошо. Вот такая у нас связь.

— Можно, но только когда никто не слышит, — усмехаюсь я и вновь утыкаясь в ее живот, целую его через больничную сорочку. Мы опять замолкаем, даря друг другу тактильное общение и мне, как ни странно, становится спокойнее. Может, все будет легче, чем я думал. Игры со смертью точно отменяются, я не могу убить себя и сделать Елену несчастной. Я жив, пока нужен ей.

— Расскажи мне о ней? — тихо, осторожно спрашивает Елена.

— Нет, не сейчас, не сегодня. Может, позже…

— Хорошо, — шепчет она, берет мою руку и целует ладонь. — А сейчас я хочу, чтобы ты меня поцеловал и поехал домой, принял душ, привел себя в порядок, и выглядел, как всегда, строго, но сногсшибательно.

— Зачем?

— Затем, что тебе предстоит поехать ко мне домой и объяснить моей маме и сыну, что я попала в аварию, но использовать всю свою харизму и дар убеждения, чтобы они не волновались.

— А ты жестокая женщина. Оставляешь меня одного знакомиться с мамой.

— У тебя получится.

— Думаешь?

— Уверена.

Поднимаюсь с кровати, обхватываю лицо Лены и целую, нежно, аккуратно, вкладывая все чувства. Кто бы мог подумать, что меня вскроет на живую простая милая женщина. И я останусь жив, ради нее.

— Думаю, мы найдем общий язык с твоей мамой, а уж с Андреем тем более. Сын у тебя — настоящий мужчина. А ты поешь, пока меня не будет! — отрываюсь от Елены и целую руку.

— Я постараюсь.

— Нет, ты поешь! Это не обсуждается! — она опять усмехается, а я покидаю палату.

Мать Елены оказалась сообразительной женщиной. После того как я предотвратил «инфаркт», как можно мягче сообщив, что Елена в больнице, мы даже выпили чаю с мятой на их маленькой кухне. Она задала только пару вопросов: «Это вы тот мужчина, по которому она плачет?» — и это был ощутимый удар под дых. «Да, это я. Прошу у вас прощения за слезы дочери. Я постараюсь сделать все, чтобы она больше не плакала» — ответил я и женщина мне кивнула, подливая чая. «Я так понимаю, это вы решили все наши проблемы?» — я тоже кивнул. Вот такой короткий разговор с будущей тёщей.

***

Мое полное обнажение случилось через пару месяцев. Мы провели с Еленой тихий вечер за ужином у меня дома. Занимались любовью. Нет, то, чем мы занимались, нельзя назвать любовью. Это было что-то животное и грязное. Но засыпали мы довольно нежно, полностью удовлетворённые. Мне вновь снился мой персональный кошмар, меня снова накрыло приступом. Но в этот раз мне удалось справиться с фантомными болями без алкоголя. Моя женщина смогла обезболить меня своим вниманием, заботой, лаской и терпением. Мне пришлось раскрыться полностью. Я обещал, и привык держать слово. Было тяжело, несмотря на то, что я только что перенес это все в своем кошмаре. Но, как оказалось, держать все в своей голове гораздо легче, чем рассказывать.

— Мы поженились спонтанно. Наверное, мало кто так связывает себя узами брака. Но для нас с Миланой это казалось естественным. Как-то с утра за завтраком я сказал, что хотел бы провести с ней жизнь, а Милана ответила «женись» и мы поженились в этот же день. Потом улетели отдыхать на острова, а когда вернулись, то я тут же купил землю и начал строить дом.

Я мог быть очень жестким в бизнесе, агрессивно вести дела, быть жестоким и естественно имел врагов. Ты априори их приобретаешь, как только поднимаешься на уровень выше. Но со своей женой я был другим. Я умел разграничивать бизнес и отношения.

Тогда в моей жизни были ещё друзья… Точнее один друг, с которым мы начинали бизнес. Но потом у каждого появились свои амбиции и взгляды на ведение дел. И мы честно разошлись, не потеряв дружбы, как мне тогда казалось… И ведь у Николая все шло хорошо. Он занялся совсем другой отраслью и делить нам было нечего. Я ценил этого человека, как брата. Я доверял ему, рассказывал ему то, чего не знала даже Милана. А зря… Эта тварь все запоминала и анализировала. Николай не был женат и менял баб, как перчатки, и последнее время зачастил к нам. Совместные ужины, праздники, походы в ресторан, даже в театр, и меня это не настораживало, незадолго до этого умерла его мать, и я считал, что он так пытается заменить семейное тепло. В общем, тогда из меня был плохой психолог. Ну или я не хотел видеть очевидных вещей в близких мне людях.

Как оказалось, Колян давился желчью от зависти. Бизнес у меня был масштабнее, активов — больше, дом — шикарный и даже моя жена не давала ему покоя. Но узнал я об этом слишком поздно…

Поздней осенью в день первого снега, который тогда валил хлопьями, на мой телефон пришло сообщение, всего несколько слов, которые перевернули мою жизнь, «Мы очень тебя ждём» и фото Николая, который держит за шею мою до ужаса испуганную жену.

Тогда я был слишком самоуверен. И ещё не видел всей картины в целом. Я не взял с собой охрану, и рванул домой сам. Потому что у меня в голове не укладывалось, что мой друг сошел с ума и очень опасен. Я оставил машину за несколько домов. Вынул ствол и пошел домой. Я знал, как бесшумно и незаметно войти. Дома меня ждал сюрприз — отсутствие света. Ублюдок решил сыграть со мной игру без правил. Я продвигался в темноте, и эта тварь в меня стреляла. Но все мимо цели. Смерть вообще предпочитает обходить меня стороной. Я был на взводе, на адреналине, мне хотелось переиграть психа. Он показался мне на лестнице и в этот же момент мимо меня просвистела пуля, врезаясь в стену. У меня хорошая реакция и я по инерции выпустил пулю в ублюдка практическим мгновенно. Но, как оказалось, тварь прикрывался моей женой, как живым щитом, заклеив ей рот.

Я убил свою жену пулей в сердце, ублюдок столкнул ее с лестницы к моим ногам, а сам ушел через черный вход. Когда я осознал, что Милана мертва, мне уже было плевать на Николая. В доме резко загорелся свет, и начался мой личный ад, в котором я живу до сих пор… Она лежала на лестнице, возле моих ног, истекающая кровью…, - задыхаюсь не могу больше произнести и слова.

— Не нужно больше, я все поняла, — не выдерживает Лена, подходит ко мне сзади, прижимается к спине щекой и гладит руками грудь. От ее тепла становится легче, и мы дышим в унисон. — Ты не виноват…

— Я был настолько самонадеян в своей крутости, что подставил под удар жену. Я убил ее!

— Нет, нет, нет, — хаотично целует спину, пытаясь меня оправдать. — Нельзя жить с чувством вины! Он подставил ее под твою пулю — убийца он, а не ты. Он понес наказание? — усмехаюсь, конечно ублюдок понес наказание, но легче мне от этого почему-то не стало. Разворачиваюсь в ее руках, веду нас к дивану и сажаю Лену себе на колени, прижимая ближе. В комнате полумрак, но я вижу ее грустные глаза и покрасневшие от укусов губы. — Я пытался ее спасти, зажимал рану, вызвал скорую, не понимая, что уже поздно… Я сорвал связки и что-то кричал Милане… Кто-то вызвал ментов, я оказал жесткое сопротивление потому что они хотели отнять у меня жену! Я сошел с ума и не понимал, что творю, — закрываю глаза, сжимая зубы, потому что понимаю, что говорю много лишнего, причиняя Елене боль.