Воробей (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 27

И это взбесило меня до чертиков.

— Забудь о ней, — промурлыкала она. — Она никогда не будет твоей.

— Сука.

Я приподнял подол ее платья и одним резким движением разорвал трусики, оставив красный след на коже. Ее попка была круглой и золотисто-коричневой, в отличие от маленькой и белой задницы Спэроу. Но я все равно закрыл глаза и по какой-то хреновой причине притворился, что это моя жена, когда расстегивал молнию.

Я вошел в нее, мои яйца хлопали по ее заднице. Она нчала громко стонать, надеясь, что Спэроу придет и услышит. Я сжал ее разорванные трусики в кулаке и засунул их ей в рот, чтобы заглушить звук ее хныканья.

— Тр-Трой… — ее голос был искажен, и она выплюнула белье изо рта, что только разозлило меня еще больше. — Трой…

— Заткнись, — приказал я. Ее голос напомнил мне, что я занимаюсь сексом не с женой. Черт, с каждым звуком, который она издавала, мой член немного смягчался. Я не хотел ее трахать, и это было странно разочаровывающе.

— О Боже, я люблю тебя, малыш, я люблю тебя.

— Заткнись нахуй.

Я почувствовал, как ее ноги задрожали, когда я сильнее в нее вошел. Каталина была зажата между моим телом и стеной, стукаясь о нее головой от разочарования и удовольствия, и это было сигналом, выйти из нее, все еще думая о Спэроу.

Я не кончил и знал, что пытаться бесполезно. Она не Спэроу.

Кэт едва успела повернуться ко мне лицом, прежде чем я застегнул молнию. Я швырнул в ее сторону испачканное персиковое платье, которое она дала на прошлой неделе.

— Убирайся нахуй из моего дома и никогда больше сюда не приходи, — приказал я. — Мы закончили.

Я всегда говорил ей, что между нами все кончено. Каждую неделю. И все же каким-то образом мы всегда оказывались на ее кровати. Ее никогда не пускали в мое королевство — ни физически, ни тем более ментально.

Она поймала платье в воздухе и потрясенно осмотрела его. Потянув за испачканную ткань, она хмыкнула.

— Маленькая ведьма испортила мне платье.

Сняв чемодан с кровати и поставив его на пол, я подавил саркастический смешок. Я потянулся к заднему карману и вытащил бумажник, пачку денег и бросил в ее направлении.

— Спасибо, что одолжила его моей жене. Слышала о химчистке?

— Разве ты не видишь? Тут никак ничего не отчистить уже, — она помахала платьем в воздухе. — Не могу поверить, маленькая шлюшка!

Я прошел мимо нее и, подойдя к открытой двери, кивнул ей, чтобы она выходила. Каталина фыркнула и вышла из комнаты с мрачным выражением на лице. Она затопала вниз по изогнутой лестнице, намеренно упираясь острыми каблуками в деревянные ступени. Внизу она повернулась ко мне лицом, но я остановился перед нижней ступенькой, возвышаясь на на несколько дюймов над ней.

— Ты просто засранец, — она ткнула мне в грудь длинным накрашенным ногтем.

— И этот засранец покончил с тобой.

— Неужели ты не понимаешь, что она не хочет тебя? Я точно знаю, почему ты должен был жениться, так что не притворяйся, что это настоящие отношения. Она-девушка, а я-женщина. Она не будет трахать тебя, как я. Перестань ставить не на ту лошадь, — ее голос был пронизан грустью, и с этими словами она развернулась и вышла из квартиры.

Я подождал, пока за ней с громким стуком захлопнется дверь, и только потом ударил кулаком в ближайшую стену. Скатертью дорожка.

Я подошел прямо к бару, достал бутылку виски и налил себе выпить. Мария вышла из комнаты и смерила меня злобным взглядом. Она знала о моих отношениях с ее дочерью. С другой стороны, никто не заставлял ее работать на меня.

Понятно, что она хотела, чтобы Кэт осталась с Броком. Брок, милый гребаный золотой мальчик. Но правда заключалась в том, что Кэт больше любила опасность. Она всегда ползла ко мне, как бы я ни старался оттолкнуть ее. По правде говоря, я никогда особо не старался. Но после этой маленькой выходки сегодня, ворвавшись в мою квартиру без предупреждения, я знал, что мне придется поставить ее на место, когда я вернусь из Майами.

— Еще раз впустишь сюда свою дочь без моего разрешения, и ты уволена, — я отпил глоток из стакана, мои глаза были прикованы к виду города через окна.

Мария пробормотала что-то по-испански и направилась на кухню. Звук бьющегося стекла наполнил воздух. У нее всегда случались «несчастные случаи» в доме, когда она злилась на меня за то, что я трахнул Каталину. Я не обратил на это внимания.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату ворвались Рыжик и Коннор. У Коннора был свежий синяк на левой щеке, кровоточащий нос и убийственные глаза. Рыжая тоже выглядела взволнованной, как маленький разъяренный подросток, пытающаяся стряхнуть руку Коннора с локтя. Мой взгляд метнулся прямо к ее руке, зажатой между его толстыми пальцами, и он тут же отпустил ее.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — я осушил стакан одним глотком и указал на него пальцем. Его глаза метнулись прямо к моей жене, как будто ответ зависел от нее. Мое внимание переключилось на Спэроу.

Она выглядела растерянной и разъяренной, торопясь в угол гостиной. Она снова покраснела и даже не сделала мне замечания, как обычно, что я пью посреди дня. Что-то произошло между этими двумя, и неприятное чувство поселилось в моем животе.

— Ничего, — сдавленным голосом ответил Коннор.

Она направила свой сотовый в его сторону.

— Я швырнула ему в лицо телефон, — объявила она без намека на извинение.

Я расправил плечи и сунул напряженную руку в карман, зная, что мне придется держать ее там, если я не хочу добавить больше крови к уже покрытому синяками лицу Коннора.

— Не хочешь уточнить?

В этот момент Мария вернулась в гостиную, выглядя очень заинтересованной новой драмой.

— Он схватил меня за локоть на глазах у моих друзей, и теперь у меня синяк, — Спэроу вытянула руку, демонстрируя пурпурно-зеленое кольцо вокруг своей белоснежной кожи.

Мои челюсти сжались.

Она отдернула руку и прищурилась, глядя на меня.

— Я знаю, ты думаешь, что управляешь мной, владеешь мной, что можешь уничтожить меня. Но я не боюсь. Я не позволю, чтобы мной помыкал ты или твои сотрудники. И я не позволю никому прикасаться ко мне без моего разрешения, — она выплюнула свои слова, как раскаленную лаву. Ее глаза, пылающие яростью, обжигали мою кожу.

Я сделал один неторопливый шаг в ее направлении, каждый дюйм моего тела зудел от желания броситься на Коннора и разбить его череп о гранитную плитку. Я провел костяшками пальцев по ее покрытой синяками коже. Она отпрянула и зашипела, как змея.

— Не трогай меня.

Да, она скакала на моем лице, как наездница, но все еще не позволяла мне прикоснуться к ней перед Коннором и Марией. Я начинал видеть в ней частичку самого себя.

— Иди наверх и собери сумку, — приказал я, делая вид, что меня не задело, когда она отвергла меня.

Мария ухмыльнулась, повернулась на каблуках, возвращаясь к кухонной раковине.

— Я никуда не поеду. Не раньше, чем ты скажешь мне, почему, когда, куда и как, — потребовала Спэроу. — О, и к твоему сведению, у меня даже нет твоего номера телефона. Водительских прав тоже нет, так что удачи. Наверное, это не так просто, как ты думаешь, командовать мной. Тебе следовало подумать об этом раньше…

Она что-то бормотала, и мне захотелось прижать указательный палец к ее губам и заткнуть ей рот. Но я знал, что лучше не пытаться снова прикоснуться к ней. Вместо этого я поднял руку, чтобы прервать поток ее болтовни.

— Это последний раз, когда я прошу по-хорошему. Иди наверх и собирай свое барахло, поняла?

Она замолчала, возмущенно вскинув брови, щелкнула мне пальцем, развернулась и поднялась наверх. Только когда я услышал, как она хлопает ящиками в спальне, без сомнения, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, я понял, что сильно беспокоился, что она не сделает, как я сказал. В ней была борьба. Она была из тех женщин, которые могут возглавить революцию, а не сидеть в роскошном пентхаусе с изменяющим мужем.

Прищурившись на Коннора и чувствуя знакомое подергивание глаз, я повернулся к нему всем телом. До Спэроу он был просто подрабатывающим мускулистым парнем, когда мне это требовалось. Он получал четкие инструкции, и ему платили за то, чтобы он действовал, а не думал.