Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр - Страница 55

Волшебник разозлился. Можно ли его за это судить? Оскорбленный до глубины души, он крикнул, что раз кого-то здесь не устраивает, что он забрал их огонь... так он его вернет!

И он его вернул. В результате дотла сгорела вся деревня, а большая часть жителей погибла. Выжившие же потом собрались, похоронили близких... и принесли клятву. Дали торжественное обещание покончить с проклятой магией.

Именно из той горстки обездоленных крестьян спустя века выросла организация «Антимагия». Они обросли мускулами, научились бороться с волшебниками, открыли способ обращать чакры и накопили несметные запасы корония. Только к этому времени Мистерия наконец заметила их существование... но было слишком поздно.

К тому же долгое время «Антимагия» действовала предельно осторожно. Они охотились не на всех подряд волшебников, а только на магиозов, объявленных вне закона преступников. Строго говоря, они и сейчас действуют именно так, поэтому Мистерия порой даже сама прибегает к их услугам.

Но напряженность от поколения к поколению нарастает. И всем понятно, что эта терпимость со стороны антимагов – она временная. Что в их кодексе прямым текстом говорится, что любая магия – зло. И, возможно, не так уж и неправ Хаштубал, предлагая забыть о принципах, отправить во Фрабозию Скрытую Армию или просто обрушить на Порто-Нуэдо небольшой метеорит.

Был четвертый полуночный час, когда Танзен тихо постучал в неприметную дверь. Та сразу же приоткрылась, и голос из темноты прошептал:

- Обезьяна.

- Моллюск, - ответил Танзен.

- А разве не осьминог?

- Я уверен, что моллюск.

Он прошел проверку – дверь распахнулась, и из-за нее выглянул... магистр-антимаг. Танзен невольно вздрогнул – он не думал, что связной занимает настолько высокий пост. Ожидал увидеть послушника – ну в крайнем случае рыцаря.

- Проходите, мэтр, - озираясь, произнес антимаг. – И вы, ваше преподобие.

Внутри было еще темней, чем снаружи. Массено в свете не нуждался, а вот Танзену оставалось полагаться только на связного. Тот ощупью снял с полочки подсвечник, чиркнул спичкой – и помещение озарил мерцающий огонек. То был длинный узкий коридор, вырубленный прямо в камне – и антимаг повел по нему волшебника и монаха.

По дороге он то и дело озирался. То ли следил, чтобы не потерялись, то ли беспокоился насчет «хвоста». А может, втайне опасался волшебника за спиной. Многие антимаги испытывают к ним смесь ненависти и страха.

- Не ожидали? – спросил он, уловив что-то во взгляде Танзена.

- Того, что нас встретит магистр-антимаг? – сразу понял тот. – Не ожидал.

- Магистр антимагии, попрошу, - поправил его провожатый. – Так правильно произносится. Рыцари антимагии, гроссмейстеры антимагии...

- В чем разница?

- Просто так правильно, - поморщился антимаг.

Соблюдая тишину, они прошли через казармы. Дневальный при виде магистра вскинулся, но тот приложил палец к устам. По обе стороны коридора тянулись длинные кельи – и в каждой спало до двадцати послушников. Вдоль стен стояли корониевые шесты, и Танзена лихорадило от самого их вида.

Одного присутствия корония недостаточно, чтобы вывалиться в форму №0. Он проходил специальные курсы, так что может даже касаться корония, держать его в руках. У него самого в кармане лежат корониевые наручники. Но совершить здесь осмысленное превращение будет паргоронски сложно.

- Далеко еще? – прошептал волшебник.

- Почти пришли. Сюда.

Они поднялись по винтовой лестнице и оказались в башне с единственной комнатой. Окна глядели на гавань, большую часть пространства занимали шкафы с книгами, а на соломенной циновке восседал престарелый чин крохотного роста. Тоже в мантии антимага, но без цепа или шеста... вообще никаких признаков оружия.

- Я их привел, - произнес магистр. – Мне остаться?

- Ступай, Мичиги, - велел чин надтреснутым голосом. – Проследи, чтобы нас не подслушали.

- Повинуюсь, - поклонился магистр.

Оставшись наедине с Танзеном и Массено, чин указал им на плоские подушки и низкий стол с пиалами чая. Он явно ждал их прихода.

Танзен не стал проверять ауру напитка. Если этому человеку понадобится что-то с ним сделать, он не станет прибегать к отраве.

- А вы ниже, чем я представлял, - саркастично произнес Танзен.

- Вы думали, что если я зовусь великим антимагом, то я и ростом велик? – изогнул морщинистые губы чин. – Простите, если разочаровал.

Массено пил чай спокойно. Ему тут ничего не грозило. Дар Солары – не волшебство, он не зависит от силы чакр и не боится никакой антимагии.

Другое дело – Танзен. Он невольно избегал взглядов великого антимага, вздрагивал каждый раз, когда тот шевелился. Лидер «Антимагии» почти так же страшен, как чакровзрыватель.

Сабрегон, великий антимаг. Среди волшебников мало кто знает, как он выглядит. Да и среди неволшебников. Этот старик ведет предельно скрытный образ жизни, узреть его волшебством невозможно, а из тех, кто с ним встречался, немногие потом смогли поделиться впечатлениями.

Магистры антимагии способны рассеивать заклинания вблизи себя, а при телесном контакте – блокировать магические способности, словно живой короний. Гроссмейстеры антимагии способны рассеивать заклинания даже на значительном расстоянии, магические способности блокируют при зрительном контакте, а специальным ритуалом могут лишить их насовсем.

Великий антимаг Сабрегон может просто посмотреть на волшебника – и тот перестанет быть волшебником.

Навсегда.

Простые антимаги, послушники и рыцари – это всего лишь люди с корониевым оружием. Они обучены разным трюками, чтобы противостоять чарам, но в них нет ничего особенного. Они никогда не были серьезной угрозой, и пока «Антимагия» состояла только из них, ее не опасались всерьез.

Все изменилось, когда они научились... выворачивать чакры. Страшный, мучительный ритуал, настоящая пытка. В каком-то смысле он сам по себе является волшебством... что несколько парадоксально. Но антимаги закрывают на это глаза, потому что именно таким способом они создают новых магистров, а изредка – гроссмейстеров.

К счастью, для этого не подходит любой желающий. Если бы магистра можно было сотворить из кого угодно... о, у Мистерии возникли бы серьезные проблемы. Однако результат напрямую зависит от потенциала чакр. Если бы все эти магистры антимагии поступили в свое время в Клеверный Ансамбль... они все равно бы стали магистрами. Магистрами волшебства, как Танзен. А гроссмейстеры без труда достигли бы профессуры.

Что же до великого антимага Сабрегона... ужасно жаль, что он не избрал путь волшебства. Из него бы вышел чародей колоссальной мощи. Возможно, он не уступал бы Медариэну и Локателли.

Но он изуродовал свои чакры и обернул их... вот в это. Стал антимагом. Сильнейшим антимагом в истории, но всего лишь антимагом – не умеющим и не способным колдовать, зато одним лишь взглядом выжигающим волшебство в других.

- Как поживает мэтр Локателли? – спросил Сабрегон, когда пиалы опустели.

- Просил кланяться, - ответил Танзен, подливая себе еще из чайничка.

- Вас сильно удивило, что мы с ним знакомы?

- Мне известно, что Мистерия сотрудничает с «Антимагией» по... отдельным вопросам. Но раньше меня не посвящали в подробности.

- И каково это – оказаться среди... посвященных?

- Ничего особенного. Мы можем перейти к делу, ваше... как вас правильно титуловать?..

- Великих магистров духовных орденов титулуют «ваше высокоблагочестие», - ответил вместо Сабрегона Массено.

- Не уверен, что «Антимагию» можно считать духовным орденом, - с сомнением сказал Танзен.

- Мы скорее бездуховный орден, - согласился Сабрегон. – И простого «сударь» более чем достаточно, мэтр. Полагаю, вам хочется знать, к чему вся эта конспирация.

- А что тут непонятного? – пожал плечами Танзен. – Закулисные игры. Высокая политика. Вы не возражаете, если я добавлю ликера в чай, сударь?

- Не возражаю. Вы таким образом восполняете ману, не так ли?