За гранью возможного (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов" - Страница 12

— Обращенные станут силой, что заставит ангелов и демонов забыть о своих противоречиях. — Задумчиво произнес парень, рассудительно добавив. — Не будет ли лекарство хуже болезни?

— Все может быть. — Равнодушно пожал плечами учитель. — Слишком многие сильные личности смогут вернуться в нормальные миры. В том числе и те, кто были когда-то одними из вечных. Чжан думает, что сможет рассчитывать на помощь изначального, вот только я совсем не уверен в том, что тому вообще есть дело до нас и всего мироздания.

— Неужели ему настолько наплевать на то, что станет с тем, что он создал? — Удивился парень.

— Для начала, тут надо уточнить. Создавал не он один. — Глядя на море и горизонт, философски ответил учитель. — И именно в этом и есть проблема. Если он захочет, то опять соединится с другими своими изначальными личностями и просто создаст новые миры. Зачем исправлять созданное, если можно все нарисовать с чистого листа?

— Он может и такое? — Изумленно произнес парень.

— Он может все. — Улыбнувшись, произнес учитель. — Вот только я уверен, что в итоге он не сделает ничего. Как и многие миллионы лет до этого. А возможно, что все происходящие и есть его изначальный замысел.

Сфера развеялась, словно и не было ее никогда. И хотя в тело вернулись силы, но устоять на ногах я не смог. Упав на землю, бездумно смотрел перед собой. Сердце стучало так сильно, что казалось, еще чуть-чуть, и оно выпрыгнет из груди. Внутри разгоралась обида и бессилие. Сами по себе из глаз потекли слезы. Как же больно осознавать себя безвольной марионеткой. Медленно, со страхом в груди, поднял левую руку, на которой в форме часов находился тот самый амулет гильдии. Когда же увидел цифры на нем, то просто застыл на месте. Это конец. При всем желании я не смогу за шесть часов сделать хоть что-нибудь. Всего девять сухих строчек, что высвечивались на циферблате, определяли нашу судьбу. Их можно было показать все сразу, но смысл от этого не менялся. Особенно сильно давил на разум последний ряд обратного отсчета.

1 654 456 метров

1 472 576 метров

1 443 634 метров

1 554 452 метров

1 624 321 метров

1 514 256 метров

1 474 856 метров

1 721 152 метров

5: 57: 53

Мысли метались из стороны в сторону, пытаясь найти хоть какой-то выход. Что делать? Все мои друзья слишком далеко. Чтобы достичь хоть кого-нибудь, нужны дни, а не часы. Стоп. Ко мне должны вернуться силы. Точно. Я смогу, максимально ускорившись, преодолеть… Что преодолеть? Полторы тысячи километров? Это даже не смешно. Подонок Хорнел все рассчитал. И что дальше? Опустить руки и просто ждать? Почему бы и нет. Какой смысл куда-то бежать, если в итоге все равно за тебя все решает кто-то другой. Даже о помощи некого попросить. Раньше хотя бы был бог. Впрочем, он и сейчас где-то там есть. Бог, которому все равно на своих верующих.

Мой взгляд упал на собственную тень, и мысли сами собой зацепились за мечи. Интересно, если я сейчас умру, то что тогда? Получается, их опыт провалится? Это ведь так просто, взять меч и перерезать вены. Хотя учитывая мою регенерацию, лучше просто проткнуть сердце. Просто пристроить меч между камнями и упасть грудью на него. Все проблемы исчезнут в тот же миг. Заодно и проверю правдивость слов Хорнела. Вдруг он соврал, и я очнусь в центре воскрешения?

Перед глазами мелькнули образы Мелинды и ребят. Это настолько сильно ударило по мозгам, что я, вскочив на ноги, растерянно и быстро осмотрелся. И только сейчас понял, где оказался. Вокруг меня простиралась равнина. Где-то далеко на горизонте справа виднелся лес. Если присмотреться, то можно было различить холм слева. На этом все. Сверху палило утреннее солнце. А посреди голубого неба куда-то летела белая стрела. Я наверно пару минут смотрел на небо, пока до меня не дошел смысл увиденного. Да это же самый настоящий самолет!

Тут же мелькнула мысль о том, что не все потеряно. Если есть самолет, значит здесь развитая цивилизация. Можно попробовать найти какой-то транспорт и уже с помощью него добраться до своих. Вот только есть одна проблема. Кроме переводчика, у меня, по сути, ничего нет. Сомневаюсь, что местные просто так согласятся везти меня куда-то. Взгляд сам собой вернулся на амулет. А как, собственно говоря, этот амулет работает? Каким образом будет осуществляться перевод? Что-то я на нем не вижу никакого дополнительного функционала. Или же он работает как дополнение к чипу? Но ведь у меня его нет. Проклятье. Кажется, с переводом я в пролете. Мне-то никаких клановых прибамбасов не устанавливали! Это ребятам вживили чип-амулет.

С досадой поморщившись, я огорченно вздохнул. Ладно. Будем считать, что переводчика у меня нет. Пока исходим из худшего. А что насчет дополнительных сил? Их-то почему я не ощущаю? Попробовал обратиться к магии или стихии, а в ответ полная тишина. Ничего. Пустота. И опять я не чувствую эмоций той девочки, что была внутри меня. Попробовать проникнуть в свой внутренний мир? Придется так и сделать. Жаль терять время, но если у меня не проявятся снова силы стихии, то я, в любом случае, никуда не успею. Так что, усевшись на землю, я очистил свое сознание. Заодно удивившись тому, что еще несколько минут назад на полном серьезе обдумывал идею самоубийства. И как только дошел до такого?

Рэм Альварос продолжал сидеть на одном месте, не обращая внимания на окружающий мир. За один миг все, во что он верил, к чему стремился, и ради чего жил, рухнуло и рассыпалось в пыль. К его глубокому сожалению память вернулась в полном объеме. Чему в другое время он был бы несказанно рад, но не сейчас, когда узнал о том, что учитель, бывший ближе, чем кто-либо на протяжении многих лет, оказался предателем, одним из виновников нынешнего печального положения. Насчет себя Рэм не особо сильно переживал, а вот мысль о том, что его сестра опять в беде, совсем другое дело.

— Где носит это несносное создание?

Раздражённый женский голос ненадолго вернул Рэма в реальность. Он затуманенным взглядом посмотрел вокруг. В пяти метрах от него девушка в летнем платье встревоженно вглядывалась вокруг, явно кого-то ища глазами. Отстраненно и равнодушно Рэм отметил тот факт, что находится в каком-то парке. И судя по виднеющимся за деревьями домами, этот парк находится в черте города. Еще он, так же на автомате, заметил, что у самой девушки есть малый магический дар, но неактивный. Безразлично проскочила мысль о том, что переводчик местного языка привязан к гильдейскому чипу. Тому самому чипу-артефакту, который перед отправлением им вживили в районе шеи, подключив напрямую к нервной системе.

— Простите меня. — Нервничая и смущаясь, произнесла девушка, явно обращаясь к Рэму. — Вы случайно не видели тут ребенка восьми лет? В белой безрукавке и синих джинсах?

Рэм все также равнодушно посмотрел на даму, а после легко и непринужденно на чистых рефлексах активировал магию. В любой другой момент он бы с радостью подскочил на месте, осознав новую мощь и возможности, но не сейчас. В данный момент его мысли все еще были далеки отсюда. Слишком сильная душевная рана не давала мыслить адекватно. Впрочем, это не помешало ему буквально за несколько мгновений ощутить каждого разумного в радиусе двухсот метров. Притом, что до этого он мог охватить лишь десяток метров.

— Вон там, метрах в тридцати. — Без капли эмоций произнес Рэм, указывая рукой.

— Ой, спасибо вам огромное. — Тут же воскликнула девушка и моментально умчалась в указанном направлении, где через пару минут послышались возмущенные крики и плач ребенка.

Но все это лишь фоном проскочило в мыслях Рэма. Он все так же сидел на месте и бездумно смотрел перед собой. В голове мелькали бесчисленные воспоминания о прожитых годах. Шутки учителя Элима. Его замечания, наставления и искреннее сочувствие. Вот только все это оказалось ложью. Игрой актера перед будущей жертвой. Не будь Рэм неплохим магом, то возможно мог бы предположить, что Хорнел соврал, но нет. Рэм прекрасно ощутил, что именно сделал Хорнел. Он не вернул память ему, а просто убрал ментальный блок, поставленный учителем. И это был именно блок Элима. Уж его-то почерк Рэм узнает с закрытыми глазами. Но главная проблема в том, что убрать блок таким образом, чтобы ничего не пострадало, мог только тот, кто его ставил. Или тот, кому учитель очень подробно рассказал о том, как это сделать.