H.I.V.E. Гранит (СИ) - Баковец Михаил - Страница 7

Внезапно Карандаш оборвал свою речь и распластался на земле.

- Военный, стреляют, - быстро сказал он. – Пригнись, не свети мордой.

Машинально тот упал рядом и выставил автомат в стороны зданий на «точке», куда напряжённо уставился пленный. Звуки выстрелов он услышал не сразу из-за их значительной приглушённости. Будто те звучали где-то очень далеко или из-под земли.

- Встал и вперёд, - приказал Кондратьев, подавая пример.

- Что?! Да не пойду я ту… ладно, ладно, - возмущения Карандаша оборвал ствол автомата, уставившегося чёрным зрачком в лицо. – Но это писец как глупо.

Звуки выстрелов шли из бункера, который был закрыт – что примечательно – изнутри. Ударив несколько раз ногой по стальной створке, способной выдержать даже выстрел из пушки БМД, Кондратьев побежал в здание штаба, где он оставил майора Филиппова.

Увы, но того там не было. Лишь тело зомбячки на полу у медчасти с розоватой пеной на лице.

- Первый раз такое вижу. Интересно, с чего это она так? – удивился пленник, рассматривая труп. – Это её доктор так приголубил, что ли?

Кондратьев не ответил. Только сейчас он увидел лист А4, приклеенный к оконному стеклу скотчем. Там крупными буквами и неровным торопливым почерком были написаны несколько строчек.

«Семён, прошу простить меня, если сможешь. То, что рассказал твой Карандаш, полностью подтверждается моими наблюдениями и поверхностными исследованиями. Хотя, какие тут исследования за полчаса можно сделать? В общем, я считаю всё им рассказанное правдой. И чтобы ты не брал грех на душу, я решил сам отпустить мужиков на покой. Не осуждай, не надо только этого. Лучше так, чем они превратятся в монстров, которые в окопах лежат. Да и я не хочу себе такой судьбы. Прощай, Семён. Удачи».

Дочитав, Кондратьев смял в кулаке бумажный лист и бездумно уставился в окно. Только что порвалась последняя ниточка, которая связывала его с домом. Почему-то только сейчас, после записки майора, он понял: больше никогда ему не увидеть родных, не будет спокойной жизни, что оставшаяся жизнь, сколько бы её ни было, окажется полна крови, потерь и боли.

- Там это, - тихий и виноватый голос Карандаша вывел его из пространного состояния, - пальба стихла.

- Пошли.

В этот раз дверь в бункер была открыта. Рядом с ней у самого порога сидел Филиппов, привалившись спиной к крашенной бетонной стене и опустив голову на грудь. Рядом с ним на полу лежал «ярыгин», а на стене за ним расплылось пятно из крови, волос, мозга и кусочков затылочной кости. Чуть в стороне лежали несколько тел бойцов с пулевыми отметинами на камуфляже. Сильно пахло пороховыми газами и… бойней.

Кондратьевожидал, что Карандаша вот-вот вывернет от окружающего амбре. Но тот держался на удивление достойно.

- Я ещё и не то видел, - буркнул он на вопрос «комода». – Привык. Слушай, зачем мы здесь? Только не говори, что ты их всех хочешь похоронить.

- А ты против? – сквозь зубы произнёс Кондратьев.

- Против. И не потому, что в падлу, а из-за того, что скоро тут будет не протолкнуться от таких красавцев, что на улице валяются. Да и могилы мертвяки легко раскопают. Надёжнее будет дверь закрыть снаружи – так большинство заражённых не залезут сюда.

- Значит, так и сделаем. А пока нам нужно забрать кое-что отсюда.

При виде оружейной комнаты Карандаш вновь оживился. Хоть и не так сильно, как при виде споранов и жемчужины.

- Бери всё крупное. Можно даже пулемёты оставить, но патроны к ним забрать все. По весу выйдет куда как выгоднее. Стволов-то завались в Стиксе, а вот патроны исчезают в рейдах так быстро, как вода в пустыне. Про автоматы под «пятёрки» забудь, здесь они даже против людей пасуют, а уж тварей из них бить только низших, чтобы с гарантией. Прочих, может, и пристрелишь насмерть, только вот в чём беда – они могут успеть тебя в бараний рог скрутить перед тем, как издохнуть. «Корды» есть? Если да, то бери их все. И патроны к ним выгребай до донышка. Я ещё видел у вас бэху на улице, у неё пушка «тридцатка» стоит. Так вот, её бронебойные снаряды стоят по горошине в некоторых местах.

Кондратьев нагружал его, немного груза брал сам, и после мужчины выбирались на свежий воздух к машинам, где складировали своё добро.

- Мой уазик лучше, военный, - заметил Карандаш, когда прапорщик выбрал для будущей дороги бронированную машину, на которой недавно катался в разведку. – Движок доделан, глушак ещё и мосты. Он тише твоего катит и проходимость выше.

- Поговори ещё, - цыкнул на него тот.

- Да твоя броня даже кусачу на пару ударов, а рубер и вовсе…

- Тихо, я сказал! – повысил голос «комод».

- Тьфу, - пленник сплюнул под ноги. – Твердолобый, млина.

Прапорщик забрал два «корда» со всем запасом патронам к ним. Взял два ПКМ и два ящика патронов калибра 7.62*54. РПГ-7 и шесть выстрелов к нему, по три осколочных и столько же кумулятивных. Новейший АК-15 под автоматную «семёрку» занял место у него на спине, а в набедренной кобуре устроился «ярыгин». Правда, прапорщик предпочёл бы другой пистолет, но на «точке» с таким выбором было совсем плохо. В качестве главного козыря при встрече кого-то вроде на рубера, Кондратьев выбрал СВДК. Её мощнейший девятимиллиметровый винтовочный патрон со ста метров пробивал бронированный УАЗ насквозь при использовании бронебойной пули. Сама по себе эта винтовка не очень-то и снайперская из-за небольших дистанций, на которых эффективна. Дальше четырёх сотен метров стрелять из неё сложно: тяжёлая пуля не самой лучшей формы, небольшое количество пороха в сравнении с массой снаряда. Положение не спас и новейший прицел, разработанный под неё. С другой стороны, СВДК куда как компактнее и легче той же кордовской винтовки. И если вдруг придётся дальше идти на своих ногах, то такая винтовка окажется большим подспорьем.

- Ты за руль, - приказал прапорщик, когда машина была загружена на максимум возможного.

- Куда рулить? Здесь два населённых стаба поблизости. Один ничего так, а второй полное гавно, утырок на утырке сидит и утырком погоняет. Зато он ближе.

- Правь в нормальный. Со своими корешами потом увидишься.

Карандаш скривился от последней фразы «комода», но без возражений полез на водительское сиденье.

Можно ли было доверять ему со стороны Кондратьева? Прапорщик считал – однозначно нет. Но без проводника в этом мире ему было не выжить. И пусть судьба подкинула ему не самого лучшего напарника, зато у кого-то из таких же бедолаг, как он, нет и таких.

- Поехали.

Глава 4

Армейский УАЗ глотал километр за километром дорогу нового мира. По правде говоря, Кондратьев не видел ничего, что указывало на перенос в другую вселенную со столь кошмарным содержимым и законами. Такие же травы на обочине, такие же поля – какие заросшие бурьяном, какие колосятся зерновыми. Лесопосадки и леса ничуть не кажутся иномирскими. Не видно монстров, нет трупов, не стоят на горизонте чёрные столбы дыма над городами. Сплошная благодать, словно едешь на дачу, на рыбалку или в лес за ягодами с грибами.

Но достаточно посмотреть на водителя, чтобы эти мысли и расслабление мгновенно ушли.

Карандаш крутил головой на все триста шестьдесят, уделяя внимание зеркалам и не забывая смотреть в окна. На его лбу выступила испарина, иногда капельки влаги скатывались по лицу.

Карандаш боялся. До жути. Боялся прапорщика, сидящего с ним в одной машине, боялся тварей, которые могут выскочить в любой момент из зарослей бурьяна рядом с дорогой. Боялся встретиться с отморозками, которых в этих диких местах хватало. Он хотел скорее оказаться на безопасном стабе и напиться. Ещё лучше, если удастся договориться с одной из дамочек, продающих свою любовь за спораны и горох. В карманах у него было шиш и не шиша, но он очень рассчитывал на благодарность новичка. Сейчас он сильно жалел, что промолчал о тайнике в своей машине, где лежали двадцать споранов и пять горошин, принадлежащие ему и покойному напарнику. Боялся, что прапорщик заберёт их себе и вот – добоялся. Шансов вернуться в воинскую часть за своим автомобилем, практически нет. Тем более, даже если ему повезёт в этом, то нет гарантии, что там не устроят себе лёжку твари, ищущие дорогу в бункер, где столько тел лежит.