Бумеранги (СИ) - Вечная Ольга - Страница 28

«Идем отогревать замерзшие пальцы и задницы? Еще немного - и я превращусь в немого инвалида без конечностей».

Совершенно спокойно и будто пританцовывая под слышимую только ему музыку, Костя заходит на кухню. Вырывает из ежедневника лист бумаги, пишет на нем пару слов и направляется к шкафу в прихожей. Достает с нижней полки биту, ловко крутит в руках, закидывает, как нечто тяжелое, на плечо, и направляется сначала ко мне, затем прямо по коридору.

«Я не буду обижать тебя больше, не бойся», - говорит мне, обернувшись. И я мгновенно вспоминаю:

Как в бреду… объятия, поглаживания по волосам и лицу, его шишечка на зажившей мочке уха под моими пальцами, по спине царапины острого напульсника через майку и… скользящий по грани сознания шепот: «Тебя всегда все обижали. Но я не стану больше».

Это было по-настоящему или приснилось мне?

- А кого будешь? - кричу, но он уже повернулся спиной.

Толкает дверь комнаты, в которой я должна была ночевать, а сейчас почему-то спит все еще пьяный Рок. Пару секунд Костя стоит над похрапывающим другом, рассматривая его с головы до ног. Вздыхает. И размахивается.

- Нет! - кричу я, что есть мочи. Рок подрывается с места, а бита ударяет по деревянному подголовнику в полуметре от его головы, оставив вмятину. От вибрации одеяло соскальзывает, и совершенно голый Рок падает на него сверху.

- Раза, ты охренел?! - орет он хрипло, пытаясь разлепить глаза. Костя кидает ему бумагу, размахивается, и, ловя сползающие, по-прежнему не застегнутые джинсы, повторяет удар по подголовнику. Запрыгивает на матрас, наконец приводит в порядок ремень и, обхватив битудвумя руками, разносит кровать на доски. Прикрываясь простыней и вытаращив глаза, бледный Рок отползает в угол, я пячусь в другой.

- Ч-черт, - шепчем мы с Роком одновременно, переглядываясь.

«Больше чтоб такого не было», - говорит Костя, и я перевожу, едва слыша собственный голос.

«Доброе, мать его, утро!» - выплевывает беззвучно Raza, и, схватив меня за руку, уводит за собой, шевеля губами короткие ругательства.

Отмыкает ключом комнату, в которой должен был ночевать Рок, оттуда тут же выбегает хорошенькая рыженькая девица, с которой мы Рока в баре, в общем-то, и оставили, целующимися взасос.

- Одевайся и жди у машины, - перевожу я Костю.

А когда мы устраиваемся в «Ровере», я - впереди рядом с Костей, рыжая - сзади, я спрашиваю у девушки:

- Тебя куда?

- К школе. Тут недалеко, я покажу, - сообщает она с вызовом, обиженно скрестив на груди руки. Прочитав ее слова по губам, Костя снова беззвучно матерится, качая головой и потирая лицо.

- Кость, а Рок знал, что она школьница? - осторожно спрашиваю.

«Она не только школьница, но еще и воровка. Ночью пыталась свалить с моим ноутом, хорошо Акцио контролировал ситуацию. Найди в навигаторе эту гребаную школу. Надо было полицию вызвать, пусть бы посадили дебила».

- Кость, а что было-то, пока я спала? Почему девица оказалась заперта, а Рок спал в моей кровати?

Он лишь выразительно глянул на меня. «Потом», так потом. Не отвлекаю.

«Ровер» останавливается в соседнем от школы квартале. Костя разворачивается к подружке Рока, я следую его примеру.

- А родители твои знают, что ты по барам ходишь и дома не ночуешь? - спрашиваю с интонациями бабушки, когда та отчитывала нас с Кристиной.

Рыжая отрывается от зеркальца, с помощью которого наводила макияж, весело улыбается. И машет рукой:

- Да ладно. Весело же было. Денег-то хоть дайте, я голодная. Иначе в полицию пойду, у меня бармен знакомый, там камеры везде, видно, кто ко мне приставал. А Рок правда из Лондона?

И пока Костя отсчитывает ей «на завтрак», я снова начинаю читать нотации:

- Это очень опасно. Нельзя ездить с незнакомыми людьми неизвестно куда.

- Ага, мамочка, как скажешь, - забирает она деньги, выбирается из машины и показывает нам напоследок средний палец. Подружки рыжую уже поджидают, они обнимаются, смеются и, периодически сгибаясь пополам от хохота, предполагаю, что пересказывают друг другу ночные приключения.

- А где Алексей?

«Должен уже подъезжать к даче. Мы сбежали, - подмигивает. - Тебя куда сейчас? В общагу?»

- Сразу в больницу. Это ближе. Ну, или высади у метро, доберусь.

Мы долго едем в машине, я переписываюсь с Ирой, которая должна встретить меня после процедуры на глазах и проводить домой. Также неожиданно приятно получить сообщение от Миланки, девушка спрашивает, как у меня дела, все ли хорошо. Не хочу ли я выпить с ней чашку кофе как-нибудь. Хочу, конечно! Столько всего случилось с моего последнего драматического визита в «Без имени».

«О чем думаешь?» - спрашивает Костя.

- Много о чем. О своей жизни, о твоей. О том, что насколько ты неуравновешен.

Он улыбается, видимо тоже вспомнив, как не так давно назвал меня истеричкой. Вот и подружились. О, нет, кажется, у нас начинают появляться собственные дурацкие шуточки.

«Рок признает только силу, - жестикулирует Костя. - Иногда мне приходится напоминать ему, что «моё» - неприкосновенно. Будь-то дом, проект… переводчик», - разводит руками, потом, опомнившись, хватается за руль.

- Ты обо мне сейчас? - улыбаюсь во весь рот. Костя тоже улыбается, краем глаза поглядывая в мою сторону. Я и вовсе сижу, развернувшись к нему максимально возможно.

«Как ты думаешь, почему он спал у тебя в комнате? В туалет ходил и перепутал двери?».

- Понятия не имею. А ты как думаешь?

«Меня провоцирует. Или проверяет».

- Но зачем?

Костя заворачивает на парковку у магазина, глушит двигатель и, отстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне. Кажется, настроен на долгий разговор, а я готова жадно ловить каждое слово.

«Давай сделаем так. Ты будешь откровенна со мной, я в ответ - сделаю все, что в моих силах, для тебя. Не проблема. Ты меня заинтриговала, если честно. Упорная. Абсурдно смелая. Мне, конечно, удобно с таким смышленым переводчиком, но жутко надоело пугать тебя. А будет страшно. И с каждым днем, пока ублюдков, следящих за мной, не поймают, будет становиться все страшнее».

- Хочешь сказать, ты мне поможешь и все, на этом разойдемся?

«Нас было двадцать в «попаданцах», но ты, должно быть, знаешь, искала информацию. Двадцать, собранных по всему миру фанатиков, играющих в «Данте» сутками. Я был старшим. Не по возрасту. Просто в нашем отряде, которым мы рубились в мире «Данте», меня назначили командиром. Сейчас это кажется смешно и гордиться как бы нечем, а когда тебе двенадцать - пипец, как важно. Жизнь удалась. Игра совершенствовалась, отряд менялся: кто-то уходил, кто-то приходил, пока не сложился основной костяк, живущих большую часть дня в виртуальном мире.

Мы прям жили там, понимаешь? В реальной жизни коротали время, пока не настанет возможность окунуться в игру. В ней было все: возможность проявить себя, друзья, враги, верность, предательство. Разговоры обо всем на свете. Мы росли вместе с игрой, становились старше, менялись. Начали влюбляться. Появился даже виртуальный секс. В реале, конечно, ни у кого ничего подобного не было. Для этого нужно было бы хотя бы иногда отрываться от монитора. Мы говорили на языке, который не всегда понимали даже создатели игры, а обычные люди и вовсе таращили глаза и держались подальше. Но при этом на соревнованиях, которые устраивал отец, мы зарабатывали огромные деньги. Мы чувствовали себя крутыми, особенными, избранными. Потом один человек выдвинул теорию, что наши тела - всего лишь оболочки, которые ничего не значат. Намного важнее - персонаж в игре. Нужно только, чтобы душа переселилась в него… Но ладно, сейчас о другом.

У Рока в «Данте» случилась большая любовь. Они с ума друг по другу сходили, всегда работали в команде, неважно, что делать, лишь бы вместе. Что интересно, на наших редких сборах в реальном мире они делали вид, что не знакомы. Могли сидеть рядом на диване, отвернувшись, не касаясь, между тем «снимая» друг с друга трусы в аське. Извращение, скажешь, да? Мы по-другому не умели общаться. Он ее очень любил».