Перекресток миров. Первые шаги Синигами (СИ) - Крыс Виктор - Страница 10

− Но это единственный способ, чтобы волк не умер! — Басистым голосом взревел мой отец. — Волк был обречен, у него пошло заражение крови до того как на него одели ошейник.

− Я знаю, что волк был обречен, и он, умирая, приполз бы к Альмонду. — Миуюки сделала шаг, подошла ко мне и указала на скалящегося Серого. — У них связь, и он стал бы первым кого поднял из мертвых наш сын. Альрик, ты вмешался в естественный ход вещей — жизни и смерти.

− А мне плевать! Я не жрец и не бог, я смертный и мне плевать на то, что я нарушаю и ошибаюсь — я в первый раз живу! — Альрик становился все больше и больше похожим на медведя, и как я понял, был крайне разозлен. — В первый, ты меня слышишь?! А не как некоторые! И поэтому я ценю жизнь!

− Сказал тот, что рожден забирать жизни. — Усмехнулась Миуюки.

− Я им стал, а не родился. — Грустно проговорил отец. — Не по своей воле я забирал жизни.

− Знаю, и прошу не вмешиваться, когда можешь, в естественный ход событий. — Успокоившаяся в одно мгновение мама даже слегка поклонилась в извинение отцу, что было крайне редкостью, и она это делала машинально. — Любимый, последствия могут быть не предсказуемыми, когда имеешь дело с тем, кто будет идти рука об руку со смертью.

− Я знаю, и все равно буду это делать, так как эти события не всегда бывают плохими — С легкой улыбкой проговорил отец, который тоже, как и мама сменил гнев на его обычную доброту. − Ведь иначе у меня не было бы семьи и такой прекрасной жены.

− Ты прав, и да, Альмонда пора обучать, и кто же будет его первым учителем? — Спросила мама, расцветая и также, как и папа, улыбаясь словно мгновения назад она не была полна гнева.

− Но это ты же знающая, тебе и решать. — Отец даже развел руками, давая понять, что он, понял свой проступок и поэтому уступает решение, кто станет моим учителем Миуюки.

− Он уже сам выбрал кузню, так что первым он примет обучение рыцаря смерти. — Улыбнулась мама, подойдя ко мне. — Я думаю, что он станет славным воином.

− Я точно также думаю! — Радостно гаркнул отец и развернулся на секунду к горну, чтобы пламя в нём еще ярче разгорелось, а тем временем мама нагнулась к моему уху.

− Я родила тебя, и у меня с тобой ментальная связь. — Её шепот был леденящим и угрожающим. — Сперва узнай все об этом и мире, и да, он реален и не выдумка, а если решишься прикончить себя, дождись, пока не станет меня. Ибо я найду тебя в загробном мире и обглодаю твою душу и верну в этот мир, не забывай, я в первую очередь твоя мать, ну а во вторую некромант. Не для этого ты умирал внутри меня несколько раз, чтобы так уйти по-глупому. Ты меня понял? Мой! Сын!

− Да мама. — Ошарашено проговорил я.

− Молодец, сынок, − Обворожительно улыбнулась мне японка, которая могла читать мои мысли — Вечером мы поговорим с тобой, и я помогу твоему волку.

− Мама, спасибо, что осмотрела его лапу. — Сказал я, когда она уже направилась к двери.

− Не стоит, это малое что я могла сделать. — Произнесла Миуюки и погладила Серого, а я увидел свет, что исходил от её руки. — С ним будет все хорошо, я буду корректировать его восстановление, но с поднятым из мертвых животным было бы проще.

Когда мама вышла из кузни и угли в горне стали давать необходимый жар, мы с папой начали работать. Я помогал с горном, и даже когда пришел помощник мне было достаточно работы. Занимаясь делами, я старался выветрить из своей головы пока ненужные мысли. И посматривал на Серого, который практически постоянно спал после прикосновения матери, и только изредка поднимал свою голову, посматривая на посетителей с неприязнью.

Молот малых размеров, который принесла Астрид в корзинке, мне доверили только после обеда. А помощник, который помогал отцу, сославшись на усталость, куда-то сбежал, вот тогда я и взял впервые в свои руки, по сути, молоток.

Жара, искры пламени и грохот ударов успокаивали меня, руки отваливались от усталости, но в душе рождалось спокойствие. И даже Серый блаженно вытянулся в своём углу, спя под ритмичные удары как моих, так и Альрика рук. Подковы, гвозди, вот сегодняшний заказ, и мы неспешно его выполняли до самого вечера. А когда солнце начало клониться к закату, у дверей вновь появилась она, ожидая, когда я отмоюсь от сажи и копоти в бочке с водой.

Взяв за руку, мама повела меня прочь из поселения. За нами неспешно шел Серый, на которого выли собаки. Но так и не решились кинуться на волка, который посмел зайти в селение. Мы шли долго, и только когда пришли в поле, мама сказала мне сесть, и сама села рядом со мной.

− Альмонд, у тебя есть вопросы, на которые ты должен получить ответы, иначе ты можешь совершить то, что уже нельзя исправить — Холодно проговорила мама, а за её спиной постепенно опускалось солнце. — Начать задавать вопросы самое сложное?

− Да, Миуюки. — Ответил я ей.

− Ну, давай, я тебе помогу. — Улыбнулась мне мама. — Какая она была? Твоя прошлая семья?

− Прекрасная, я их любил больше жизни. — Тихо ответил я, почувствовав внутри себя пустоту, которая вот-вот вырвется наружу.

− Не сдерживайся, Альмонд, такую потерю нельзя держать внутри, рано или поздно она поглотит тебя. — Мама обняла меня, и я вновь понял, что это не чужой мне человек, и я не смог сдержаться и начал говорить.

Возвращались мы уже потемну, меня шатало как от работы в кузне, так и от разговора с мамой. Мы просто говорили, она рассказывала мне, а я ей, и как мне показалось никто из нас ничего не скрывал.

Миуюки столкнулась с тем, что у нас называют проклятьем рода, её второй ребёнок умирал, когда она была беременна. И случилось то, что случалось не раз, и для клана потомственных некромантов было практически обыденной вещью. В её ребенке была душа, которая не прошла колесо очистки от воспоминаний в загробном мире. И не была рождена новая душа, а в ребенке было моё сознание, и мама знала об этом с момента, когда я не заплакал от мороза. Любой ребенок повел бы себя иначе, но это был я. И за мной Миуюки следила, а я все же был её сыном, и любил её как мать.

Я не стал спрашивать у мамы, применяла ли заклятия она, когда была беременна, так как не посчитал, что я имею право это спрашивать. Объяснила она мне и про мир, в котором я очутился, как бы выразились в моих кругах молодости, раскидала. И если отбросить возможность компьютерной симуляции, то в принципе мне даже верилось в реальность это мира.

Древние цивилизации — это мелочь, по сравнению с теми, кто создал эту вселенную, и соорудил как планеты пригодные для жизни, так и светила, которые питают энергией уже бесчисленные тысячелетия планеты. Порталы, что связывают планеты в систему, непонятно кем были созданы, так как возраст их невозможно проверить. Межмировых порталов, по словам Миуюки более полумиллиона, так как список адресов и координат хранится в каждом портале, но многие порталы не отвечают, либо блокированы. Либо их открытие попросту опасно, и она выдвинула предположение что мой мир был также связан с сетью.

Дело в том, что моя мама сама умирала и прожила в другом мире, очень похожем на мою землю, всю жизнь. Она была японкой в том мире, и прожив там, умерла от какой-то страшной эпидемии в госпитале Токио. А как открыла глаза, то увидела окровавленное лицо своего раба, который вынес из гущи сражений раненую, и пережившую клиническую смерть. Этот раб впоследствии стал её мужем. При мне никакой подобной эпидемии не было, потому я и решил, что её мир не был моим.

Уровневая система также была логична для этого мира, как мне казалось здесь, она имела право на существование. Хоть и не на всех планетах была такая система, но большинство населения имело начальные уровни. И только малая часть разумной жизни, в связи либо с силой, видовой принадлежностью или волей богов имело больше силы, а значит более высокий уровень.

Например, Астрид прекрасно видела ауры и в скорости мама обучит её заклинанию, и она будет различать уровни и даже направление специализации этого разумного, чью ауру она рассматривает. Как сказала мама — у сестренки дар, а я истинный Синигами, как и она, мы связаны со смертью и жизнью, и мне предстоит стать несущим касание смерти в облике рыцаря смерти.