Перекресток миров. Первые шаги Синигами (СИ) - Крыс Виктор - Страница 12

− Не будут, но одного удара будет, скорей всего, мало. − Кивнул в знак согласия отец и вдруг присел так, чтобы наши головы были на одном уровне. — Сынок, в заранее проигранном бою не на жизнь, а на смерть нет такого понятия как подлый удар. Когда было очень тяжело, я не думал о честной схватке, я убивал, а как я это делал, тем, кого я защищал, было наплевать.

Мы ненадолго замолчали, потом с тяжелым вздохом Альрик встал и подойдя к горну вновь посмотрел на шило, а потом на меня. Он что — то решал, и когда он бросил в горн заготовку моего шила я подумал о том, что он не даст мне разрешение, хоть и не гласное на ношение скрытого оружия. Я ребенок, и оружие не должно быть в моих руках, даже в этом мире.

− Металл дерьмо, он годится только на гвозди. — Кузню вновь заполнил рокот голоса моего отца. — Тебе надо два жала, два удара могут помочь тебе, но использовать их надо только наверняка.

Мы вместе изготовили два шила, которые я мог сжимать в кулак, и два прямых удара, даже с моими силами, пробивали насквозь шкуру овцы. Пробивая даже шкуру, оружие последнего шанса, вот что мне нужно было, и что я получил во владение. Я не испытывал никакой гордости держа их в руках и отрабатывая удары. Не питал я иллюзий по поводу того, насколько я буду полезен в будущей схватке, но все равно, раз за разом стирал до кровавых мозолей руки об своё шило. И об тетиву лука я стирал до мяса свои пальцы на тренировках, стараясь быть максимально точным, хотя бы на близких расстояниях.

Тренировки с Серым каждое утро стали для меня традицией, а пробежки не проходили бесследно. Существуя в мире, в котором есть уровни, я надеялся, что смогу повысить свою силу и выносливость хотя бы до уровня, когда я в восьмилетнем возрасте смогу забрать жизнь нулевика. Да, пусть нечестно, мне плевать, если будет необходимость, я не пожалею своей жизни.

Зима все усиливалась, и когда сугробы достигли метрового роста, о великанах ничего так и не было слышно, все поселения острова Крутого Рога немного успокоились, и стали готовится к празднику. Приближалось торжество празднования середины зимы, которое будет совмещено с большой ярмаркой. С пары кораблей, прибывших из столицы, спешно переносили из трюмов товары, а дед Брани, поглаживая свою бороду, торговался с купцами, которые присматривались к оружию изготовленному Альриком.

В нашем доме впервые на моей памяти готовились к этому празднику, и что было удивительно, готовилась именно та, которая всегда с пренебрежением относилась к нему. Миуюки украшала дом, следила за его чистотой, постоянно вздыхая о том, чтобы она ни делала, дом все равно не станет дворцом. А Серый не станет дворецким, хоть и волк теперь встречал каждого гостя и провожал его к нам, следя чтобы тот даже и не подумал, что ни будь натворить.

Я понимал, что мы ждём гостей, но Миуюки сама сказала, что никто не приедет и никого она не ждет.

Отца в кузне я также попытался допросить, но тот только рассмеялся, услышав предположение что мама ждет своих родственников.

− Альмонд, уж лучше полчища демонов вместе с великанами из ледяных пустошей, чем к нам зайдет Синигами. — Содрогнулся отец от хохота, отложив в сторону огромный молот и свой доспех, который он усиливал дополнительными пластинами стали. — Сынок, родственники твоей мамы и раньше, когда были рядом, никогда не навещали её, а теперь и подавно.

− Тогда к чему мама готовится? — Спросил я, а отец на мгновение задумался и что-то вспомнив хитро прищурился.

− Знаешь, Альмонд, было уже подобное однажды. — Тихо проговорил отец, тяжело вздохнув вспоминая о чем-то. — Она также готовилась, как будто скоро придут важные гости, когда мы не знали о тебе, но ты уже ступил на дорогу в этот мир. Так что, как бы там ни было, скоро мы узнаем, кого или что ожидает Миуюки.

В этот же день в морозный вечер я возвращался с прогулки с Серым. Мы старались обойти по сугробам поселение — там нас могла поджидать Астрид со своими подружками. Уж слишком им нравился мой ручной волк, ну или я, а мне они были не по нраву, тем более, что была в селении традиция, которая мне и маме очень не нравилась — родители договаривались о браке их детей, когда те были в моем или возрасте Астрид. Папа благосклонно относился к этой традиции, и поэтому из нашего дома выгоняла пришедших сватать Астрид, мама. И чем старше наш огонек становился, чем заметнее было, что вырастет она красавицей с огненными волосами, тем чаще стучали в двери нашего дома. И когда я, подойдя к дверям, дома услышал чужой голос, то даже ухмыльнулся. Купцы с кораблей заметили Астрид, и даже один из них намекнул деду Брани, что у него сын примерно этого же возраста, что и его внучка.

− Ну что, пойдем внутрь? Или пойдём к деду на кружку пряного чая? — Спросил я Серого, а волк шумно чихнув, толкнул своим лбом дверь и проскользнул внутрь.

Наш отстроенный заново дом был раза в три больше того, что сгорел, когда в него попал снаряд, выпущенный из катапульты. Все поселения помогали нам его строить, он стоял на том же месте что и старый, но был больше, и лучше построен. Пол был ровный, из толстых и хорошо подогнанных друг к другу досок, у входа стояла добротная и большая лавка, украшенная искусной резьбой в восточных мотивах. Она была поставлена для гостей, что пришли ненадолго и не собираются разуваться, так как после скамейки все устлано овечьими шкурами.

− Вот и ваш сын вернулся. − Послышался звучный женский голос, как только я вошел и закрыл за собой дверь, я замер, как только взглянул на обладательницу этого голоса.

Она восседала на скамейке для двух человек и была настолько огромна, что скамейка казалась под ней небольшим стулом. Это была великанша, она была раза в два выше моего отца, который считался огромным воином, половина лица женщины было с синеватым оттенком, как у мертвых. Неяркий свет ламп и очага освещал и её правую сторону, которая было нормального цвета, и я бы даже назвал правую сторону красивой. Чёрные волосы, ниспадавшие на её плечи, резко контрастировали с голубым легким летним платьем, в котором можно было посетить королевский двор, но не избушку на краю леса. Сидя на лавке, она опиралась как на трость, на огромный колун для рубки дров, лезвие которого было в крови, и этот топор был больше меня.

Родители стояли напротив этой великанши и не были ей рады. Руки мамы полыхали темным пламенем, а отец с хмурым видом сжимал кинжал, с которым не расставался и всегда носил на поясе.

− Плохо, что Астрид я сегодня не увижу. — Задумчиво проговорила великанша, имя которой было Хель — властительница загробного мира мертвых по крайне мере тех, что умирают в этой части света. Я узнал её по рассказам деда Брани — это могла быть только она. — А вот Альмонда я давно хотела увидеть, и как я слышала, в дальних мирах принято в этот день дарить подарки.

Великанша встала и протянула мне огромный топор ручкой вперед, я замер и только после синхронного разрешающего кивка как Миуюки, так и Альрика, протянул свои руки. Великанша Хель, как мне показалось, одобрительно улыбнулась. Она отпустила топор, как только я взял за ручку и обух упал на доски, проломив толстенную доску сантиметров в десять толщиной.

− И помните, семья Бёрнов и Синигами, все зависит от того, в чьих руках находится топор. Один рубит им дрова, другой — человеческие головы. — Хель направилась к двери, а родители молча наблюдали, как она проходит мимо меня, они были готовы в любой миг напасть на властительницу мира мертвых. — Думаю, что он подойдет Альрику, ваш сын еще мал для этого топора. Я буду очень зла, если увижу вас в скором будущем, живите, пока живется, и не смейте умирать. −Напоследок произнесла та, что зовётся самым страшным чудовищем из богов севера. Проходя она слегка задела мои волосы, а в моей голове начли проносится видения и голоса.

Уже давно захлопнулась дверь за властительницей загробного мира, а топор теперь рассматривал отец, ожидая своей очереди, пока Миуюки открывала сундуки и вооружалась. А в моей голове до сих пор гремел голос Хель, и то, что она мне показала, стояло перед моими глазами.