Будь моим... оборотнем (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 4

С другой стороны, есть ли хоть какой-то смысл для кривляний в моём-то положении? С тяжелым вздохом улеглась на холодную и мокрую траву и прикрыла глаза. Несколько секунд ворочалась и фырчала, а когда успокоилась, то в полнейшей тишине ощутила на себе пронзительный взгляд. Но блондин не начинал беседы первым, да и мне хотелось помолчать.

Я уже почти смирилась с безысходностью своего положения, всё больше погружаясь в отрывистую дрёму, смешанную с реальностью. Но сон прервал тихий голос. Видимо, любопытство Ричарда взяло над ним верх, и он поинтересовался:

— Насколько надо быть ненормальной, чтобы ночью побежать вызволять незнакомого и непонятного преступника?

Ага, типа знакомых вызволять можно.

— Я не слышу… Я сплю…

— Ну-ну. — Вкрадчивый спокойный голос пробирал до костей. — Меня спасают впервые, поэтому очень бы хотелось узнать: зачем?!

— Нельзя лишать человека жизни.

Меня охватил непонятный стыд. Внутри всё кричало о моей неадекватности и о том, что нужно заранее придумывать не только ответы на эти вопросы, но ещё и убедить в их верности саму себя. С этим дела обстояли сложнее. Спасти-то спасла, а вот доказать себе правильность данного поступка не сумела.

— А если я сам прибил несколько десятков человек? Не думала о таком? Если я разбойник, которого ловили много лет?

— Не очень похож. Если честно, я как увидела, что они делают с… — черт, да как к нему обращаться? — …тобой, так вообще не смогла ни о чем думать. Это неправильно!

— Ой, какая перед нами хорошая девочка. Это правильно, а это нет — просто прелесть, — ухмыльнулся Ричард.

Я покраснела и зажмурилась, пытаясь стать незаметной. В тот момент, когда он стоял перед палачом, мир казался игрушечным. Сейчас я практически сходила с ума от реальности.

— Ты будто не отсюда вообще. — В голосе появилась тоска. — Как тебя зовут, кстати, а то тот твой прошлый бубнеж я не сумел разобрать?

— Анна.

— Очень приятно познакомиться, а теперь — спать. Слишком сложный день выдался, а поговорить всегда успеем.

И спокойно улегся в паре метров от меня. Если бы я не знала, что он жив, то испытала бы нешуточный испуг. Дыхание не слышно, никаких вздохов или сопения во сне, никаких переворотов. Как будто исчез, растворился в этом холодном воздухе, сливаясь с чистейшими каплями росы. Но я долго разглядывала обнаженную спину, рассечённую кровавыми линиями, и почему-то каждую клеточку тела охватывало спокойствие от присутствия хоть кого-то рядом.

Незаметно подкрался сон, нежно обнял за плечи. Было слишком хорошо. И даже почти не холодно. Веки потяжелели.

Я уснула, абсолютно не запоминая сновидений.

Пробуждение не принесло облегчения. Кто-то грубо тряс меня за плечо, и туманный мир сновидений уплывал всё дальше. Я разлепила налитые свинцом веки, пару секунд очухивалась. Кто и зачем завел меня в лес? Что произошло?

Мамочки! Я вскочила. Голова болела невыносимо — гораздо сильнее вчерашнего; перед глазами плясали точки. Тошнота подкатила к горлу. Меня долго выворачивало желчью.

Ричард не поздоровался со мной — только осмотрел подозрительным взглядом. Он сидел у потухшего костра и грел руки, приблизив те к тлеющим углям. На импровизированных шампурах, а точнее — веточках, были нанизаны грибы неизвестного происхождения.

— Ешь, — приказал спутник.

А вдруг они ядовитые? Ай, будто бы отравиться и умереть — худшая из зол. Гриб напоминал жилистое мясо, старое и безвкусное. Я проглотила один кусочек и, вдумчиво прожевав, поблагодарила Ричарда. Тот не ответил.

Лес, настолько зеленый, что казался высеченным из малахита, твердо впивался в землю корнями деревьев. Многовековые стволы тянулись к небесам тонкими шпилями-верхушками. Звуки не вторгались в величественное царство: птицы молчали, звери не выли, и только ветер грустно стонал, будто бы прощаясь с кем-то важным. Он задувал мне под свитер, заставляя ежиться и вздрагивать, нервно постукивая зубами от страха.

Давно затушенный костер умирал в этой жутковатой тишине.

Во что же я вляпалась? Попала в иной мир — это раз. Про иные миры, прекрасные и далекие, я прочитала вагон и маленькую тележку книжек, только вот загвоздка: в книгах героям доставался какой-нибудь супер-дар или чудо-покровитель, или на худой конец свое царство. Мне же попался Ричард — это, кстати, два. Кто он и чего от него ждать? Друг или враг, злодей или человек, попавший в плен обстоятельств?

Но самое страшное — меня не пугало происходящее. Точнее — пугало, но не так, как должно: до дрожи, до озноба, до предобморочного состояния. Жутковато, но не более того. Словно я здесь уже была, словно это место не ново. Уж не оно ли являлось в тех реалистичных снах, после которых я просыпалась в поту?

А Ричард? Случайный ли он попутчик?

Причина, по крайней мере, одной моей беды, спокойно разлеглась на травке, подставив лицо солнечным лучам. Интересный все-таки типаж. Худощавый, с тонкими пальцами, длинными — до мочек ушей — волосами линялого серебристо-серого цвета и бледной кожей. Зато глаза! Изумрудные, живые, горящие. Странно, вчера они ведь были с пепельным оттенком — я это чётко помню. Скулы острые, губы ложатся тонкой линией. Волосы спутаны и взлохмачены, но в этом нет неопрятности. Что крайне странно.

Не мой типаж, но он мог бы стать довольно привлекательным. Его бы подстричь да отмыть, а то, судя по всему, о горячей воде или мыле он в жизни не слыхивал. Сколько ему лет? На вид — не менее тридцати лет, а возможно, и больше. Морщин много, да и шрамов хватает — например, над губой несколько, все руки исполосованы белыми, уже давно зажившими линями.

Ричард заметил мой интерес к своей персоне и нерадостно хмыкнул:

— Что-то не то спаслось, что хотелось, да? Ответа не жду. Идём. Отдохнули, и хватит.

Он поднялся быстро, словно не знал ни усталости, ни изнеможения. Странный он. Говорит жестко, серьезно, но, в то же время, так ехидно. Голос сильный, поставленный, но такое ощущение, будто бы он — не любитель разговаривать. И хамит не по характеру, а от нужды или привычки. Непонятный он, ох, непонятный. А впрочем, какое мне дело?

Сейчас бы хоть куда-нибудь дойти, пока до нас не добрались добродушные селяне с факелами наперевес. Ах да, у них не факелы. Они предпочитают плеть и что-то похожее на копье. Средневековье какое-то, честное слово. Кстати…

— Какой нынче год?

Я старалась не отстать от спутника, хотя получалось с трудом — шаг того был четок и размашист.

— Шесть тысяч четыреста пятьдесят первый от зарождения, — незамедлительно ответил тот. — Помогло?

— Даже очень. Ладно, а если быть честным? — обогнав Ричарда, еще раз спросила я; его усмешка заставила меня понуриться. — Честно? Шесть тысяч какой-то там год? Но это невозможно! Что за безумная страна?!

— Ты даже территориально не представляешь, где находишься? — Он удивленно изогнул бровь. — Слушай, откуда ты взялась, красота?

— Кажется, из другого мира… — Я развела руками, ожидая косых взглядов. — Постой, это тебя не удивляет?

— Нисколько. — Ричард вновь откинул челку с лица. — Некоторые особо обученные колдуны могут перемещаться в иную реальность. Мне неизвестно, для чего, но такое практикуется. И ты каким-то образом влезла сюда из своего мира?

— Да… Наверное…

Или нет. Лезла ли я куда-то? Тот свет… откуда он взялся?

Честно говоря, я ожидала расспросов, которые помогли бы мне хоть сколько-нибудь почувствовать себя непрошеным гостем в чужих землях. Но Ричард всё так же спокойно, как и раньше, шагал незнамо куда. Он легонько отводил руками ветки и нырял под них, пропуская меня вперед. В глазах рябило.

Да, спутник мне достался не самый разговорчивый. Я же не могла молчать.

— А что творится в вашей реальности? Монархия, республика? Может, вообще живете в мире всеобщего благоденствия? — Я вспомнила курс истории, с отличием сданный на выпускных экзаменах.

Ричард посмотрел на меня как на пациентку сумасшедшего дома. Впрочем, а кем я еще являюсь после всего случившегося? Он не остановился и даже не замедлил хода, а просто негромко сказал: