Будь моим... оборотнем (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 8

Пес тряхнул лобастой головой, поднялся на четыре лапы и медленно, не отрывая испытующего взгляда от моего лица, двинулся ко мне. Собака ли это? Очень похоже на волка. Тощий, с впадинами на боках, длинноносый, разве что шерсть удивительного окраса.

Убегать было поздно, и я зажмурилась. Шею обжигало волчье дыхание, зверь подошел совсем близко. Я позабыла, как дышать. Хищник мог накинуться в любую секунду, но почему-то медлил. Долго обнюхивал мою шею и лицо, а потом вдруг прижался мордой к моей груди и тихонько заскулил.

Такого поворота событий я не ожидала. Волк не собирается нападать, он собирается… дружить со мной?! Я поднесла ладонь к тощей спине и дотронулась до пушистой шерсти, аккуратно поглаживая её. Рычания или иного недовольства не последовало. Какой он тощий, все кости проступают, видимо, леса эти не славятся особой живностью.

— Хороший мальчик, — я потрепала то ли волка, то ли пса по башке.

Что там говорил Ричард про богов этого мира? «Они посылают нуждающимся поддержку». Кажется, он сказал так. Возможно, мой плач был услышан кем-то на небесах, божества сжалились и решили вывести ко мне если не помощника, то хотя бы товарища?

— Интересно, ты разумный? Понимаешь мою речь? Эм… Дай лапу! — неуверенно попросила я у зверя, всё еще прижимающегося ко мне боком.

Хищник отстранился, недобро оскалился и клацнул зубами в сантиметре у моего носа, а потом насмешливо блеснул темными глазищами. Ага, так и запишем: лапу давать он не хочет.

— Должна же я знать, понимаешь ли ты меня! Хотя бы моргни, если это так…

Волк спокойно прищурил правый глаз. Но после секундного раздумья прищурил и левый, а потом и вовсе зевнул.

— Ты послан мне свыше? — голосом, полным непонимания, спросила я. — Ну вот, докатилась. Разговариваю с животным. Лучше бы ты меня съел.

Судя по оскалу, мой «собеседник» был схожего мнения, но почему-то смиловался.

— Тогда я буду звать тебя… Ну, допустим, Кремовый. Очень уж у тебя шерсть похожа на шарик крем-брюле.

Глупо хихикнула. Волк выгнулся дугой, а потом резко развернулся и, побежав, затерялся в деревьях. Я почти испугалась тому, что моя надежда на друга окажется иллюзорной, но животное вернулось, неся в зубах трупик непонятного существа, похожего на большую мертвую мышь с пушистым хвостом. Он осторожно выплюнул тельце к моим башмакам и уставился на меня.

— Ты предлагаешь это есть? — Я закашлялась. — Но эту мышь ещё разделать надо. Она, конечно, и так мертва, но…

Кремовый недовольно зарычал. Расширенные зрачки почти сливались с радужкой. Мне всегда казалось, что у волков глаза зеленые или желтые, но, видимо, я ошибалась. Животное подтолкнуло носом мертвую мышь ко мне, а я со вздохом достала ножик и начала примеряться, как бы менее кроваво со всем расправиться.

Говорят, если кушать захочется, то можно пойти на что угодно. Может быть, я не была голодна. Конечно, если отварить её в котелке, то получится бульон. Да, но для начала было бы неплохо мышь очистить и разделать, а руки предательски дрожат. Волосатый же бульон далек от моих представлений о прекрасном.

— Знаешь, дружок, ешь её сам. — Я подтолкнула тельце лезвием ножа обратно в сторону волка. — Я же не изверг, кажется. Я как-то к цивилизации привыкла. У нас там таких потрясений куда меньше. Поем сейчас хлебушка, водички хлебну — вот и наемся.

Волк смотрел меня искоса, как на дурочку. Ну извини, дружок, но твой подарок не пришелся по вкусу — в прямом смысле слова. Не настолько я сроднилась с природой, чтобы освежевать её дар. Волк вновь клацнул зубами, в нетерпеливом жесте читалось: «Ну же, тугодумка!»

— Извини, малыш. Хочешь, я эту мышь на шею повешу и буду всегда с собой носить? Только не грусти, — воодушевленно начала я, а потом, подумав над прелестью ношения амулетов из дохлых мышей, закончила: — Или не повешу… Ты ведь плод моего воображения? Или я сошла с ума? Волки не могут приносить еду людям. А если ты волшебный, то должен уметь что-нибудь этакое. Например, костер разжигать без огня или летать. Даже летать не умеешь?! Зачем ты тогда мне нужен.

Хищник покачал башкой совсем как человек, и направился прочь от ручья. Я замахала руками и чуть ли не со слезами упросила бежевого волка остаться. В самом деле, что я знаю об местных причудах? Вполне возможно, что здесь на каждом шагу встречаются разумные звери. Или у всякого человека есть своя животная пара. В таком случае, мне очень повезло.

День окончательно вступил во владения. Припекало безжалостное солнце, а ветер скрылся в кронах. Величественные деревья окружали нас со всех сторон, стояли молчаливыми громадами, будто показывая, насколько я низка и суетлива по сравнению с ними. Ручей искрился от солнечного света, а в изумрудной траве, похожей на осоку, бегали букашки. Лес ожил, заговорил, зашуршал, запел.

Я не знала, продолжать ли путь по такой жаре или же передохнуть здесь, рядом с водой, но волк решил за меня. Он вцепился зубами в мешок с вещами и потрусил вперед. После оглянулся, тряхнул башкой, дескать, пойдем же. Он бежал с непостижимой грацией. Не тощий волк, а истинный зверь, готовый к нападению, чувствующий каждый шорох. Вот бы и мне так… а не спотыкаться на ровном месте.

Сколько дней, месяцев или лет осталось до зимы? И какая в здешних краях осень, засушливая или дождевая? Если температура упадет до десяти градусов, как происходит у нас каждым сентябрем, то я замерзну в своих легких одежках. И ведь даже укрыться негде.

А после придёт зима. Ледяная красавица, во владениях которой не выжить одинокой путнице. Замерзнет вода, опадет листва, а на снегу будет невозможно спать. И это станет началом моей кончины.

Ладно, первоначальная цель такова: обжиться, а заодно поискать способы для возвращения домой. Какое-то воспоминание не давало покоя, но я никак не могла ухватиться за него. Упустила что-то очень важное, что-то, что, возможно, помогло бы выбраться. Только что?!

Кремовый бежал на два шага впереди, изредка оглядываясь. Я не отставала, хоть и изрядно вымоталась после первого же часа сомнительной прогулки. Нас окружали осины, березы и дубы. Были и другие деревья, непохожие на наши, с листиками в желтых прожилках или изогнутыми стволами. Колючие сучья лупили по свежим царапинам.

Меня свалила усталость. Голова закружилась, и я бессильно плюхнулась на землю.

— Больше не могу, — призналась волку.

Тот нахмурился, если зверь вообще умел хмуриться, но прилег в нескольких метрах от меня, прикрыл черные глаза.

Итак, что у нас есть? Буханка хлеба да котелок, в котором можно сварить настой из каких-нибудь трав, обозвав это постным супом. Сварить-то можно, да из чего? Да и не умру ли я от сего кулинарного шедевра? Вообще с готовкой у меня проблем никогда не было. Но одно дело — готовить из чего-то, хоть немного напоминающего пищу, а другое — из неизвестных растений, которые, к тому же, могут быть волшебными, и неизвестно, в чем это волшебство заключается. Или сразу умру или превращусь в лягушку какую-нибудь, а это во много раз страшнее. Или в волка.

— Ты, часом, не заколдованный принц?

Волк высунул розовый язык.

— Ну и ладно, — не шибко огорчилась я.

Воды тоже не имелось. И эта проблема пугала сильнее, чем возможность скопытиться от здешних растений. Сколько человек может протянуть без жидкости? День? Или неделю? Не помню, а жаль. Лучше б я так и сидела около того ручья. Какой толк в ходьбе незнамо куда? Почему же я не осталась?

Поздно метаться, деточка. Раньше думать нужно было.

По-моему, я уже накосячила везде, где только смогла. Осталась одна. Без одежды, вещей, документов. Без лекарств. Вспомнить о последнем заставила ссадина в локте, все сильнее набухающая и гноящаяся у краев. Кости-то при падении не сломала, но грязь занесла и отбила руку. По коже разливался лиловый синяк.

Медленно пережевывая кусочек хлеба, я обдумывала свое короткое путешествие с первых минут. Вот я очнулась на лугу, вот пришла в деревню.

Картинки сменялись быстро, детали сохранились, но не доставало чего-то важного. Того элемента, без которого не сложить мозаику. Действия, поступки, разговоры. Не то, не то, не то.