Берлин - Париж: игра на вылет (СИ) - Чернов Александр Викторович - Страница 29

Василий, предполагавший сперва, что все глаза и уши будут направлены только на него, вскоре убедился, что немцы, с одной стороны, действуют много тоньше, а с другой, складывалось впечатление, что этот «спитый-спетый» коллективчик предлагает ему свою дружбу не только по распоряжению начальства, но и вполне искренне, от души.

Конечно, про «коридор смерти» для армии Ноги у Талиенвана, штурм форта у Токио и захват доков Йокосуки его допросили с пристрастием. И, естественно, он поведал массу интересного. Но, разумеется, не все. После чего Людендорф, глубокомысленно почесав бульдожий подбородок, изрек: «И все-таки, это не справедливо: штабисты год за годом разрабатывают, доводят до идеала военные планы, а потом приходят такие вот шустрые пареньки с «Маузером» на боку, и все наши точные расчеты полыхают синим пламенем и вылетают в трубу. Сдается мне, что русские взяли за правило выигрывать войны не по правилам. Но проблема в том, как учитывать этот фактор при планировании возможных в будущем совместных операций…»

Скучковавшееся вокруг Василия общество встретило этот пассаж подполковника сдержанными смешками, а заводной Макс Гофман тут же предложил поднять бокалы за «непобедимый альянс орднунга и хаоса». Тост-намек был встречен всеми с искренним энтузиазмом. И, казалось бы, уже пришло время благодушно расслабиться, но навязчивое ощущение, что это все - лишь присказка, а главные темы впереди, не покидало Василия.

И как водится, чуйка его не подвела. В новое русло застольную беседу решительно перевел фон Зект. Кстати, от него вполне можно было ожидать подобной инициативы. Он дольше всех из присутствующих здесь немцев знал Балка лично. Первое знакомство их состоялось под свист японских пуль и шрапнели. Они не раз делили и опасности, и хлеб, и простые окопные радости. А фронтовое товарищество дорогого стоит…

- Герр корветтен-капитен, прошу прощения, если позволите, один личный вопрос?

- Само собой, мой дорогой Ханс. Какие же могут быть возражения, тем более в такой замечательный день и в такой прекрасной компании.

- Благодарю! Тем более, я уверен, - он, так или иначе, вертится на кончике языка у каждого из нас. Но заранее прошу извинить меня за некоторое многословие, поскольку очень хочу, чтобы Вы, мой дорогой Базиль, правильно нас поняли.

Дело в том, что многие до сих пор так и не уяснили некоторых особенностей Вашей карьеры, случившихся за последний год. Кто-то даже привез из Санкт-Петербурга слух, что все это - едва ли не насилие, совершенное над Вами, дабы убрать подальше от Вашего друга, Великого князя Михаила Александровича. Согласитесь, если Ваш перевод с флота в гвардию, с одной стороны, был логичным и заслуженным поощрением от Государя, то с другой, он же вводил Вас в ближний круг Великого князя. И тут вдруг… - фон Зект сделал многозначительную паузу, - И тут, внезапно, эта ИССП…

- Я понимаю Вас, Ханс. Кстати, слышали ли Вы, как в нашем столичном яхт-клубе и в некоторых иных привилегированных заведениях поговаривают, что без своего фаворита под руками Михаил Александрович будет вымучивать книгу о наступательной тактике современной войны еще лет пятнадцать? Также в светских салонах судачат, что, мол, все это хитрый план самого Великого князя, задуманный для стремительного и совершенно незаслуженного повышения моей скромной персоны в Табели о рангах.

Но на самом деле, господа, все прозаичнее и проще. Мой перевод в структуру тайной политической полиции, воссозданой ныне в России, это итог десятиминутного разговора, которого удостоил меня Государь Император во время моего возвращения с театра боевых действий. Речь тогда шла не о какой-то награде или привилегиях. Речь шла об огромной ответственности, о том доверии, которого я неожиданно удостоился. Возможно, не вполне заслуженно. И это мне до сих пор не дает покоя…

Шила в мешке не утаишь. Я прочел берлинские газеты со статьями о неудавшемся демарше двух дядюшек Государя. Уверен, вы их тоже читали и в курсе, о каких персонах там шла речь. Но известно ли вам, что именно люди Зубатова, и сам он, сыграли особую роль в преодолении возникшего кризиса?.. Не сомневался в вашей осведомленности. Как не сомневаюсь и в том, что вы неплохо изучали историю. И знаете о трагической судьбе императоров Павла I и Александра II, павших жертвами цареубийц.

О том, что моей стране необходимы реформы, как у нас в России, так и зарубежом, не твердил только ленивый дурак. Но не надо плохо думать о нашем Императоре, о том, что он, мол, этого всего не понимал.

Только, к сожалению, в нашей традиции существует такая мерзость, когда на царя-реформатора запросто находится душитель или бомбист. Свой ли доморощенный псих или чей-нибудь заграничный наймит, - не принципиально.

Так вот: наша Служба, наделенная правами самостоятельного министерства, как раз и призвана стать действенным механизмом по предотвращению впредь и политического террора, и, вообще, антигосударственных преступлений. С этим варварством и дикостью ИССП обязана покончить. Раз и навсегда! В какие бы либерально-демократические тоги те не рядились. Я не колебался ни секунды отвечая на милостивое предложение Государя.

- Как мы понимаем, в этой новой структуре, герр корветтен-капитен, нашлось место и разведке, и контрразведке. Даже многим из тех, кто вместе с Вами штурмовал японские форты в Токийском заливе. И этих людей лично Вы готовили, не так ли? - явно показал свою осведомленность и заинтересованность Людендорф.

- Так точно, герр оберстлейтенант. Только охраной и эскортом безопасность царя и важнейших персон не обеспечишь. Как говаривал один мой знакомый: добро должно быть не просто с кулаками, оно обязано иметь волчьи клыки. И доставать до глоток мерзавцев - и заказчиков, и акторов политических преступлений - клыки эти должны где угодно. Хоть за морем, хоть в подземном бункере, хоть за крепостными стенами, да, хоть… извините, в отхожем месте. В сортире найдем, в сортире и… Ну, вы меня поняли, господа.

- Только, как в таком случае с законностью? Ведь всем известно, что Ваш Государь весьма щепетилен в этих вопросах.

- Замечательно у нас с законностью. Наша разведка представляет доказательства для обвинения. Военная судебная коллегия проводит закрытый трибунал. При отсутствии в зале обвиняемого, - заочный. Адвокат для процесса предоставляется государством. После вынесения приговора работаем мы. Кстати, вы ведь в курсе, что в Североамериканских Штатах, кичащихся своей демократией, свободами, прогрессивными законами и алчущих навязать такую модель государственного устройства всему остальному миру, существует практика «охоты за головами»?

- Ну, да. «Доставить живым или мертвым, вознаграждение гарантируется…»

- Именно, дорогой Ханс. Только в нашем случае - это та же воинская служба, защита своего государства от агрессии в завуалированной форме. Мы, все-таки, люди военные, а не охотники за гешефтами…

- Обвиняемого на рассмотрение его дела вы всегда заблаговременно вызываете?

- ИССП представляет суду доказательства вины подозреваемого, а затем принимает к исполнению окончательный вердикт или решение о доставке его «живым или мертвым». Этого - более чем достаточно. В конце концов, господа, должны же отсталые монархисты хоть чему-то полезному научиться у передовых, новомодных республиканцев?

- Логично. Только, по-моему, вы пошли несколько дальше их. Теперь понятно, герр корветтен-капитен, почему вся эта якобы независимая пресса Англии, Штатов и Франции ринулась клеймить вас, как «новых опричников», - задумчиво улыбнулся Гофман.

- Есть у нас в России такая поговорка: знает кошка, чью сметану съела.

- У нас в Германии говорят: Die Katze weiß, wo sie genascht hat.

- Те же яйца, только в профиль.

- Что, что?!.

- Да так, присказка одна, по… Джонатану Свифту, - усмехнулся Василий, мысленно ущипнув себя за задницу. «Сколько раз зарекался следить за языком, чтобы ничего шибко неожиданного для начала 20-го века не вылетало, и вот – опять, бляха муха…»