Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна - Страница 5

Я молча глотала слезы и даже не пыталась перебить его, вздрагивая после отдельных фраз, больно бьющих по обнаженным нервам. Понимала, что в чем-то он прав, но именно поэтому и не хотела обрекать их тоже на это томительное жуткое ожидание неизбежного. На шум прибежала медсестра.

— Молодой человек, это больница, а не ночной клуб, где можно так орать. Пожалуйста, покиньте палату, — скомандовала она строго, уперев руки в бока.

Пашка бросил на нее озлобленный взгляд, собираясь ответить что-то резкое, но вдруг словно обмяк, бессильно махнув рукой.

— Да, простите, сейчас я уйду… — пробормотал он.

Медсестра смерила его неодобрительным взглядом, но, видимо, что-то уловила в его глазах и, украдкой вздохнув, смягчилась:

— У вас пять минут, — и вышла.

— Паш… Я не могла по-другому, пойми… Я не хочу доживать оставшееся мне время, натыкаясь везде на сочувственные взгляды, которые заочно меня уже похоронили, — я все еще надеялась на понимание с его стороны.

— Арь… Это очень жестоко с твоей стороны, — добавил Пашка тихо и меня аж передернуло от бездны боли, прозвучавшей в его голосе.

— Давай обсудим все завтра, когда выйду отсюда, ладно? И ты бы не мог позвонить моим родителям, соврать им что-нибудь? А то у меня телефон разряжен. Скажи, что мы на вылазку отправились или еще куда…

— Я уже позвонил твоим родителям, они скоро приедут, — обронил он, глядя куда угодно, но только не на меня.

— Как позвонил? Зачем?! Да как ты мог?! — вскричала я, подскочив на своем месте, отчего игла выскользнула из вены, а дракончик скатился с одеяла и с громким стуком упал на кафельный пол.

— Да! Я мог! Они заслуживают знать, что происходит с их дочерью! — вновь заорал Пашка, прямо встретив мой взгляд.

— Молодой человек! — раздалось требовательное восклицание из коридора, и на пороге вновь возникла медсестра.

— Уходи, — я первая отвела взгляд, не выдержав давления.

— Арина…

— Паш, просто уйди, хорошо? Завтра поговорим, — добавила тихо, крепко зажмурившись, как в детстве, когда верила, что если я не вижу монстров, то и они не видят меня…

Жаль, что с проблемами так не работает. Глубоко вздохнув, откинулась на подушку, бездумно уставившись в потолок. Все нормально. Я справлюсь.

— Девушка, да что ж вы так! Что за детский сад, зачем дергаться, знаете же, что капельница стоит! — возмутилась медсестра, ловко вернув иглу на место. — Это ваша фигурка? Симпатичный какой, только крыло отвалилось. Держите.

Мне ткнули в свободную руку моего дракошу и отбитый кончик крыла. Я несколько мгновений недоверчиво рассматривала его, отмечая, насколько печально и потерянно он теперь выглядит. А ведь жил себе спокойно, стоял в залитом солнцем кабинете, слушал различные разговоры, нежился в потоках воздуха от кондиционера, пока не появилась я. Итог — отломанный хвост, отбитое крыло…

По щекам заструились слезы.

— Ну, что ж вы так убиваетесь? Дорогая, наверное, да? Да не переживайте, я клей принесу, аккуратно приклею это крыло обратно, никто и не заметит. Ой, здесь и хвоста нет… Может, закатился куда. Но даже если нет — из полимерной глины можно сделать такой же, вообще разницы не будет видно! — захлопотала медсестра, аккуратно высвободив дракошку из моих пальцев, и поставила его на прикроватную тумбочку. — Было бы из-за чего плакать…

Но последнюю фразу она добавила уже не так уверенно. Видимо, и сама понимала, что плачу я отнюдь не из-за разбитой фигурки. В конце концов, что такое расколотый камень на фоне сердец моих родных и близких, которые сегодня разобьются, как только узнают всю правду?

* * * * *

Она появилась в палате совершенно бесшумно. Не было ни ярких вспышек света, ни клубов дыма, ни даже самой завалящейся искры. Просто рядом с моей кроватью вдруг возникла очень красивая женщина с длинными темными локонами до самой талии, одетая в длинное вечернее платье, что смотрелось здесь совсем неуместно, и брезгливо скривилась, оглядывая окружающую обстановку. Ну да, я сама не в восторге, потому и хотела свинтить отсюда побыстрее.

На всякий случай покосилась на плотно прикрытую дверь, которую только что точно никто не открывал, затем на Антонину Львовну, деловито очищавшую очередной апельсин и не обращавшую на незнакомку никакого внимания. Угу. Ясно-понятно, здравствуй, мой первый зрительный глюк.

Внимательно осмотрев ее и признав для первой галлюцинации еще очень даже ничего, откинулась на подушки и принялась созерцать потолок. Трещины, змеившиеся на нем и складывавшиеся в причудливые узоры, меня интересовали намного больше.

— Что за убожество? — выдал мой персональный глюк ангельски прекрасным голосом.

М-да, чего еще ожидать? Даже галлюцинации у меня противные и невоспитанные. Но я стоически проигнорировала эту диверсию — еще не хватало, чтобы Николай Васильевич узнал об ухудшении моего состояния и напел родителям. Мама и так постарела за вчерашний вечер лет на десять, как только узнала о моем страшном диагнозе. Незачем расстраивать ее еще больше.

— Аришка, если меня будет искать медсестра, скажи, что я в соседней палате, ага? — попросила Антонина Львовна, отложив в сторону недочищенный апельсин.

Небрежно обтерла руки о бумажную салфетку, поднялась с кровати и, поправив свою косынку, покинула палату. Проводив ее взглядом, я прикрыла глаза. Хорошая она вообще женщина, жизнерадостная такая. Кажется, химия ей действительно помогла… Надеюсь, у нее все будет хорошо.

— У меня к тебе предложение, — заявила вдруг моя галлюцинация.

Интересно, это вообще нормально? А, к черту все, я читала, что глюки в любом случае недолговечны, особенно, если не обращать на них внимания.

Сладко зевнув, повернулась к гостье спиной и попыталась уснуть, старательно не вслушиваясь в ее трындеж.

— Ты издеваешься?! — от ее громкого возмущенного голоса я аж вздрогнула.

— Можно потише? Ты скоро исчезнешь, а я тут спать пытаюсь, — проворчала, все же обернувшись к ней.

Полюбовавшись изумлением, ярко проступившем на ее прекрасном лице, не удержалась от короткого смешка, от чего незнакомка тут же разозлилась.

— Да я знаешь, что с тобой сделаю, смертная?! — прошипела она, в то время, как вокруг нее заклубился темно-фиолетовый дым с пробегавшими по нему разрядами молнии.

Ну, наконец-то, хоть какие-то спецэффекты! А то уже почти разочаровалась в своей галлюцинации.

— Знаю, не дашь мне поспать, я это уже поняла, — протянула тоскливо, невольно еще раз зевнув.

Незнакомка озадаченно притихла. Я снова закрыла глаза, надеясь уснуть. Но спустя минуту моя кровать чуть прогнулась от того, что на нее кто-то сел. Во меня плющит, а! Интересно, это моя опухоль дает такой эффект или обезболивающие не зря относят к разряду наркотических веществ?

— Мы не с того начали. Давай так: я выполняю твое сокровенное желание, а ты помогаешь мне в одном дельце, — глюк мне попался упорный.

— Излечишь, что ли? — хмыкнула я, лениво приоткрыв один глаз.

— В мои планы это не входит, — заявила она категорично, намотав шелковистый локон на палец.

— Ну, и топай тогда, — философски пожав плечами, я вновь попыталась уснуть.

— Но я могу сделать так, что твои родные, близкие, все, кто когда-либо тебя знал, просто забудут о твоем существовании, будто тебя и не было никогда… — добавила она искушающим тоном.

— Странные у тебя представления о сокровенных желаниях, — я и тут не смогла промолчать.

— Ты умираешь, — выдала она почти торжествующе.

Не поняла, я уже и собственным глюкам успела надоесть?

— Спасибо, я в курсе.

— Возможно, счет идет уже на часы.

— В службе поддержки работать не пробовала? Здорово получается внушать веру в светлое будущее! Уверена, немного практики — и у тебя все получится.

— Совсем скоро твое тело будет лежать в земле и его станут жрать черви… — продолжила она нагнетать с вдохновенным видом.

Я всегда была малость неадекватной в глазах окружающих, чего удивляться, что и глюки у меня совсем отбитые?