Влюбить тебя (СИ) - Невеличка Ася - Страница 17

Да-да-да! Вопрос не в бровь, а в глаз! Ну же, мама?

- Я вполне могу пожить тут, приглядеть за квартирой.

Мама даже не посмотрела на меня.

- Ей еще учиться три года. Если сейчас недоглядеть, бросит университет, залетит от какого-нибудь бомжа по большой любви, а дальше жизнь под откос. Нет, девоньки. Выучу, помогу найти работу, может Максим поможет, сейчас же устроил к себе, вот тогда пусть зарабатывает и живет сама, где хочет. А пока будет жить со мной.

Я вздохнула и погрустнела. Мне хватило минутной паузы, чтобы обустроиться в нашей квартире, выкинуть все пыльные цветы и завести котенка. Но у мамы были другие планы. Надеюсь только меня поселят подальше от их спальни, с отдельной ванной, где я буду предаваться разврату, рассматривая фотографии Макса в инстаграме.

Светлана

- Он – кошмар, какой злой. Не входи.

- Убьёт? – я застыла перед дверью его кабинета.

- Может.

- А что случилось то? – я присела к встревоженной Марине, отставляя стакан с кофе.

- В общем, новый арендатор тянет время с договором, не хочет вносить аванс, а Максим Денисович уже перемещает арендаторов, и те грозятся расторгнуть договор, с санкциями. Сегодня с утра отнесла ему три претензии.

- До пончиков? Вот ты не дура? Эх, Маринка-Маринка, детей хочешь, а сама головой не соображаешь. Плохие новости приносить надо после обеда! Открывай дверь, пойду нас спасать.

Но это я перед Мариной такая храбрая, на самом деле, входя в кабинет Макса, меня трясло не по-детски.

- Привет…

- Что еще?!

Ого, вот это голос у него, чуть окна не повылетали.

- Кофе.

Он зыркнул в мою сторону, так что я решила быстро закончить и смыться.

- И пончики, - поставила перед ним. – А про переезд и маму позже поговорим.

Я почти скрылась за дверью, когда донеслось его:

- Стоять!

С тяжелым вздохом оглянулась и, повинуясь жесту, вернулась к столу.

- Что с переездом?

- У нас был женский консилиум…

- Что у вас было?

- Почему ты так удивляешься? Может ты привык решать проблемы в одиночку, но всем известно, одна голова – хорошо, а две – лучше.

- Ты мне про головы не втирай. Я родился с двумя, цыпа. Так что решили две ваши головы?

Я сильно покраснела при его не самой тактичной шутке и при своем не самом скромном воображении, но раз уж он заинтересовался, то надо предупредить.

- Не две, сразу предупрежу. Четыре.

Мне кажется, численное преимущество женских голов над его природными мужскими, произвело на него впечатление, он даже мой кофе отставил.

- Вот с этого места поподробней.

И я рассказала, вкратце конечно, про женский сбор и мое вынужденное вранье.

- Но у меня действительно клининговая служба приезжает и убирается, раз в две недели. Я не так часто дома появляюсь, чтобы каждую неделю мыть. Но если от тебя, хрюшки, будет много пыли, то приедут и будут чистить раз в неделю. Вообще не проблема.

- Я рада, что вопрос с хрюшками так легко решается.

- Надулась? – удивился он. – Но я же образно…

- Просто теперь, когда мы выяснили, что проблема с грязью так легко решается, мне тем более не понятно, почему мне нельзя котёнка?

Ну вот зря я про кота. Только что налаженное настроение снова портилось.

- Света, котята и любая другая живность, требуют ответственности и заботы. А я пока не заметил у тебя даже признаков самовыживания. Ты совершенно зависимое существо. Пусть финансово, что я мог бы понять и принять. Но эта твоя детская связь с Ириной… Для меня непонятна. Ты слишком инфантильная, чтобы о ком-то заботиться. Так что сначала повзрослей, потом думай о котятах.

Мне стало так обидно, что я совершенно наплевала на его настроение, встала и пошла на выход, проигнорировав приказ вернуться. Инфантильная, значит? Да много он обо мне знает!

Очень удивилась, когда Макс нашел меня в обед и повел в свое бизнес-кафе кормить.

- Расскажи мне о маминых подругах подробнее. Кто они, чем живут. Все, что о них знаешь.

Мне кажется, я тот еще рассказчик. Всего в двух словах сказала о Лене и Нине и полчаса вливала ему про маму-Дашу, про ее семью, детей, и что я у  ее дочери крёстная.

Макс в какой-то момент перестал есть и просто слушал, задавая вопросы.

- Ты жила у нее?

- Да, не все время, конечно, но когда мама уезжала на свои сессии, я перебиралась к маме-Даше. А летом они забирали меня на дачу. Она как раз после беременности с малышкой сидела, и я все три года с ними провела.

- По-онятно, - протянул Макс. – А Лена и Нина? Почему они без семьи?

- Нину никто не ценит, хотя она большая и добрая, но мне кажется, у нее завышенные требования к мужчинам. Ты не думай, у нее полно отношений, но ни одни в серьезные не перешли.

- Лена?

- О, Лена феминистка! Ей одной хорошо и свободно. Мужчины ее только стесняют.

- То есть, у нее отношений нет?

- Хм-м, может и есть, но при мне она о мужчинах никогда не говорила…

- И все три подруги оказывают на Иру сильное влияние?

Тут я насторожилась. До этого вопроса, мне казалось, мы просто говорим о маминых подругах, как если бы я Максу рассказала о своих. Не то, чтобы их у меня много, но например про Верку я могла бы рассказать.

А вот теперь его интерес к разговору не казался таким уж невинным, он явно пытался что-то разведать.

- Ну-у… Они ее близкие подруги.

- Это я уже понял, цыпа. И каждая со своими не вытравленными тараканами.

- Нет у них тараканов. А хочешь узнать подробности, спроси лучше маму.

- Обязательно спрошу. Наелась? Беги работать. Вечером отвезу домой.

- Ты у нас останешься?

- Посмотрим.

И до вечера я бегала как угорелая, принесла еще две претензии и стала свидетелем, как Макс разбил об стену вазу.

- Ну ты псих.

- Цыпа, лучше беги!

Вечером в  машине  все еще чувствовался его расшатанный темперамент, он резко стартовал с места, резко тормозил на светофоре, что я каждый раз вжималась в кресло от ожидаемого неминуемого столкновения, а потом на полной скорости завернул на нашу улицу, подрезав ехавший навстречу внедорожник, нас занесло и только тогда Макс остановил машину, крепко схватив руль.

- Как ты? Нормально? Испугалась?

Я подняла на него глаза, не зная, что сказать, а в следующий момент он схватил меня за плечи и перегнул к себе, прижимая к груди, а другой рукой грубо поглаживая и целуя в волосы.

- Я дурак, прости, блядь, прости…

Я вцепилась в пиджак дурака и, как размазня, разревелась. Да, пусть примет за испуг и чего-то там еще, но я рыдала из-за хреновой ситуации, в которой мы не можем быть вместе. Я не могу поднять лицо и подставить губы, он не может наклониться и поцеловать. И сейчас, вместо этого, я хватаюсь за отвороты пиджака, мну рубашку и с жадностью вдыхаю запах этого мужчины. Не утренний свежий, парфюма смешенного с лосьоном для бритья, а настоящий, жесткий, грубый и губительно сексуальный.

- Маме не скажем? Зачем ее зря беспокоить? А я буду осторожнее, обещаю.

Нехотя я отлипла от его груди, все еще шмыгая носом, и с благодарностью взяла протянутый платок. Черт, в него даже шмыгать жалко, стирать придется, а платок пахнет им. Какая же я размазня!

Максим

Ирины дома не оказалось.

- Не психуй, раздевайся, сейчас я что-нибудь на ужин придумаю.

Света уже переоделась в свои короткие шорты, повязала фартук, скрыв торчащие соски, и как настоящая хозяйка орудовала ножом, каждую секунду рискуя оттяпать себе пальцы.

- Да кто так режет? – не выдержал я, вставая у нее за спиной и перехватывая руки. – Смотри, огурец держишь пальцами параллельно ножу и отмеряешь толщину слоя. Вот так…

Света напряглась и притихла, позволяя мне орудовать ее пальцами и ножом.

- Так безопасно, видишь?